— Ты хочешь, Ваня, возразить?
— Хочу высказаться.
— Валяй.
— А кому поклонимся мы, если пустыня начнется с города Прикордонного?
— Это невозможно.
— Возможно, Славко. Пустыня уже начинается. И знаешь, кто начал?
— Кто?
— Любящий украинцев Запад.
— Глупость, Ваня. Если бы ты там пожил… А я там был. Меня там так принимали!
— Как мэра?
— Как украинца.
— А почему?
— Я понимаю, конечно, Ваня, у них расчет. При особых обстоятельствах они руками украинцев прижмут к ногтю Россию. А может, Иран. А может, и Польшу. Если поляки заартачатся. На каждого поляка у нас найдется Тарас Бульба… Ты не политик, Ваня. Ты — врач. Хотя, бывает, что и врачи пытаются пролезть в президенты. Всякая пешка стремится в дамки, но не каждой это удается. Кто сказал? Не знаю…Ты еще скажи, что Прикордонный — озоновая дыра Украины. Находятся умники. Утверждают. И где — не в «Казацком бистро Левона Акопяна», а в самой Верховной раде!
Славко Тарасович осушил очередную рюмку, закусил грибком. Дольки лимоны лежали рядом — к ним он даже не притронулся.
— А много на Украине российских шпионов?
— О России, Ваня, не напоминай. Она у меня в печенках. От нее у меня все беды.
— Прости, Славко. Но извини за назойливость. И сколько же российских фирм в нашем городе?
— Вроде ни одной.
— А сколько американских?
— Есть.
— А точнее?
— Десяток насчитаю.
— Значит, одна строит дрожжевой завод. А остальные?
— Сам знаешь.
— Понятно, исследуют степи Украины: что найдут — то и ладно. А если найдут золото?
— Представь себе, Ваня, уже нашли. Одна английская фирма обещает через пятнадцать лет подарить нам первые слитки.
— А найденными ядерными боеприпасами поделятся американцы?
Славко Тарасович, хоть и был изрядно выпивши, рассудка не терял:
— Об этом, Ваня, повторяю, никому…
— Я понял… Только не понимаю, во что ты меня втравливаешь? Неужели в этом есть непременная нужда?
— Есть, Ваня. На всякий случай. У тебя теперь будет двойная подстраховка.
— Твоя. И еще чья?
— Миши Списа. Парняга он авторитетный, но, печально, — не с нами.
Иван Григорьевич промолчал, а его так и подмывало уточнить: «Не с тобой, а со мной».
А тот продолжал:
— Мы живем, Ваня, в мире парадоксов. Будто не я, а Миша закончил Академию общественных наук. Ты, наверное, еще не успел заметить, что многие демократы раньше обучались в партшколах.
— Почему же… Заметил. Но ты же не демократ?
— А кто?
— То ли социалист, то ли национал-социалист. Сам говорил…
Славко Тарасович размеренно покачал головой:
— Ну и память у тебя… Принадлежность к демократической толпе — это, Ваня, ступенька по служебной лестнице. Я ее уже перешагнул. Надеюсь, и ты не отстанешь. Вот займешься бизнесом… Так что мы будем вместе.
— Если будем любить Украину.
— Прекрасные, Ваня, слова! За это не грех по рюмашечке.
— Может, достаточно?
— А за наступающий Новый год?..
Расстались поздно вечером. Домой Ивана Григорьевича привез, кто и увозил. Только «тойоту» Витя Кувалда сменил на БМВ, известный в городе как «мэровский». Дома Анастасия Кароповна встретила Ивана Григорьевича приятной новостью:
— Наш проповедник пароль назвал.
Эти слова были как новогоднее поздравление.
В зале разноцветными огнями сверкала настоящая, зеленая душистая елка. Точно такая же, как на даче у мэра.
«Значит, и тут были кувалдины умельцы», — подумал Иван Григорьевич. И не ошибся. От мороза, а может, от коньяка, его щеки приняли малиновый оттенок.
Глава 33
В первых числах января Михаил Спис побывал в областном центре. После ненастья опять установилась ясная морозная погода. Раньше для автотранспорта она не была помехой, но теперь, в связи с нехваткой горючего, общественный транспорт вообще не выходил на линию, а частник выезжать воздерживался, боясь, что его будет грабить автоинспекция.
На въезде в областной центр Михаила остановил гаишник, розовощекий лейтенант в пепельно-черной дубленке. За кюветом в снегу Михаил заметил канистру. «Сейчас будет клянчить бензин».
Гаишник, подойдя поближе, узнал председателя Союза офицеров, откозырнул:
— Здравия желаю, товарищ майор. Извините, что остановил.
— Стреляешь горючее?
— Нужда, товарищ майор.
— Представь себе, у меня тоже.
— Да, я понимаю. Так что извините, — залопотал лейтенант.
— Чего уж…
Этого лейтенанта он знал. Два года назад его, как и Михаила, уволили из армии. Но у Михаила было двадцать лет выслуги с Афганистаном, а лейтенанта Жилу уволили сразу же после училища штурманов дальней авиации — не нашлось должности. Да лейтенант, видимо, и не сожалел: поступил в милицию. Была служба и был навар. А что еще надо милицейскому офицеру?
