Группу заметили сразу, раздались крики, поднялась паника. Из дальних вагонов выбегали люди с узлами.
– Скажи им – мы никого не тронем, пусть все остаются на своих местах, – попросил Сергей немца-опознавателя.
Тот, громко крича, перевёл слова Сергея. Фразы переводчика звучали жёстко, как приказ. Самым удивительным оказалось то, что крики смолкли и немцы послушно вернулись в вагоны.
– Мы, немцы, – законопослушная нация и привыкли подчиняться приказам, – извиняющимся тоном сказал опознаватель.
– Скажи им – пусть находятся здесь, пока наверху идут бои. Думаю, к вечеру им можно будет выйти.
Перевод немцы слушали внимательно, стоя у открытых дверей вагонов. Рельсы вели влево и вправо.
– Гельмут, в какую сторону идти?
– Влево, герр майор.
Группа двинулась по перрону. Немцы разглядывали наших солдат, как нечто удивительное. Они что, ожидали увидеть медведей в ушанках со звёздами или варваров?
Группа спустилась на рельсы узкоколейки. Мрачный и тёмный туннель уходил вперёд и немного вниз, под уклон, едва освещённый редкими тусклыми лампами аварийного освещения. Солдаты спотыкались на шпалах, чертыхались. По туннелю дул довольно приличный ветерок.
– Сквозняк, наверное? Вентиляция-то выключена? – спросил немца Сергей.
– Не могу знать, герр майор.
Идти пришлось километра два. В двух местах от туннеля отходили боковые ответвления – с рельсами, со стрелочными переводами.
Никаких указателей не было, и сначала группа встала. Куда идти? Прямо или направо? Куда ведёт ответвление? Может, в депо, а может – к строящейся станции? Это известно только работникам метро.
Однако, присмотревшись к рельсам и подсветив фонариком, Сергей указал – туда. Главный путь, по которому ходили метропоезда, был более накатан, а рельсы бокового ответвления кое-где тронуты крапинками ржавчины.
Они вышли к другой станции. Здесь тоже стоял метропоезд с мирными жителями. Ситуация повторилась: сначала паника и крики при виде советских солдат, потом приказ Гельмута и возвращение всех в вагоны.
Когда, обойдя поезд по перрону, группа вновь спускалась на рельсы, зазвонил телефон. Это был явно рабочий аппарат, висевший на стене.
Сергей показал Гельмуту на телефон.
– Ну-ка, послушай!
Гельмут снял трубку.
– Алло, я!
Он поговорил несколько минут и повесил трубку.
– Кто это был? – поинтересовался Сергей.
– Ганс Фриче.
– Это кто такой?
– Из министерства пропаганды, заместитель Геббельса.
– Да? – удивился Сергей. – И что ты ему сказал?
– Что на станции спокойно и стрельбы не слышно.
– Правильно, пусть пребывает в счастливом неведении.
Начальника отдела радиовещания Ганса Фриче и консультанта Геббельса по агитации Вольфа Хайнрихсдорфа через несколько дней взяли в плен солдаты 47-й стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии. К тому моменту министр Геббельс отравился вместе с женой Мартой, отравив перед этим своих многочисленных детей.
Впереди шёл Самойлов. Сергей доверял ему, и сибиряк ещё ни разу не подводил его. За ним, в отдалении шагов на двадцать, двигалась небольшая группа.
Самойлов остановился и поднял руку. Группа замерла.
Сергей, прижимаясь к бетонным тюбингам туннеля, приблизился к сибиряку.
– Что?
– Впереди немцы.
– Не видно же ни черта!
– Слышите, подковки стучат?
Сергей прислушался. Вроде донёсся едва слышимый цокот. Или показалось?
– В нашу сторону идут.
Сергей моргнул фонариком в сторону группы два раза, подав условный сигнал. Автоматчики залегли.
Минут через пять далеко в туннеле показались тени. Когда они проходили мимо лампочки аварийного освещения, Сергей заметил отблески света на стальных шлемах и на оружии.
Точно, немцы! Ну, Самойлов, молодец!
Дождавшись, когда они приблизятся, Сергей крикнул:
– Хенде хох! Сдавайтесь!
Немцы, не сделав ни одного выстрела, залегли, и с их стороны донёсся крик… на русском языке:
– Мы свои, не стреляйте!
– Тогда назовитесь!
– Разведгруппа лейтенанта Гапоненко, пятая ударная армия.
– Пусть лейтенант подойдёт, мы стрелять не будем.
Через пару минут от чужой группы отделилась фигура и направилась в сторону группы Сергея. Форма и вооружение неизвестного были немецкими. «Не власовец ли?» – мелькнуло в голове Сергея.
Неизвестный подошёл.
– Кто старший?
Сергей встал, сделал шаг навстречу.
– СМЕРШ Первого Украинского фронта, майор Колесников.
– Лейтенант Гапоненко.
– Форма на вас немецкая, лейтенант.
– Так разведгруппа!
– И документов нет?
– Когда разведка в тыл к немцам идёт, документов не берут.
– Знаю, – досадливо поморщился Сергей. – А вдруг вы власовцы? – И посветил фонариком на левый рукав кителя лейтенанта. Нашивки «РОА» на рукаве не было. Конечно, её спороть можно, но всё равно следы от швейной машины останутся. Да и под нашивкой материал не выцветает, не пачкается, в общем – выделяется.
