— Я вёл вас в общину Брата Ове, — бородач говорил твёрдо, прямой вопрос его не смутил. — Я знаю, что там засада. Но есть пара троп, чтобы незаметно спуститься к задам общины.
— Уверен? — нахмурился Дерен.
— Я был там сегодня утром. Как только Яресней начал орать, что ты сегодня придёшь. Я должен был знать, куда тебя выводить. Перевал — граница охранной зоны Содружества. — Бородач прочертил рукой невидимую линию возле леса, до которого они почти добрались, оставалось только спуститься по каменной осыпи. — Сама община входит уже в имперский периметр. Если мы сейчас удачно обойдём патрули…
— Не обойдём, — отрезал Дерен.
— Почему? — удивился Извар. — Я проходил там четыре часа назад!
Дерен сдвинул рукав и показал бородачу мигающий красным сигнал.
— Они сняли дрон. А это была совсем не простая машинка. Обычным лазером её не возьмёшь, значит, там всё обложено особистами.
— Я не знал, — растерялся Извар. — Я видел возле общины только патруль и таможенников. Я думал…
— Думал он, — усмехнулся Дерен. — А просто перехватить меня у перевала тебе в голову не пришло? Надо было ломать комедию с Яреснеем?
Бородач нахмурился и промолчал. Сайко понимала: приход Дерена был ему на руку. Извар позволил наставнику разгромить Яреснея, а уж потом взялся спасать беглецов.
У проклятых тоже была своя политика, своя борьба за власть. Наверное, это выглядело смешно, но ей захотелось плакать.
— В общем, ты не предатель, а как лисичка: хвостом туда и сюда? — ядовито уточнила Сайко, глотая комок в горле.
— Это — моя земля, какой бы страшной и кровавой она ни была, — спрятал глаза Извар.
— И ты готов побороться за власть? — уточнил Дерен.
— Нет, — набычился бородач. — Но я хочу, чтобы Наймар сменил уже Яреснея. Старик решил, что он с тобой справится, что мы тебя свяжем, и у него будет дополнительный козырь в игре с Имэ. Но я-то хорошо тебя помнил.
— Имэ хотел моей смерти? — рассмеялся вдруг Дерен.
— И труп в мешке. — Бородач тоже улыбнулся несмело. — Но тут даже Яресней понимал, что только живой ты сможешь послужить козырем в переговорах.
— Хотите этой самой заразной свободы? — фыркнул Дерен, и Сайко тоже через силу выдавила улыбку. Её учили, что леди должна помогать мужчинам в переговорах, а не стоять букой.
Бородач кивнул.
— Нам ведь много свободы не надо. Выпустите нас уже из этой клетки. Мы поселимся рядом с братом Ове. Наймар — он просто горячий и молодой. Со временем из него выйдет хороший глава поселения.
— Нет уж, — качнул головой Дерен. — Власть в поселении возьмёшь ты!
— Я? — отшатнулся Извар. — Ты это серьёзно?
— Ты-ты! А то он натравит на тебя всех твоих вайшугов! — пригрозила Сайко.
Она помнила: старый зверь «говорил» только с Дереном. Наставник был для здешних зверей самым большим зверем. И наследником, наверное, тоже.
Настоящим наследником ментальных способностей Великого Дяди. И даже вайшуги это знали.
Дерен посмотрел в лицо Сайко и улыбнулся.
— Я давно тебя вычислила, — ехидно подначила она. — «Мать зверья» — это ты!
— Ты чумазая, — парировал Дерен улыбаясь. — И волосы растрепались.
Айю взвизгнул, не соглашаясь с обидными словами.
— Вожак меня всё равно любит! — рассмеялась Сайко.
— Ну? — спросил Дерен Извара. Оказывается, он взялся шутить, чтобы дать ему пару минут подумать. — Ты готов возглавить проклятых?
— Ну, допустим, — неохотно кивнул Извар. — Но планы придётся менять. Если возле общины засада, я предлагаю повернуть назад. Сутки пути, и я выведу вас к постам, где стоят грантсы. Они помогут вам уйти на орбиту.
— Нет, — отрезал Дерен. — Я должен увидеться с братом Ове. И показать Сайко храм. Это у вас — все цели тайные и кругом подстава. А у меня — задание. И я должен его исполнить.
— Но как? — вскинулась Сайко.
— Да легко, — опять улыбнулся Дерен. Лицо его от улыбки становилось ужасно доброе: смотреть не пересмотреть. — Только всё тот же уговор — делай, что говорю и ничего не бойся. Вот только айю придётся отправить с Изваром.
— А Извар не пойдёт с нами? — удивилась Сайко.
К бородачу она уже немного привыкла.
— Нет, — качнул головой Дерен. — Для него это будет слишком опасно. А вот мы с тобой — справимся.
Айю пришлось уговаривать Дерену. Он взял вожака за морду, смотрел в глаза и разговаривал с ним. И зверь ушёл.
Он оборачивался, конечно, скулил, но тащился за Изваром, несущим на плечах белоголового «наследника».
А Сайко и Дерен, почти не скрываясь, двинулись через лес.
— Нас же схватят, — решилась прошептать Сайко, когда фигуру бородача скрыли сосны.
— Ну и что? — улыбнулся Дерен. — Ну, схватят. Ты же обещала мне не бояться?
— Скверна — это страх! — бодро сказала Сайко и чуть не всхлипнула.
