Находясь в Ревеле, я не мог знать подробностей прорыва германского флота в Рижский залив, а потому воздерживался от всяких записей в надежде получить впоследствии более подробные и достоверные сведения.
Теперь, вернувшись в Куйваст, постараюсь заполнить пробел, но так как из разговоров с участниками очень трудно дать полную картину борьбы, то вместо стройного изложения опишу лишь отдельные эпизоды, которые удалось выяснить при личном контакте или при чтении случайно попавшихся на глаза донесений.
Итак, чтобы ускорить развязку и облегчить своим войскам взятие Риги, а там, смотришь, и столицы с ее фабриками и заводами, германское командование, так же как в конце мая сего года[84], решило создать угрозу крайнему правому флангу русских армий, послав в Рижский залив эскадру из линейных кораблей типа «Дейчланд» и «Брауншвейг», броненосных и легких крейсеров, массы миноносцев и тральщиков[85].
Превосходство немцев было подавляющее, так как им противостояли всего лишь старый линейный корабль «Слава» (вооруженный недальнобойной артиллерией), канонерские лодки «Грозящий» и «Храбрый», 20–25 миноносцев, подводные лодки «Барс», «Гепард», «Аллигатор», «Дракон», «Минога», «Макрель», «Касатка», английские Е-1 и Е-9 под общей командой начальника Минной дивизии и начальника Обороны Рижского залива капитана 1 ранга Петра Львовича Трухачева. Единственно, что несколько уравновешивало силы, – это минное заграждение Ирбенского пролива, проход через которое противник должен был очистить под огнем русских орудий.
Особо деятельное участие в обороне возлагалось на подводные лодки, часть которых высылалась в Балтийское море для встречи неприятеля перед минным заграждением, другие же оставались в Рижском заливе для атаки его прорвавшихся судов.
Задолго до начала операции немцы, с помощью гидроаэропланов и дирижаблей, производили усиленную разведку Ирбенского пролива.
В ночь с 19 на 20 июля с. г. две германские подводные лодки пробрались под северным берегом Курляндии в Рижский залив, но не были найдены миноносцами.
20 июля/2 августа в 9 ч. 46 м. утра неприятельские гидроаэропланы появились в виду маяка Церель. Лейтенант Лишин[86] с другим летчиком полетели навстречу. Второй аппарат из-за повреждений в моторе вынужден был вскоре спуститься, но Лишин все же вступил в бой с двумя немцами, одного из них он сбил, а другого заставил отступить. Когда же неприятельский летчик, завидя в море нашу подводную лодку, бросился на нее, Лишин, несмотря на повреждения в крыльях и пропеллере, а также неисправную работу мотора, вновь атаковал противника и принудил его к окончательному отступлению.
В тот же день подводная лодка «Аллигатор», выйдя на рассвете из Ирбенского пролива, была атакована в море германским гидроаэропланом, которого заставила отступить стрельбой из 37-мм пушки и пулемета.
В 13 ч. 38 м. немецкий дирижабль, произведя разведку вдоль северного берега Курляндии, направился к маяку Церель и дальше к Аренсбургу. Три наших гидроаэроплана, кружась вокруг цеппелина и беспрерывно стреляя из пулеметов, заставили его повернуть обратно. Отойдя в море, воздушный корабль заметил «Аллигатора», который не успел скрыться под водой, как дирижабль сбросил бомбу большой силы.
Пройдя один час на глубине сорока футов, капитан 2 ранга Вальронд поднялся, но, увидя в перископ, что дирижабль держится несколько в стороне над лодкой, ушел на семьдесят пять футов, изменил курс и шел еще три часа, а когда всплыл на поверхность, цеппелин был уже далеко.
22 июля/4 августа в пять часов утра в 19 милях от Михайловского маяка два дозорных миноносца были безрезультатно атакованы германской подводной лодкой.
26 июля/8 августа в 7 ч. 20 м. утра миноносцы «Украина» и «Донской казак» были атакованы двумя подводными лодками, но мины прошли мимо.
Примерно через час, без всякой видимой причины, на минном заграждении раздался взрыв, предполагают, что взорвалась немецкая подводная лодка, уходившая в море после атаки.
На рассвете следующего дня под берегом у маяка Люзерорт видели такой же беспричинный взрыв; предполагают, что это погибла вторая лодка, так как атак больше не было.
Неприятель, большими силами подошедший к Ирбенскому проливу, приступил к тралению наших мин заграждения. Снаряды с наших миноносцев и канонерок за дальностью расстояния не долетали.
Вызванный на поддержку линейный корабль «Слава» под огнем двух броненосцев типа «Дейчланд»[87] вынужден был уйти; неприятельские снаряды ложились у самого борта «Славы», тогда как ее снаряды не долетали до противника.
В этот же день у немцев взорвались крейсер «Тетис» и миноносец; крейсер приткнулся к мели у Люзерорта, потом был снят и приведен в Виндаву.
У нас потерь в судовом и личном составе не было. На ночь обе канонерки и «Слава» ушли в Аренсбург.