— Какая задача? — Михаил кивком головы показал на канистру.
— Шеф приказал, пока не будет полная, с точки не сходить.
— Желаю успеха.
— Спасибо…
Михаил торопился на встречу с другом, который передаст письмо американскому проповеднику. Михаил тоже, как и Анастасия Карповна, услышал слова пароля, поспешил к тетке, но Ивана Григорьевича уже увезли к мэру.
— О чем они будут толковать? — спросил он, надеясь, что тетка знает, но тетка и сама недоумевала, зачем Иван Григорьевич потребовался Ажипе. А то, что он ему потребовался, притом очень срочно, свидетельствовали елка и ящик шампанского — вроде как дружеский презент, но и как взятка.
— А елочка откуда? — спросил Михаил.
— От мэра. А доставил известный тебе рэкетир.
— Витя Кувалда?
— Он самый.
Это признание озадачило Михаила.
— Не он ли сам напросился?
— Нет, — заверила тетка. — Хотя свидеться с Ажипой он намеревался. По какому поводу, не допытывалась. Но, как я догадываюсь, чтоб мэр дал добро на встречу с Тарасом Онуфриевичем.
Внезапный визит Вити Кувалды и поездка на дачу к мэру ломали планы Ивана Григорьевича. Он ждал со дня на день вестей от сына и заранее приготовил письмо, которое кто-то из друзей Михаила должен будет передать Эдварду. А Михаила в самый канун Нового года вызвали в Харьков. По дороге оттуда сподручней было заскочить в свой областной центр и вручить письмо проповеднику. А заодно и получить ответ.
Но неожиданно накануне Нового года поменялись обстоятельства: в экспедиции исчезли три американца, исчезли далеко от Прикордонного, но все инофирмы насторожились: кто будет следующий? Сначала этому обстоятельству Михаил не придал особого значения, он был уверен, что нужное для Ивана Григорьевича сообщение Эдвард Смит обязательно передаст.
Насторожились и проповедники, приехавшие из Америки: Украина вроде еще и Европа, но по непредсказуемости — Азия. В свое время так о ней отзывался шведский король Карл, когда убегал из-под Полтавы. Проповедники чужих религий — люди весьма умные и очень осторожные, они знают, если не будешь опасаться, то тебя или выкрадут и потребуют выкуп, или убьют, но уже без выкупа: мертвец ничего не стоит. Вьетнам, например, до сих пор трупы американских солдат выдает бесплатно.
Проповедники — а их на Украине собралась уже добрая сотня — были под защитой посольства. Всем необходимым, в том числе и жильем, их обеспечивали фирмы.
Для Эдварда Смита американская фирма «Одесса-2» сняла номер в гостинице «Сiч». Эта же фирма отвечала и за его безопасность.
Внезапный уход проповедника из гостиничного ресторана, а затем его позднее возвращение не оказалось незамеченным. Уже на следующий день проповеднику предложили позвонить в Киев и объяснить секретарю посольства, чем была вызвана длительная ночная прогулка.
Такой вариант дознания отец предусмотрел и с помощью Михаила Списа подготовил на всякий случай алиби. Когда Эдварда спросил секретарь посольства, Эдвард весело ответил:
— Шерше ля фам.
— Ее адрес?
Эдвард назвал без запинки, но тут же отчитал секретаря:
— В мою интимную жизнь прошу не вмешиваться. Я, слава богу, пока еще холост, и жену могу подыскивать не только в Штатах.
Секретарь посольства больше ни о чем не спрашивал. Смит не первый американец, который выбирал для себя жену на Украине. С некоторых пор жениться на украинках, а равным образом и на русских, в Америке стало модным. Но Эдвард Смит был офицер, к тому же капеллан. Об этом прекрасно знал секретарь посольства, координатор украинского разведцентра. В сферу его деятельности входили все военные и военно-промышленные объекты Украины, Молдавии и Приднестровья.
И хотя Эдвард Смит выполнял свои сугубо пастырские задачи, в его обязанности входило общение с людьми, способными давать полезную информацию. Но всякий раз при знакомстве с новым человеком необходимо было сообщать в киевский разведцентр, находившийся при американском посольстве. Там нового человека проверяли: не сотрудник ли он украинской госбезопасности? Полный список сотрудников КГБ в ЦРУ имелся. Москва их передала по требованию американского президента в обмен на одобрение расстрела Верховного Совета России. В этом списке оказались сотрудники госбезопасности всех бывших советских республик.
Иван Григорьевич, зная, что уже при второй внезапной отлучке за сыном будет установлена слежка, попросил Михаила Списа найти надежного человека для встречи с проповедником. Тот нашел священника православной церкви отца Артемия. В недавнем прошлом отец Артемий — в миру Артем Александрович Чепик — был замполитом зенитно-ракетного полка. С ликвидацией института политработников его уволили в запас без пенсии, и он, будучи внуком приходского священника села Николаевки, по просьбе сельчан и с согласия епископа Украинской православной церкви занял место своего покойного деда.
Предложение Михаила Списа — встретиться с американским проповедником и передать ему письмо — бывший замполит принял охотно. В Военно-политической академии он изучал организацию института капелланов, теперь представилась возможность встретиться с живым его представителем, законспирированным под безобидного проповедника.