Утром последнего дня они прошли семейный медосмотр, Вале пожелали лёгких родов, а Олегу поставили штамп: «годен к продолжению службы». Мария Васильевна приехала с племянниками, которые с детским восторгом забрались в реку и вернулись в машину после угроз на неделю остаться без сладкого. Москва опустела, жара напомнила горожанам довоенные привычки, и народ разъехался по дачам. Сейчас это не домики в садовых кооперативах, а съёмные комнаты в пригородных посёлках.
Выехав из санатория, Мария Васильевна сразу повернула в Крылатское, и через полчаса Олег с Валей попали в объятия родственников. После перенесённого инфаркта тесть выглядел осунувшимся, дед как бы завис в неопределённом возрасте, а Светлана Филипповна оставалась ягодкой на сорок пять. Александр Сергеевич сослался на рекомендацию врачей и выставил на стол коньяк.
Олег «причастился» парой рюмок и расслабленно любовался дачным благолепием. Тёща увела Валю на веранду и вместе с домработницами затеяла воспитательный процесс, а может, наставление по тайным женским делам. Дед затеял с Александром Сергеевичем спор на тему марксизма-ленинизма. Один доказывал, что теория строительства коммунизма должна меняться вместе с обществом, другой настаивал на незыблемости фундамента и опасности диссидентства.
Олег заскучал и после небольшой прогулки по саду присел у кустиков крыжовника. Его увлекла забава сорвать янтарную ягодку и при этом не оцарапаться, чего греха таить, лакомство тоже привлекло. Крыжовник оказался сладким, с крохотными, почти неощутимыми косточками.
– Штамп «годен к службе» получил?
Знакомый голос над головой заставил вздрогнуть. Как здесь оказался Василий Васильевич? За символической оградой из провисшей проволоки находилась дача заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК Андрея Андреева. Словно услышав вопрос, шеф пояснил:
– Моя дача в Черёмушках, пользуюсь наследием ненавистной буржуазии[63], а здесь в гостях у сына, он женат на дочери Андрея Андреевича.
– Штампульку получил, когда прибыть в Управление? – спросил Олег.
– Задание простенькое, и время не поджимает. Ты так и не закончил с зачётами в нашем тренажёрном центре. Заниматься ежедневно с восьми утра. До свидания.
Неправда, он прошёл все тесты и зачётные проходы, осталось то, что невозможно сдать! Самым трудным было сближение с часовым, а затем с двумя часовыми на расстояние уверенного поражения. Для Олега определили дистанцию в двадцать метров, а подход оказался несложным. Достаточно находиться вне периферийного зрения человека и замирать, когда часовой начинает поворачивать голову. Единственным непреодолимым для него препятствием стал лабиринт с мишенями и теннисными пушками рядом.
Конфигурация лабиринта менялась за счёт перестановки ширм, мишени с метателями мячей тоже переставлялись. Это полбеды, беда находилась за ширмой, где сидели «стреляльщики». Солдаты хорошо слышали приближение и нажимали кнопочку в момент появления отражения стрелка в зеркале. Или… Ну да, зеркало! Один раз Олег в раздражении расстрелял зеркало, за что получил серьёзный нагоняй. Сейчас он воспользуется зеркальцем жены, с помощью которого определит направление пушки и после этого расстреляет мишень.
Возвращение в тренажёрный центр началось с повторного медосмотра, после которого проверили навыки Олега в маскировке и подкрадывании. Удовлетворившись результатом, инструктор опустил цепь с мотающейся в разные стороны платформой и потребовал отстрелить дюжину движущихся мишеней.
– Неплохо, неплохо, навыки можно считать закрепившимися, – вынес он вердикт.
– После ваших тренировок можно дома от кошки спрятаться, – пошутил Олег.
– Домашние животные безопасны, разве что нападут на соседа или по законам стаи поспорят с хозяином. Готов к бегалкам-стрелялкам?
– Манекены в касках или как? – нервно спросил Олег.
– Вперёд, сам увидишь!
Лабиринт он прошёл с первого раза, а долгожданная похвала инструктора оказалась прелюдией к более извращённой бегалке-стрелялке. День ото дня тренажёры усложнялись, а Олег проходил их без сучка, без задоринки. Зеркальце жены позволило понять основополагающий принцип – здесь развивают не мышцы, а сообразительность.
12Безымянный подвиг
На седьмом месяце беременности Валя неожиданно начала капризничать. Началось с жившего при кухне матёрого кота, ежедневно приносящего к порогу мышь в качестве оплаты за полученный завтрак. Серый красавец получил незаслуженный пинок с оскорбительным приложением: «пошёл вон, вонючка». Затем досталось Олегу, жена сказала, что он пропах порохом, и потребовала перебраться из кровати на диван.
Несмотря на вмешательство матери с домработницей и экстренный вызов подруги, безосновательные капризы грозили перерасти в череду скандалов. Вечером варили яблочное варенье, Валя захотела облизать с ложки пенку и обожгла язык. На яростный крик сбежалась вся округа, и Олег на всякий случай пошёл на дачу Коротченко.