27 июля/9 августа вечером эскадренный миноносец «Новик», пройдя между заграждениями, поставил новые мины в протраленном неприятелем районе.
28 июля/10 августа на рассвете германский броненосец и крейсер[88] бомбардировали маяк Церель, стоявшие около него на якоре миноносцы и подводные лодки.
Из-за тумана и мглы приближение неприятельских кораблей с маяка заметили слишком поздно, а потому одновременно с донесением на стоявшие за мысом суда посыпался град снарядов. Миноносцы стояли очень тесно, однако снаряды падали удивительно счастливо, давая массу летевших очень высоко осколков, пробивая дымовые трубы, заливая некоторые миноносцы водой от разрывов, но не причиняя существенных повреждений и не задевая ни одного человека. Немедленно все снялись с якорей и рассыпались в разные стороны.
Из стоявших около Цереля судов никто не пострадал; даже тихоходные подводные лодки успели выбраться без всяких повреждений.
За всех и за все расплатился один только возвращавшийся с погрузки угля флагманский миноносец «Сибирский стрелок», который, чтобы поскорее выбраться из огня, дал полный ход и направился на юг.
Лишь только миноносец показался из-за Церельской косы, неприятель увидел его корпус и открыл прицельный огонь. Один шестидюймовый снаряд, пробив борт выше ватерлинии, перебил переговорные трубы, машинный телеграф, рулевой привод и лег, не разорвавшись, в правой угольной яме. Руль заклинило в положении «лево на борт» и миноносец начал описывать циркуляцию. Все бросились к пробоине.
В это время второй шестидюймовый снаряд попал в кормовую 100-мм пушку, разбил щит, разорвался и зажег сложенные на палубе патроны. К счастью, матросы и три офицера, стоявшие около кормовой пушки, только что бросились к пробоине посередине миноносца, потому ни убитых, ни раненых не было. Загоревшиеся патроны выбросили за борт, руль перевели на ручной привод, и «Сибирский стрелок» благополучно вышел из огня, а через полторы-две недели ремонта снова был готов к бою…
В этот день, 28 июля, подводные лодки «Барс» и «Гепард», выйдя ночью из Рижского залива, встали на позиции перед минным заграждением Ирбенского пролива. Мгла и туман мешали наблюдению, а крупная зыбь сильно качала лодки.
Рано утром «Гепард» разглядел неприятельский трехтрубный крейсер типа «Бремен»[89] и с ним пять миноносцев. Подойдя на расстояние 6–8 кабельтовых, лейтенант Я. И. Подгорный дал залп из пяти мин и надеялся увидеть результат, но, повернув перископ назад, увидел неприятельский миноносец, идущий прямо на лодку. Пришлось срочно уходить под воду.
На глубине сорока пяти футов слышали взрыв мины, а над собой шум винтов проносившегося миноносца и стрельбу из орудий. В течение двадцати минут, лишь только лейтенант Подгорный пытался подняться для ориентировки, снова были слышны работа неприятельских винтов и стрельба из пушек.
Впоследствии, когда немцы ушли и «Гепард» мог подняться на поверхность, все объяснилось очень просто. Оказалось, что волной сорвало люк кормовой надстройки и время от времени оттуда всплывали на поверхность различные предметы: весла и руль от шлюпки, сходня, деревянные ведра, щетки и т. п. Ориентируясь по ним, германские миноносцы следили за лодкой и, открывая огонь по каждой вещи, не давали «Гепарду» подняться, чтобы осмотреться.
В довершение всего дейдвудный сальник гребного вала начал пропускать, стекавшая в трюм вода вызвала дифферент на корму, но ее боялись выкачивать, так как вместе с водой пошло бы и масло, а по масляному следу немецким миноносцам легко было бы следить за всеми движениями «Гепарда» под водой.
Когда же дифферент на корму дошел до десяти градусов, опасения пришлось оставить и начать выкачивать воду из трюма; к счастью, большая волна сейчас же разбивала масляную дорожку и неприятель не мог следить за лодкой.
Что стало с неприятельским крейсером – неизвестно, говорят, что с маяка Церель слышали во мгле взрыв.
Подводная лодка «Барс» в тот же день встретила эскадру германских линейных кораблей, впервые для Балтийского моря ходившую ломаными курсами, но атаковать ее не смогла за дальностью расстояния.
Немецкий цеппелин четверть часа кружил над укреплениями Усть-Двинской крепости и скрылся по направлению к Виндаве.
Утром 28 июля у острова Утэ (Абосские шхеры) появились три дредноута типа «Позен» и легкий крейсер типа «Аугсбург». Один из дредноутов, подойдя на расстояние пяти-шести миль, открыл огонь; шестидюймовая береговая батарея отвечала.
Подводные лодки находились в море. Ближайшая из них, «Крокодил», пошла в атаку, но полный штиль не позволил довести ее до конца. Находившиеся на маяке Утэ наблюдатели по следу от перископа на воде отлично видели маневры лодки, бывшей от них на расстоянии пяти-шести миль, и даже составили план ее атаки; понятно, что дредноут тоже заметил «Крокодила», открыл огонь по воде, и весь отряд поспешно ушел.