Коридор тряхнуло, и сверху свалился здоровенный обломок, свистнувший прямо у головы Рэма.
Он теперь не был защищён от падения камней, но даже не вздрогнул. Вариантов не было — его шкура всё равно крепче Анкиной.
Завоняло горелым. Это было прекрасно. И хорошо, что камни тоже мешали стенам сжиматься. Ещё чуть-чуть…
По щеке шрапнелью ударила крошка. Рэм успел зажмуриться.
— Мы горим? — прошептал Анка.
Рэм понимал, что как раз не горят. Но выводить батарею в следующий режим не спешил: второго такого магнитного удара его башка могла и не выдержать.
Сигнализация вякнула в последний раз и захлебнулась. Остался только скрежет камней, мешающих сдвигаться стенам.
Видимо, пожар потушили. Значит, сейчас прорвутся и в дом. Ну?..
— Тут двигатель в стене допотопный. Сдохнет, — приободрил Анку Рэм. — Чуешь, как воняет, хэдова тварь?
— А если нет — нас раздавит?
— Фиг ему, — отозвался Рэм, сжимая зубы и на всякий случай готовясь к ещё одной вспышке боли. — Главное — не трусь!
Он уже коснулся груди, когда стены ещё раз дёрнулись, угрожающе зажимая парней, и… встали.
Стало ужасающе тихо. Только с потолка ещё — цок-цок — падали мелкие камушки.
— Всё, — сказал Рэм, встряхиваясь и помогая подняться Анке. Они были зажаты, но не фатально. Пролезть было ещё можно. — Пошли ловить эту крысу! Ты же понял, что он нас болтовнёй своей отвлекал? — Пилот махнул рукой: — Вон там он стоял! Там где-то есть дверь!
Рэм не давал Анке опомниться от пережитого. Знал — дай парню осознать, что с ними могло случиться — затрясёт, хотя бы от вплеснувшегося в кровь адреналина.
Может, Анка и смелый для аристократа, но без привычки тут быстро с собой не справиться.
Надо просто бежать дальше, сжигая гормоны в крови. Самый хороший способ, проверено.
Дверь в стене они нашли быстро, и сдалась она браслету на раз. Видимо, замка тут особо и не было — плита просто вдвигалась в стену.
Миг — и парни оказались в узком каменном коридоре. Пыльном — видимо, Имэ пользовался им нечасто.
Отпечатков обуви Рэм не увидел, зато на полу нашлись полосы — следы длинного халата Имэ!
— Вперёд! — крикнул Рэм, и парни вдарили по коридору бегом.
Через пару минут они снова уткнулись в стену, но программа на браслете была самообучающейся, и дверь поддалась тут же.
Они выбежали в круглый холл с пятью лучевыми коридорами, и Рэм, вспомнив, что Имэ в доме один, включил на браслете биоискатель.
— Туда! — заорал он, уверенно выбрав один из коридоров.
Ещё через минуту парни снова упёрлись в дверь. Красивую парадную дверь, не из тех, что вообще запираются.
— Дэп! — крикнул Анка, задыхаясь от быстрого бега. — Мне оповещение при!.. Это Тим! Он пишет, что… Их схватили на улице!
— Хэд! — выругался Рэм. Он тоже видел сигнал от Мартина, что на него напали какие-то «ангелы», но промолчал. — Ничего! Успеем!
Пилот рванул дверь за круглую ручку и замер.
Внутри была комната, со стенами, отделанными тщательно отшлифованными камнями. Пустая. Только посередине стоял стол, обтянутый черным бархатом и разделённый на сектора, словно в казино.
Каменные стены казались полупрозрачными, и в них от каждого движения вспыхивали блики. А на столе валялись окатанные камушки величиной с яйцо. Их было немного, не больше десятка.
— Это же оникс! — заорал вдруг Анка. — Оникс! Имэ работал тут с паутиной и Домом Оникса! Я видел — брат так всегда делает!
— И что это значит? — не понял Рэм, оглядываясь. Он никогда не видел таких странных комнат.
— Да то, что Имэ врал, что не вмешивается в дела Оникса! Да я его сейчас просто пришью, гадину!
— Это я вас сейчас пришью обоих! — Голос был знакомый, сухой, старческий.
Рэм вскинул голову: на него смотрело тяжёлое дуло магнитного слима.
Нет, Ингвас Имэ не был стареньким и хилым кабинетным аристократом. Он прекрасно понял, какой на пилоте доспех, и сумел верно выбрать оружие.
— Трус, — сказал Рэм, лихорадочно соображая, что он может противопоставить сейчас слиму. Ни ножа, ни станнера он с собой не брал намеренно. Нападение с оружием — совсем другая статья. — На вранье не сумел выехать — игрушкой махаешь? Ты же стрелять не умеешь, Имэ, животное ты убогое! У тебя слим на предохранителе!
Рэм блефовал — Имэ всё сделал, как надо.
Если бы пилот был хотя бы в компрессионке, она бы частично погасила удар. Компрессионка, а не домагнитка, от этой толку сейчас ноль.
Однако магнитное оружие — дорогое и убойное. Недорегент не мог иметь большой практики обращения с ним. Да и для нетренированной руки слим очень тяжёл, и вот на этом уже можно было сыграть.
Рэм подался вперёд:
— Имэ, помнишь меня, скотина? На Кьясне, на похоронах? Я охранял капитана Пайела, когда тебя со скованными руками доставили с алайского корабля! Тварь ты продажная!
Лицо недорегента впервые отреагировало не наиграно: оно вытянулось от удивления.
