Да уж, в этом плане брату действительно не повезло. Жена, в которой он души не чаял, умерла родами, и после этого он потерялся. Не сломался, но с женским полом у него теперь отношения потребительские, если и встречается с кем, то только ради здоровья и от случая к случаю, отчаянно избегая серьезных отношений.
Не стал я ему ничего отвечать, вместо этого налил стопки и произнес:
— Давай, брат, за тех, кого с нами нет.
Выпив, мы немного посидели, думая каждый о своём, а потом я спросил:
— Скажи, Ваня, те три человека, которых мне отправили в помощь, это твои люди?
— Озадачился наконец? Думал, уже не спросишь. На самом деле секрета нет. Старшина, он ничейный. Я планировал задействовать его в одной операции, но не получилось. Просто он слишком ершистый и не станет делать то, что, по его мнению, неправильно. Вот я и избавился от балласта, отправив его к тебе в помощь. Виктор — да, он мой человек, но от него подлости не жди, он нормальный парень. Что касается политрука, то он человек отца. От него тоже подлости не жди, он из идейных, и отец выбрал его именно из-за этого. Я это точно знаю, да и отец при мне ставил задачи, перед тем как отправить его к тебе. Боится отец, как бы мы не начали чудить. Особенно на антисоветчине помешан, но это и неудивительно, зная кто у нас мамы. Он и за мной тоже присматривает, так что ты не один такой.
Честно сказать, не ожидал от брата такой откровенности, да и спрашивал только чтобы увидеть его реакцию на мои слова, а тут вон как все получилось. Вроде мелочь, не стоящая внимания, а все равно приятно.
В итоге посидели с братом так душевно, что я с трудом помню окончание застолья, только урывками. Соответственно, утром поднялся с больной головой, вернее, меня подняли, потому что я проснулся от громкого стука в дверь.
Когда, собравшись с силами, я открыл, на пороге обнаружил посыльного от брата, который передал мне записку.
Удивил меня, конечно, его столь ранний подъем и подумал: «это как так? Пили вроде одинаково, а брат все равно с утра пораньше на службе. Тренированный, наверное».
Записка действительно удивила, если не ошарашила.
«Привет, Сергей. Выяснил немного про твою Настю. Действительно скромница и со всех сторон положительная. Не упусти счастье, братишка… самолёт у тебя в шесть вечера, машина подъедет к гостинице в пятнадцать ноль ноль. Удачи тебе».
Еще в записке был адрес Насти и название университета, в котором она училась, и даже время окончания ее занятий.
Когда он только успел все это выяснить? Прямо где-то даже завидно, когда я понимаю, какими возможностями обладает брат.
Честно сказать, на миг задумался, стоит ли мне в принципе заморачиваться сейчас личной жизнью. В свете предстоящих событий как-то не до любовных приключений. Но стоило вспомнить короткий взгляд Насти на меня, и все. Сомнения исчезли, будто их и не было.
Решил для себя, что по-любому нужно познакомиться на трезвую голову, а там куда кривая вывезет.
С этой мыслью и потопал умываться, бриться и вообще заниматься гигиеной. Раз уж решился, значит надо выглядеть если не на все сто, то хотя бы прилично.
Понятно, что сразу я никуда не пошёл, времени до конца занятий было ещё дофига и больше, поэтому после завтрака я просто гулял по столице и бездельничал.
По дороге к университету прикупил букетик полевых цветов и потом, как малолетка озабоченный, несколько часов проторчал недалеко от входа, вышагивая из стороны в сторону, подобно часовому, охраняющему особо важный объект.
Почему-то я даже не подумал, что Настя может выйти не одна, и даже растерялся, когда она появилась в окружении десятка подруг.
Честно сказать, непросто было решиться вот так взять и подойти под прицелом оценивающих глаз ее подружек. Беда ещё и в том, что я слабо представляю, что при этом нужно говорить.
Нет, так-то в робости с женским полом меня обвинить трудно, в разговорах с женщинами язык всегда был не привязан, но не в этом случае. Тут и все осложнялось ещё и тем, что у меня было совсем мало времени. Девчонки вышли из университета гораздо позже, чем должны были, и из-за этого у меня только и осталось времени, что добраться до гостиницы. Поэтому отпал вариант пригласить прогуляться или тем более встретиться позже, а объясняться в присутствии подруг — занятие совершенно неблагодарное.
В общем, раздумывая обо всем этом, шагал я к стайке девчат действительно как на каторгу. Тем не менее собрался с силами, подошёл и, протягивая букет, произнес:
— Сегодня трезвый как стеклышко и готов подписаться под каждым сказанным вчера словом.
Настя несмело взяла букетик, а присутствующая здесь язва-шатенка прокомментировала
— Ничего себе, какие страсти.
Не обращая ни на что внимания, я продолжил говорить:
— К сожалению, сейчас вынужден уехать и, возможно, надолго, но живу надеждой, что мы ещё увидимся и сможем пообщаться.
С этими словами слегка склонил голову, развернулся и стремительно ушёл, по пути ругая себя последними словами.