Сам Демьян Сергеевич с первого дня войны работал за линией фронта, а жившая на даче невестка была известным в Москве врачом. Но едва Олег открыл калитку, как оказался нос к носу с посыльным:
– Товарищ подполковник, вам срочно на аэродром.
– Вот так, как есть?
– Сказали, как угодно, очень срочно.
Олег вернулся обратно, поцеловал вмиг притихшую жену, простился с тёщей, и машина помчалась на Центральный аэродром. На лётное поле они приехали почти одновременно с Василием Васильевичем, и самолёт сразу начал разбег.
– Что случилось? – встревоженно спросил Олег.
– Беды ещё нет, лишь нависла угроза потерять важные документы, – раскладывая по лавкам одежду и документы, ответил шеф.
Олег начал изучать комплект личных документов, выписанных на обер-фенриха цур зее[64] Морица Пресслера. Награжден Крестом военных заслуг 2-го класса с мечами, отмечен множеством благодарностей с прочими значками. Далее пошли непонятные сокращения, и Олег спросил:
– В графе «специальность» указано «BdSich». Это что?
– Лучшее, что успели найти, расшифровывается как снабженец и как матрос сторожевого катера Балтийского моря, – пояснил Василий Васильевич.
– Мне предстоит прикидываться и тем, и другим?
– Не мешай, лучше займись примеркой и сложи имущество в матросский мешок. Личные документы в офицерскую сумку.
Форму и башмаки подобрали по размеру, бельё Олег оценил на глаз и уложил сверху. Мыло с зубным порошком и прочими принадлежностями заняли один отсек сумки, а сверху их прижало вафельное полотенце. Скромненько, но уровню унтер-офицера бо́льшего не положено. Василий Васильевич закончил разборку багажа, поставил у ног потёртый портфель и бросил на лавку папку с документами:
– Наш агент в Хайгерлохе, земля Баден-Вюртемберг, вовремя заметил опасность и вместе с товарищами скрылся в Швейцарии.
Преамбула обозначила место предстоящей операции, но не суть самого задания, поэтому Олег не спешил с вопросами. Шеф правильно понял молчание и продолжил:
– Он спешил, поэтому не смог забрать собранную документацию. Тебе предстоит пробраться в дом его любовницы и вынести бумаги.
– Дамочка в курсе? – поинтересовался Олег.
– Фрау Хельга не при делах, о спрятанных документах не знает, но СД любовную интрижку проследило.
– Матросская форма как-то поможет проникнуть в её дом?
– Её муж Рудольф Рикке служит в Кригсмарине и два года не был дома, это всё, что нам известно.
– Приду с приветом, уйду с документами.
– С момента бегства прошло два дня, плюс у вас три дня дороги. Обыски должны закончиться, но засада останется.
Поглотив Абвер, служба имперской безопасности, а проще СД, превратилась в подвластного лично Гиммлеру монстра. Олег невольно поёжился, его тревожила не засада в доме одинокой женщины, а необходимость дважды пересечь практически весь Рейх.
– В портфеле настоящий пакет документов из штаба в Кольберге для лаборатории в Хайгерлохе. Рядом опечатанный сургучом пенал с оружием.
– Маршрут Кольберг – Хайгерлох и обратно предстоит проехать на поезде? – поинтересовался Олег.
Василий Васильевич достал из портфеля папку с полным комплектом командировочных документов. Там лежали воинские требования на проезд в отдельном купе, разрешение на ношение и применение оружия в связи с перевозкой секретных документов. Проще говоря, полный комплект за подписью начальника штаба, включая талоны на питание под грифом «усиленное».
Более всего Олегу понравился оригинальный тайник с незаполненными бланками на все случаи жизни. Кроме того, там хранилось несколько солдатских книжек под разные виды войск, включая авиацию. В отдельной секции портфеля лежала кобура с пистолетом, и он поинтересовался:
– Надевать сразу или при опасности?
– «Вальтер» в морской кобуре наденете уже в поезде.
– Письмо для Хельги Рикке настоящее или как?
– Не думаю, что вы встретитесь. Офицеры СД поторопятся прочитать письмо и посмотреть вложенные фотографии, что даст вам время начать атаку.
– Логично, – согласился Олег, – оружие заберут у входа и сочтут меня неопасным.
Василий Васильевич достал из своего кофра два ТК[65] с подмышечными кобурами:
– Надеть сразу после высадки.
– Не слишком ли много оружия?
– Обратная дорога непредсказуема, слишком мало информации, и варианты возвращения невозможно спрогнозировать.
Олег вспомнил попавшего в засаду Лейтенанта, сумевшего принять единственно верное решение. В стрессовой ситуации непросто сохранять хладнокровие, а он перестрелял более половины врагов и благополучно ушёл. Предстоящее задание намного проще, о засаде уже известно, а сдача оружия расслабит врагов. Примеривая матросскую суконку, Олег сразу проверил ватные вставки. Они как бы расширяют грудь и надёжно маскируют скрытые пистолеты.
Перелёт в Ленинград закончился на Комендантском аэродроме. В несколько минут полуторка перевезла их в Озерки, и далее летели уже на гидросамолёте. Всё это время Василий Васильевич