Нет, Имэ не мог запомнить мальчишку, которому тогда было всего шестнадцать.
Да Рэм и не подходил к могиле, когда туда привезли бывшего регента. Он наблюдал издалека. Но Имэ всё равно уставился на него с подозрением.
С лица он читал отлично, и видел, что парень не врёт.
Недорегент крупно проиграл тогда парням с «Персефоны». Он не ожидал подставы от плебеев, и потому хорошо запомнил своих врагов в лицо: Дерена, Роса, Бо… Но сейчас не понимал, кто перед ним? Неужели он недооценил опасность?
Рэму же было достаточно и этого секундного замешательства. Он прыгнул, выбивая оружие. Слишком тяжёлое, как он и предположил, для старческих рук.
Выстрел, больше похожий на удар грома, сотряс потолок. В коридоре тут же раздались крики и топот.
Рэм навалился на Имэ и сдавил тощее горло:
— Хотел, чтобы голыми руками? Умри, тварь!
Сознание пилота тут же заволокло дымкой. Это было не привычное волевое насилие, а словно бы марево, не дающее дышать.
Ингвас Имэ как-то сообразил, что к накату Рэм не чувствителен, и не стал даже пробовать. У него оказались навыки поинтереснее.
Ничего! Рэм мог и не дышать пару минут! Лишь бы придушить уже эту тварь!
— Рэм, убей его! — заорал Анка.
Совсем рядом раздались крики и звуки борьбы.
Рэма ухватили чьи-то сильные руки, пытаясь оттащить от Имэ — но куда там!
— А ну, отпусти! — раздался над ухом голос Линнервальда. — Быстро! Что ты себе позволяешь, мальчишка!
— Это же Имэ! — заорал Анка. — Это он всё подстроил! Посмотри, это комната для медитаций и камни оникса! Он работал с причинностью Дома! Он хотел уничтожить Дом!
По запястьям Рэма полоснула острая боль, и пальцы его разжались.
Два полиса оттащили пилота от сипящего недорегента и поволокли к выходу.
— Стоять! — приказал Линнервальд. — Отпустите мальчишку! Вон отсюда! Пошли прочь!
Полисы уронили Рэма на каменный пол и кинулись к дверям. Линнервальд не просто повысил голос: бедных служителей закона, словно метлой вымело.
Рэм перевернулся на спину, чтобы оценить обстановку. В каменной комнате стоял Линнервальд, рядом с ним — двое разодетых в кружева аристократов, длинноволосых, слишком красивых для мужиков, но крепких и с военной выправкой. Один из них держал за плечо Анку, другой разглядывал Имэ, не пытаясь, впрочем, ему помочь.
Мартин написал — «ангелы»… Какая-то хитрая аристократическая полиция? А нормальную выгнали, чтобы не подсмотрела чего-то лишнего?
Браслет согрелся на руке Рэма, снимая боль. Он кое-как пошевелил пальцами, сел.
Чем же это ему по рукам прилетело? Вроде не станнер? Химия, что ли, какая-то?
Имэ всё ещё хрипел на полу.
— Вы ему медика позовите или добейте уже, — попросил Рэм. — Зачем мучить?
Глава 23Линнервальд
Столица экзотианской Асконы — Акра.
Особняк бывшего регента Дома Аметиста Ингваса Имэ
Ингвас Имэ очень натурально корчился на полу, изображая задушенного. Но его потуги могли обмануть только мальчишек.
Регент Дома Аметиста Эльген Реге Линневальд прекрасно видел, что Тихушник всё ещё пребывает в рабочем трансе, а значит, боли не ощущает, а весь реальный мир для него — фоновый шум.
Другое дело, что это определённый пик мастерства — совершать какие-то осмысленные действия телом, умом находясь в этот момент в паутине.
Неужели происходящее в мире причин и связей так важно для Имэ, что он не может покинуть сейчас «поток» и выйти в реальность?
Линнервальд оглядел разложенные по столу камни. Их было девять, и все ониксы. Оптимальное число для работы с энергиями конкретного Дома.
Но понять по раскладу, чем именно был занят Тихушник, регент не сумел. Всё-таки природа одарила Ингваса Имэ сверх всякой меры.
Он клялся Линнервальду не злоумышлять против своего Дома… Дома Аметиста. Но Оникс-то ему не свой…
Чего он же добивался?
И причём здесь Дерен, укравший наследницу?
Вальтер Дерен… Чёрная лошадка… Имперский пилот с корнями сразу двух сильнейших линий Дома Аметиста — наследник Рика Эйбола, одного из героев Содружества, воевавших в хаттскую, и Великого Дяди — главаря мятежников и предателей.
Вот же задачка…
Мальчишки полагают, что Имэ пытается навредить наследнице, чтобы уничтожить репутацию Дерена. Но скверна…
Если Дерен был в резервации предателей… Если Великий Дядя успел передать ему часть своей миссии или, что ещё страшнее, часть своего сознания…
В Содружестве слишком поздно узнали, что хаттский подарок — некрофаг, поддерживающий жизнь Великого Дяди — служил и для записи его личности на временный носитель.
С помощью некрофага личность почившего Дяди можно было наложить на сознание наследника. По крайней мере, об этом доложили шпионы, наблюдающие за резервацией проклятых.
При жизни Дяди было пять попыток уничтожить эту хэдову машину, но Райо Анемоосто оказался опытным бойцом. Длинные зубы ему выбили, он утратил влияние на причинные связи Содружества, но на Гране ему хватало коротких.