Мэдди сорвала оберточную бумагу и ахнула. Внутри была джерси нашей команды, но не сувенирная, а настоящая. Общим решением команды и штаба Мэдисон Вудс получила свой собственный номер – двенадцатый – и была официально зачислена в состав «Денверских Дьяволов» на позицию талисмана. Когда я рассказал об этом ей, она не поверила своим ушам.
– Получается, я теперь хоккеист? – с восторгом спросила Мэдди, проводя пальцами по крупным белым буквам «ВУДС» на ткани.
– Ну, можно и так сказать.
– Это… Я даже не знаю, что ответить. – Она быстро заморгала, бережно укладывая джерси обратно в коробку, и прочистила горло. – Что ж, спасибо за оказанное доверие. Я обещаю…
– Милая, ты не на инаугурации.
– Ох, заткнись. То есть спасибо. То есть… – Вудс закатила глаза, с трудом сдерживая смех. – Господи, как можно так ужасно раздражать и одновременно с этим дарить огромную радость?
– Магия Скорпиона, – ответил я, улыбаясь.
Для Ролло тоже нашлись подарки: большая резиновая кость с ароматом бекона от Эйба, набор мясных лакомств из сыромятной кожи от Гэри, оранжевый мячик с пупырышками для массажа десен от Райли, новая лежанка от меня и вишенка на торте – вязаный свитер от Мэдди. В точности как мой, только на сотню размеров меньше.
– Знаешь, а мне казалось, ты искренне любишь парня. Как же я ошибался.
– Бла-бла-бла… – Она потянулась к очередному свертку, на котором было криво выведено «Гэри», и нахмурилась: – Это что, подарок для папы?
Я кивнул.
– Моя первая забитая шайба.
– Нет, – выдохнула Мэдди, в неверии качая головой.
– До встречи с тобой я не верил в талисманы на удачу и прочую волшебную чепуху, но куда бы я ни поехал, эта шайба всегда валялась в моей сумке. Она присутствовала на всех моих матчах с первой игры в составе «Дьяволов», побывала в десятках стран, в тысячах городов и стала по-настоящему значимой для меня вещью. Когда я вез ее в Маунтин-Бэй, я не планировал дарить ее твоему отцу. Этой идеи даже не было в моей голове. Но когда ты рассказала о коллекции детективов, которую продал Гэри, чтобы заполучить мою джерси… – Я глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. – В общем, это тронуло меня. Действительно тронуло. И я подумал, что твой отец обрадуется такому подарку.
– Шутишь?! – воскликнула Мэдди. – Да он умрет от счастья!
– Конечно, к этой шайбе прилагаются билеты на любую игру «Дьяволов», которую он только захочет посетить, и…
Я не успел договорить, как губы Мэдди впились в мои. Наши языки сплелись, лаская друг друга, и я сдвинул ноги, привлекая ее как можно ближе. Тонкие пальцы зарылись в мои волосы, сжимая их. Член в штанах дернулся, и я чуть не кончил, как перевозбужденный подросток. Прервав безумный поцелуй, она обняла меня, тяжело дыша, и я почувствовал ее улыбку:
– На удачу…
Я крепче прижал Мэдди к себе, зарываясь лицом в ее волосы.
Она была рядом. А с ней и все везение на свете.
Глава 40Рид
Выйдя из дома, я на ходу достал из кармана брелок, направил его на свой черный внедорожник, и тот в ответ приветливо мигнул фарами. День отъезда выдался теплым и солнечным, словно последний подарок подошедших к концу праздничных выходных. На территории вдоль дорожек, соединяющих коттеджи с главным зданием, лежали высокие сугробы нетронутого снега, который приятно слепил глаза. Маленькие облака лениво дрейфовали по ярко-голубому небу. И казалось, что вся живность Маунтин-Бэй и его окрестностей собралась здесь, на переднем дворе, чтобы проводить нас в Денвер. Птицы чирикали без умолку, прячась в густых еловых кронах. Из мусорного бака слышался шорох: похоже, там прятался енот. Белки носились с дерева на дерево, ужасно раздражая Ролло, который, не прекращая лаять, рвался с поводка, чтобы составить им компанию.
Складывая вещи в багажник машины, я чувствовал себя гребаной Белоснежкой из старого мультфильма, благо только не пел. Мэдди все это изрядно веселило. Несмотря на расставание с отцом, она выглядела счастливой. И я испытывал странное возбуждение, видя ее такой и зная, что отчасти именно я был тому причиной.
Закончив сборы, я обошел машину и открыл для Мэдди переднюю пассажирскую дверь.
– Такой джентльмен, – поддразнила она.
– Всегда им был.
– Только не вчера ночью.
– Кто бы говорил! – Усмехнувшись, я усадил Ролло на заднее сиденье и направился к водительскому месту.
Снегопад прекратился еще вчера; дороги были расчищены. Пристегнувшись, я включил дворники, и они быстро задвигались, размазывая по лобовому стеклу накопившийся за ночь толстый слой инея.
Стоило мне завести машину и тронуться с места, как Мэдди залезла с головой в свою необъятную сумку, которую отказалась поставить в багажник вместе с остальными вещами. Зашуршала фольга. Повернув голову, я чуть не ударил по тормозам, увидев, как девчонка с завидным аппетитом вгрызается в горячий сэндвич. Почувствовав на себе мой взгляд, она заметно смутилась.
– Эй, я сегодня не завтракала.