— Мля, герой-любовник, твою…. Ведёшь себя, Серёга, как несмышленыш. Ну вот нафига было смущать девушку при всех? Мог бы и потерпеть до удобного случая, нет же, надо обязательно выпендриться…
В общем, что-то распереживался, будто и вправду впервые прикоснулся к прекрасному, даже не по себе стало и захотелось в очередной раз свалить все на неправильное переселение душ. Только вот сам себе не соврешь: вправду при взгляде на эту красавицу башку сносит напрочь. Клиника, что тут ещё скажешь.
Избавиться от всех этих переживаний я так и не смог до самого начала полёта. Только когда оказался в небе и по традиции уснул, мне, наверное, полегчало. По крайней мере, когда я проснулся после посадки самолёта, на душе стало легче, и с мыслью «всему свое время» я наконец действительно пришел в себя.
По дороге в часть я и вовсе смог переключиться и начать размышлять о своих дальнейших действиях.
Первым делом по возвращении, конечно же, надо заняться приведением в порядок бумаг. Пока брат не забыл об обещании помочь с оформлением, нужно пользоваться моментом. Второе и не менее важное — это работа с интендантом. Пора переводить снабжение на другой уровень. Не дело это, что из вооружения пока есть только винтовки Мосина. Официальным путем, конечно, тоже можно чего-то добиться, как минимум вооружить личный состав светками, но это на крайний случай. Лучше бы все сделать как задумано. Третье — это всё-таки закончить в самые короткие сроки комплектование личным составом и приступить уже всерьёз к обучению подразделения. В-четвертых… вот на этом моменте я в очередной раз уснул. Всё-таки работать в дороге — это, похоже, теперь не про меня. Странная особенность организма, конечно, но чего уж теперь. Придётся жить и мириться с тем, что есть, деваться-то некуда.
Добравшись до города, ночевать я ушёл к себе на квартиру, всё-таки я правильно сделал, что оставил её за собой.
С утра пораньше я развил бурную деятельность.
Сначала, конечно, зашёл в УНКВД, где доложил начальнику управления, что вверенные документы благополучно передал, закрыл командировку и разжился машиной, которую выделили мне на часик, чтобы я добрался до своего подразделения.
Сразу туда я не поехал, заглянул как бы по пути к Аарону Моисеевичу, обозначился, что вернулся, и попросил возобновить подготовку к поимке на горячем интенданта.
Только после этого направился в полевой лагерь, где располагалась рота.
По прибытии выслушал доклады командиров о проделанной за время моего отсутствия работе и пошёл знакомиться с прибывшими вчера осназовцами и снайперами.
Первые все как на подбор были рослыми, пышущими здоровьем молодыми бойцами, которые внушали уважение одним только своим поведением. Они даже построились по приказу комода вроде и не торопясь, но двигаясь при этом плавно и экономно, что намекало на серьёзную подготовку.
Вторые на их фоне особого впечатления не производили. Обычные на первый взгляд бойцы, и если не знать, что это снайперы, то и не подумаешь, что в бою они не менее, а может, и более опасны осназовцев.
Да и командовал прибывшей группой снайперов целый лейтенант, который, как выяснилось, был инструктором в школе снайперов и напросился на перевод.
Я, честно сказать, глядя на него, подумал: «у меня в подразделении образовался реальный перебор с командирским составом, и на какую должность ставить конкретно этого лейтенанта, я вообще без понятия». Тем не менее пополнением я остался более чем доволен.
Отпустив бойцов заниматься своими делами, я забрал командиров и пошёл с ними в сторону реки, планируя познакомиться поближе. Начал, понятно, с лейтенанта-снайпера.
Зовут его Сергей Владимирович Хаустов, он (помимо прочего) орденоносец и уже успел повоевать. За плечами у него оба недавних конфликта, с японцами и финнами. Он очень спокойный, даже степенный мужик лет двадцати семи, что называется, себе на уме. На вопрос, почему сорвался с нажитого места, он к моему удивлению ответил, что всеми фибрами души чувствует приближающиеся неприятности для страны именно с этой стороны. Поэтому и решил, что чем раньше попадёт поближе к западной границе, тем лучше. Да и заскучал на старом месте. После небольшой паузы он добавил:
— Давно мечтал создать группу снайперов и обкатать придуманные лично схемы в реальном бою. Надеюсь, предоставите такую возможность?
— И насколько большую группу вы хотели бы создать? — сразу поинтересовался я.
— Небольшую. Десяток непосредственно снайперов и столько же наблюдателей.
— Учитывая, что снайперским парам желательно прикрытие хотя бы из одного бойца, ещё один взвод рисуется. Брат меня прибьет, — негромко пробормотал я себе под нос и подумал: «а ведь хотелось бы ещё и осназовцев размножить до взвода. Сюр какой-то, и конца-края этому не видно».
С комодом осназовцев Генадием Савельевичем Северцевым все было проще. Этому молодому ещё парню, похоже, было пофиг, где служить, главное, чтобы со своими бойцами и чтобы была возможность регулярно тренироваться. Этакий фанат осназа в полном понимании этого слова.