Дерен рассмеялся и срезал ей веточку с сосны. Внутри она оказалась кроваво-красной с желтизной проступающих годовых колец.
— Видишь? — сказал он. — А казалось — простая сосна. То, что ты видишь — не всегда открывает срез. Ничего не бойся и верь только себе.
— И тебе?
— И мне. — Он крепко взял её за руку.
И Сайко пошла, выбросив из головы все сомнения. Только расставаться айю было ужасно жалко.
Извар был прав — лес только казался ровненьким и уютным. Внутри он кишел ручьями, оврагами, каменными осыпями и… стальными шарами, парящими в кронах деревьев.
— А что это? — испугалась Сайко, первый раз заметив в ветвях странный блеск.
— Это люди Имэ снабдили проклятых комплексами РЭБ. Они создают помехи и не позволяют особистам засечь нас. Извар не врал: до общины он бы довёл. Вот только его подстрелили бы точно.
— А РЭБ — это чтобы связные могли тут ходить?
— Скорее всего.
— А особисты? Разве они не знают?
— Думаю, Имэ перекупил тут кое-кого.
Община была совсем рядом, но пробирались они без Извара часа два. Через горные ручьи, через овраг…
Сайко так устала, что даже обрадовалась, когда лес вдруг кончился.
Впереди лежала зелёненькая долинка с милыми деревянными домиками. А над ней кружили чёрные катера. Целых шесть штук!
— Ой, — сказала Сайко. — Да тут мышь бы не проскочила! Может, назад повернём, а?
— Да, они нас уже давно видят, — рассеянно отозвался Дерен. — Уже минут восемь.
— А зачем их так много?
— Планы поменялись, я думаю. Теперь живым хотят взять.
— Они собирались тебя убить? — Сайко даже запнулась. — Патрульные? Ведь это же те, кто охраняет резервацию!
— Это — люди, подкупленные Имэ, — Дерен поддержал девушку, чтобы не упала. — Но репутация у Тихушника скверная. И они решили меня повязать, чтобы торговаться со своим нанимателем.
— Но откуда ты это знаешь? — Сайко хотелось вцепиться в него и не отпускать, но она сдержалась.
Дерен поднял левую руку, обвитую спецбраслетом, и над его запястьем вспыхнул маячок геолокации.
— Ты включил связь? — поразилась Сайко и тоже стала нашаривать под курткой коммуникатор. У неё даже пальцы задрожали, как она по нему соскучилась. — А что нам это даёт? Разве нас кто-то может услышать? Вон как они над нами висят! Ты же сам говоришь — глушат!
Дерен и Сайко всё так же не спеша двигались к общине, когда катера снизились все разом и вывалили на траву толпу особистов.
Мужчины были одеты в чёрное, а не в белое, как им было положено, ведь отвечал за охрану резервации эрцог Локьё.
Сайко нахмурилась. Пригляделась: на рукавах и груди у особистов были полосы цветов Дома Аметиста.
Это могло бы показаться странным: почему в особой зоне Содружества, которая курировалась военной разведкой эрцога Локьё, запросто хозяйничали особисты Линнервальда. Но Сайко не удивилась.
Её с детства воспитывали на страшных и героических примерах истории Домов Камня, приучая к мере ответственности, как символу власти в Содружестве.
Великий Дядя, Райо Анемоосто, самый родовитый из проклятых, принадлежал к Дому Аметиста. И если Линнервальд, регент этого Дома, хочет принять на себя ответственность за то, что происходило сейчас на Гране — его воля.
Власть в Домах камня — прежде всего принятие ответственности. Её мера и тяжесть.
А также способность выдержать давление причинности, если таковая будет нарушена. Ведь откатом может раздавить даже эрцога, если он взял так много власти, что не смог удержать.
Истников воспитывают строго. Развлечения с властью, принятые в Империи, для них быстро становятся бессмысленными.
Все, в ком есть дар управления причинностью, десятилетиями изучают присущие человеку слабости, учатся презирать желания тела и позывы инстинктов.
Они знают, что стремление к власти — наркотик. И знают, как уберечь своё сознание от этой болезни.
И потому — желанное поведение для главы любого из Великих Домов — уступить ответственность тому, кто способен её разделить с тобой.
Ключевое слово — способен. Истник, не справившийся с задачей — сам должен уйти в тень. Рассчитывать свои силы и проявлять терпение — первое, чему учат юных.
Именно поэтому эрцог Локьё легко уступил Линнервальду право сломать свой мозг о поступки проклятых. Но если регент не справится, если Ингвас Имэ переиграет его и Линнервальд признает поражение публично — он подпишет себе приговор и Дом поменяет регента.
Сайко никогда бы не смогла объяснить имперцу, как всё это работает. За обычаями глав Домов и сильных истников из их окружения стоит двухтысячелетняя история управления Содружеством.
Но Дерен не спрашивал. Он или понял всё сам, или обладал просто бездной терпения.
Девушка покосилась на наставника: ну хоть бы капельку удивился, да?
Но лицо Дерена было спокойным и сосредоточенным.
Всё-таки он ужасно умный. Ведь в учебниках Империи просто нет такой формы правления, как Общество сдержек и противовесов. У них в дэпах пишут, что так правят только дебилы и психи.
Но эрцоги всегда знают, кто из них сильнее, кто прав и кто способен разделить свалившуюся на Великие Дома ответственность.