– Товарищ майор, мы судоплатовские.
– Так ведь Судоплатов – диверсант!
– Я не могу раскрыть перед вами нашу задачу.
Сергей лейтенанту поверил. Даже в СМЕРШе не все офицеры знали, кто такой Судоплатов, а уж власовцы тем более знать не могли.
– Ладно, лейтенант, договорились. Ты как в метро попал?
– По вентиляционной шахте. Нам в центр города надо.
– Так вы в другую сторону идёте. Два перегона отсюда, конечная станция этой ветки.
– Вот твою мать! Я в метро вообще в первый раз – те ещё катакомбы, и самое паскудное – компас врёт.
– Мне легче, у меня в группе немец-антифашист проводником.
– Повезло.
– Не в везении дело, СМЕРШ к этой операции заранее готовился.
– Тогда пусть на карте покажет, куда нам под землёй двигаться.
Лейтенант достал из планшета карту, подсветил её фонариком. Сергей подозвал Гельмута.
– Покажи товарищам, если сможешь.
Гельмут покосился на форму и заговорил по-немецки. Лейтенант покачал головой:
– Не, ты по-русски.
Сергей тактично отошёл в сторону: ни к чему слушать чужие секреты. Как говорится: меньше знаешь – лучше спишь.
Гельмут показал лейтенанту путь.
– Вот ёшь твою кочерыжку! – воскликнул разведчик. – По карте всё понятно было, а в туннеле в другую сторону попёрлись. Ну, спасибо вам!
Лейтенант повернулся к Сергею.
– Нам два перегона вместе идти. Согласен, товарищ майор?
– Идём, вместе сподручнее.
Благодаря немецкой форме разведчики шли впереди. Если с немцами столкнутся, те не сразу стрелять начнут, и у наших фора во времени будет. К тому же Гельмут из группы Сергея шёл в группе лейтенанта, показывая дорогу. В туннеле – не в лесу, не заблудишься. Единственная трудность – боковые ответвления. Свернув не туда, можно выйти на поверхность далеко от цели.
Вместе они прошли половину перегона, станцию и ещё один перегон, когда услышали впереди себя громкую немецкую речь.
Сергей пробежал вперёд.
На путях перед станцией, практически перекрывая туннель, стоял грузовой вагон. А рядом – немец с автоматом. Он кричал:
– Хальт! Цурюк! – и ещё что-то, что Сергей не мог понять.
Лейтенант в переговоры вступать не стал. Он выстрелил в часового, и его группа сразу рванулась вперёд, протискиваясь с обеих сторон от вагона. Тут же вспыхнула стрельба. Кто и в кого стрелял, было непонятно.
Внезапно раздались два взрыва, и всё стихло.
Сергей пробрался за вагон.
Здесь, на станции, немцы оборудовали склад. Штабелями стояли разнокалиберные ящики. Однако не они интересовали Сергея, поскольку он знал – документы на станцию не повезут. Следовательно, в ящиках скорее всего продукты или оружие.
К Сергею подошёл лейтенант.
– Видал, как лихо мои ребята расправились с ними?
На перроне, между ящиками, лежали три трупа немецких часовых.
– Лейтенант, тебе наверх выходить надо, а мне дальше, в туннель.
– Тебя, майор, не интересует, что в ящиках?
– Жратва или боеприпасы. Мне это не интересно, у меня другая задача.
– Тогда бывай. – Они пожали друг другу руки.
Лейтенант со своей группой побежали к выходу, а Сергей со своими – дальше, в туннель.
Они уже дошли до среднего перегона, как Самойлов неожиданно остановил группу.
– Немцы впереди, много.
– Может, снова наша группа?
– Нет, по-немецки говорят.
– Группа, к бою!
Сергей решил неожиданно напасть на немцев. Не прятаться же им здесь, в подземелье, как крысам?
Туннель в этом месте делал плавный изгиб, оттуда и доносились голоса.
Сергей с Самойловым подошли к изгибу, выглянули.
Немцы в чёрной униформе снимали с ручной дрезины ящики и перетаскивали их в боковое ответвление туннеля. Немцев было не меньше десятка. Командовал ими офицер в фуражке с высокой тульей.
– Эсэсовцы! – прошептал Сергей Самойлову. – Веди сюда группу, немца оставь на месте.
Через несколько минут группа автоматчиков подошла и залегла рядом.
– Значит, так, бойцы, – прошептал Сергей. – Вы двое, – он показал пальцем, – бросаете гранаты. После взрыва все открываете огонь – и вперёд. Всё ясно?
Автоматчики кивнули. Задачу ещё облегчало то, что у места работы ярко горела лампа, освещая место разгрузки.
– Готовы? Давайте!
Бойцы разом швырнули гранаты и упали между рельсами. Предосторожность не лишняя, от бетонных тюбингов пули и осколки рикошетировали.
После взрыва автоматчики открыли огонь, но место взрыва гранат заволокло дымом. Куда и в кого стрелять, было совершенно непонятно, тем более что ответной стрельбы не было.
И автоматчики рванули вперёд.
До места, где стояла дрезина, они добежали благополучно, но стоило им свернуть в боковой туннель, как их встретили автоматным огнём. Бойцы отхлынули назад, в основной туннель, потеряв одного убитым и одного легкораненым.
Эсэсовцы поливали огнём так, как будто у них там был склад боеприпасов. А может, и в самом деле был? Что-то же они выгружали в ящиках?