Ребята сработали на свой страх и риск без всяких сомнений, решив прихватить этого дурачка на горячем. Притом, сделали это на глазах многочисленных свидетелей. Чуть не половина хозроты наблюдало это задержание. Получилось очень в тему.
Беликов с Рудым собаку съели во время работы в столице на подобных задержаниях и отработали на пять с плюсом.
Сразу же после ареста они тут же вызвали следователей из УНКВД Бреста, и не дожидаясь их приезда, принялись протоколировать опросы свидетелей.
Меня в это время на месте не было, я узнал о происходящем уже постфактум от примчавшегося из Минска Цанавы, который встретил меня по возвращении.
Оказывается, в саквояже, который мне пытались подбросить, находилась так называемая троцкистская литература. Борьба с троцкизмом вроде как уже закончилась, а литература подобного толка откуда-то нашлась.
Цанава неслабо так разозлился за попытку подставить его человека (а меня таковым сейчас все считают). Он организовал действительно серьёзное расследование, которое помогло выявить ещё нескольких подельников этого провокатора, часть которых были из числа дядькиных подчинённых.
К сожалению, на каком-то этапе расследование забуксовало и к дядьке не привело (там, похоже, основательно зачистили хвосты), но и так, по крайней мере, для меня стало ясно, откуда ветер дует.
Вообще, такая примитивная подстава, как мне кажется, совсем даже не в духе дядьки. И не факт, что это он её организовывал. Скорее всего, это результат игры как раз против него. Но мне от этого не легче. Как-то слишком много этого родственника для меня в последнее время. Это поневоле заставляет думать, каким образом мне от этого всего избавиться, и желательно побыстрее.
После этого происшествия вал проверок иссяк чуть ли ни на нет. А я, разозлившись, дал отмашку Беликову и Рудому на работу по партийному функционеру в Минске, как и обещал. Только чуть раньше обозначенного времени. Ещё обеспечил их силовой поддержкой в лице отделения осназовцев на случай, если придётся действовать в силовом ключе без промедления. Они доказали делом, что умеют это делать в лучшем виде, чтобы не подставиться самим и не подставить меня.
Ближе к концу мая затеянная мной подготовка местности к будущим боям была по большей части закончена. Да и батальон у меня готов, если не на все сто, то близко к этому.
Цанава, кстати, свое обещание выполнил и не только смог провести по бумагам наличие ещё одного взвода снайперов, а ещё и укомплектовал его людьми. Он просто каким-то образом смог забрать и передать нам двадцать выпускников снайперских школ. А вот красноармейцев для прикрытия по традиции комплектовал комиссар, набрав их из числа добровольцев-спортсменов.
В начале июня появился у нас и особый гость, который пробыл почти неделю.
Меня, честно сказать, удивило, что майор ГБ Михеев смог при его занятости терять столько времени, если не впустую, то почти.
Прибыл он к нам как бы с проверкой, но на самом деле немного с другой целью. Дело в том, что он решил создать при особых отделах армий и корпусов особые подразделения, подчинённые напрямую этим отделам. Создавать, а точнее реорганизовывать существующие подразделения, он планирует по образу и подобию моих мотострелковых рот, с таким же вооружением и оснащением.
Он оказался очень дотошным, грамотным человеком, старающимся докопаться до самой сути вещей и, наверное, именно поэтому задержался у нас надолго. Все время его пребывания в части мне пришлось показывать и рассказывать ему, что и как у нас устроено. И даже проводить показательные занятия, чтобы указать на некоторые не самые очевидные вещи, что называется, наглядно.
За это время я даже зауважал этого ещё молодого человека за его целеустремленность и желание разобраться досконально в любом деле.
Мне в какой-то момент даже жалко стало, что он, по сути, опоздал с осуществлением этой неплохой идеи. Всё-таки во время войны подобные подразделения пригодились бы, и не раз. Но теперь уже поздно о чем-либо сожалеть.
Зато ему неожиданно пошло на пользу наше посещение по другому поводу.
Дело в том, что уже практически перед самым его отъездом из Минска вернулся Беликов. Так случилось, что докладывать о проведенной там работе по партийному функционеру ему пришлось в присутствии Михеева. Конечно, подобного можно было без особых проблем избежать, но я не стал этого делать. Просто интересно было посмотреть на реакцию этого человека, и она меня не разочаровала.
Ох, как он посуровел лицом, слушая доклад Беликова, и как скрипел зубами, реагируя на некоторые детали доклада!
Ребята за короткое время действительно нарыли столько неприглядных вещей, что впору задаться вопросом, а куда, собственно, смотрят ответственные товарищи, призванные следить за чистотой рядов в коммунистической партии Советского Союза.
В общем, Михеев прямо от нас позвонил своему коллеге из другого отдела и убедительно, хоть и без конкретики, попросил его срочно прибыть в Минск для личной встречи.
От нас он в итоге уехал в сопровождении роты мотострелков, пребывая в неприкрытом бешенстве, и очень решительно настроенный.