– Я все понимаю, но почему у тебя сыр и бекон залиты шоколадом? – поморщился я. – Это извращение.
– Извращение? Парень, который бросает «Читос» в стакан с содовой, не имеет права читать мне нотации.
– Во-первых, это фамильный рецепт, переданный матери от ее деда. А во-вторых, это чертовски вкусно.
Зажмурившись, она по-детски завертела головой:
– Бла-бла-бла…
Весь оставшийся путь до Денвера Мэдди вместе с Ролло подпевала песням по радио, пересказывала мне сюжеты своих любимых сериалов, расписывала, чем Козероги отличаются от Водолеев и какие точки соприкосновения могут быть у Скорпионов и Близнецов. И вместо того чтобы скучать, я чувствовал себя расслабленным и счастливым. Больше невозможно было представить свою жизнь без ее милой болтовни.
К тому времени, когда мы въехали в Денвер, солнце успело скрыться за горизонтом. Первой остановкой стал дом, в котором жила Мэдисон. Но, заглушив двигатель на подъездной дорожке, я не спешил выходить из машины, чтобы открыть ей дверь.
– Может, поедем ко мне? Захватишь вещи, чтобы переодеться, а завтра я отвезу тебя на работу.
– Не могу, – грустно вздохнула она. – У нас на носу юбилейный номер. Мне дали задание написать для него статью. И не просто статью – настоящую бомбу. Уже через три дня она должна лежать на столе у главного редактора, а я даже не приступала к тексту.
– Значит, встретимся завтра? – Мой голос звучал разбитым даже для моих собственных ушей. Но что я мог поделать? Мне дико не хотелось ее отпускать.
Мэдди ненадолго задумалась, прежде чем расплыться в ободряющей улыбке:
– Я очень постараюсь, но ничего не могу обещать.
Оставив пса в машине, я проводил ее до дверей и помог внести чемодан с вещами. Затем остановился в проеме и притянул девчонку к себе. Зарылся пальцами в ее взъерошенные после шапки каштановые волосы и обрушился жадным поцелуем на мягкие губы. Наслаждаясь тихими стонами, я пытался впитать в себя как можно больше ее пьянящего вкуса, чтобы хватило продержаться до следующей встречи. Но уже знал, что это нереально.
– Рид, – задыхаясь, прошептала она, стоило мне ослабить хватку. – Тебе… тебе пора.
Не знал, что в такой мелкой пигалице столько силы. Она буквально вытолкнула меня за дверь, пообещав на прощание:
– Я тебе позвоню.
Пытаясь побороть разочарование и ослабить ощутимое напряжение в штанах, я еще немного потоптался на крыльце. Решив проветрить мозги, потянулся за пачкой сигарет, но та, как назло, оказалась пустой.
Спускаясь по лестнице, я услышал стук каблуков. Передо мной оказалась молодая блондинка в расстегнутом красном пальто, такого же цвета ботильонах, узких джинсах и сером кашемировом джемпере. Остановив взгляд на ее лице, я вдруг понял, что она мне чертовски кого-то напоминает…
– Рид? – нахмурила девушка красиво изогнутые черные брови. – Рид Харди?
– Мы знакомы? – устало поинтересовался я, чувствуя легкое раздражение из-за того, что пришлось задержаться.
– Короткая память же у тебя память, Мистер Хоккей. – Она продолжала улыбаться, но от меня не укрылась мелькнувшая в ее взгляде обида. Как если бы… я с ней спал? – Хорошо, я подскажу… Благотворительный вечер, устроенный Денверским музеем искусств. Мы обсуждали современную живопись, и ты предложил мне оценить картину, висевшую у тебя в спальне…
– Тара, – медленно произнес я, припоминая вечер полуторагодовалой давности, но не фамилию этой журналистки.
Впрочем, ничего удивительного. Я как страшный сон выбросил из головы наш хреновый секс и хреновые последствия, которые устроила мне эта сука в отместку за то, что я ей не перезвонил. Некоторые журналисты и сообщества феминисток до сих пор припоминают мне ее высосанную из пальца статью под названием «Несчастные женщины Рида Харди». Тогда как единственным, мать его, несчастным после секса с этим монстром был я.
– Так и знала, что вспомнишь. – Ее улыбка стала на сотню ватт ярче, а глаза пожирали меня, как раскрывшие пасть змеи, вызывая озноб. – Не думала встретить тебя возле своего дома.
Ну надо же. Какое совпадение – она коллега и соседка Мэдди. Дерьмовый вечер не мог стать еще хуже.
– Я опаздываю, – грубо бросил я, стараясь обойти блондинку, чтобы направиться к внедорожнику, но хрупкая рука схватила меня за локоть.
– Кстати, я вдруг поняла, что плохо разглядела ту твою картину. Не хочешь устроить мне еще одну экскурсию?
Тара медленно облизала пухлые губы и кокетливо захлопала искусственными ресницами. Точно так же, как в прошлый раз, когда она чуть ли не из платья выпрыгивала, пытаясь меня соблазнить. Но сегодня в отличие от того вечера в моем желудке не плескалась бутылка виски. Я брезгливо одернул руку:
– Прости, из меня хреновый экскурсовод.
Глава 41Мэдди
Откладывая в сторону телефон, я мечтала провалиться сквозь землю. Ненавижу лгать тем, кто мне дорог, но, кажется, никогда не смогу избавиться от этой привычки. С другой стороны, что еще я должна была ему сказать?