Он не отреагировал даже на моё предложение немного подождать с арестами, чтобы прибрать к рукам всех причастных, отмахнувшись и коротко ответив:
— И так всех возьмем. Арестуем тех, о ком знаем. А они всё расскажут. Я за этим прослежу.
Информация, предоставленная в его распоряжение, оказалась действительно горячей и требовала безотлагательных решений. Дело в том, что некая часть из партийной верхушки республики действительно потеряла берега и почувствовала себя настоящими хозяевами жизни на подотчетных им территориях. Чего только стоит одно упоминание Беликова об обнаруженном подвале, где пытали, а потом и уничтожили некоторых настоящих коммунистов, посмевших задавать неудобные вопросы? Тут ребята рискнули. Взяли за жабры одного из охраны этого подвала. Допросили и вытащили Джек пот.
В общем, хороший подарок мы преподнесли начальству напоследок. А я, пользуясь случаем, подкинул ему ещё одну идею, требующую реализации в строго определённое время. Надеюсь, в связке с Цанавой, которого мне ещё предстоит уговорить на эту авантюру в ближайшем будущем, они смогут, сами того не зная, реализовать еще и эту задумку.
Эпилог
За две недели до начала войны я собрал большое совещание командиров подразделений своего батальона.
Прежде, чем это сделать, провел определённую подготовку, чтобы избавиться от лишних, по моему мнению, ушей. Все политработники подразделения были озадачены каждый своим делом и дружно отсутствовали в подразделениях.
Не то, чтобы я им не доверяю. Каждого из них отбирал лично. Благо, такая возможность была, просто перестраховался на всякий случай. Всё-таки эти люди из другой системы и подготовлены совсем даже не для военных действий. Поэтому я и решил на этом этапе обойтись без их присутствия.
Предполагая, что разговор получился непростым, я озадачился организацией нормального стола, чтобы посидеть в неформальной обстановке. Чувствовал, что так будет лучше и без ста граммов не обойтись.
Мужики такому подходу удивились. Ведь у меня репутация чуть ли не трезвенника, но вопросов задавать не стали.
Дождавшись, пока находящиеся в непонятках командиры рассядутся, я начал говорить:
— Мужики, давайте сегодня за этим столом посидим по-простому и поговорим о некоторых важных вещах. Есть у меня для вас информация, которую переварить без спиртного будет сложно. Поэтому сейчас мы выпьем, и я начну рассказ. Идёт?
Народ только утвердительно кивнул, находясь по-прежнему в непонятках.
Приняв по первому стакану и слегка перекусив, я начал свою речь:
— В общем, мужики, я вас собрал, чтобы озвучить пренеприятнейшую новость.
Тут меня перебил слегка расслабившийся начштаба, спросив:
— К нам едет ревизор?
Народ разулыбался, я, соответственно, тоже не удержался от улыбки и ответил:
— Ага, ревизор. Только от проверки этого ревизора поплохеть может даже мёртвым душам.
Народ перестал улыбаться, а я, убедившись, что меня внимательно слушают, продолжил:
— Многие из вас знают, а кто не знает, то наверняка слышали о моих высокопоставленных родственниках.
Некоторые из присутствующих утвердительно кивнули, и я продолжил:
— Кто не знает и не слышал, тем товарищи расскажут. Так вот, я благодаря этому, знаю немного больше других о происходящем в мире. И сейчас уже точно могу сказать, что скоро начнется большая война, которой ещё свет не видывал. Более того, мне даже точная дата известна, когда на нас нападут.
На этом месте меня снова перебил начштаба, который буквально прохрипел:
— Когда и кто, командир?
— Двадцать второго июня на рассвете на нашу страну нападёт Германия.
— Так если наверху все известно, почему мы раньше не вдарим так, чтобы только пух и перья полетели? Вон у нас силища какая! — Влез в разговор Борисов
— Вот ты сам понял, что спросил? Я правда похож на руководителя страны? — Даже слегка с перебором отбрил я Борисова и немного помолчав продолжил:
— Не все здесь просто, мужики. Нам эта война и нафиг не сдалась. Скорее всего руководство все делает, чтобы её избежать. Но сейчас я точно знаю, что она будет. И не спрашивайте меня, почему я в этом уверен. Знаю, и все. Теперь и вы тоже знаете. К чему я затеял этот разговор? Да к тому, чтобы мои приказы в дальнейшем не казались вам странными, и вы заранее знали, к чему будем готовиться.
Народ посуровел лицами, и все тот же начштаба спросил:
— Командир, разреши нескромный вопрос. Политработников здесь нет именно из-за этого?
Я тяжело вздохнул и ответил:
— Да, из-за этого. Сами знаете, какая сейчас истерия с этим «не поддаваться на провокации». Им по должности положено блюсти все, что спустят сверху. Поэтому лучше будет, если знать об этой информации они не будут. Ребята, вы не подумайте, что я им не доверяю. Они нормальные, адекватные командиры, но некоторые вещи им лучше до поры не знать. Сами помните, как ломали их по поводу трофеев. Вот и здесь, нет у меня ни желания, ни возможности заниматься уговорами.