— А почему бы здесь не набрать? — спросил Магомедов.
— Здесь офицеров готовят, — пояснил я. — Учебки для операторов тут в соседней системе, в Вирдбауме, туда зайдём. Запрос уже сделан, людей нам подберут.
— Даже интересно, кого подберут… — вздохнул старпом. — К нам на «Бойкий» кого только не присылали.
— Да лишь бы не наркоманов и не мутантов, — сказал я. — Научить-то даже обезьяну можно. Да и самых конченых всё равно в космос не берут.
Магомедов только фыркнул в ответ.
— Всяких я повидал… — буркнул он.
— Я тоже, — спокойно сказал я.
Посидели, попили чай молча. Пустой, фактически, подкрашенный кипяток с ароматизатором чая идентичном натуральному. Мои запасы кофе остались на «Гремящем», если их, конечно, не спёрли работяги с верфи. Учитывая, что корабль там собирались разбирать чуть ли не до остова, шансы на это были весьма и весьма большие. Что-нибудь непременно потеряется или прилипнет к рукам.
— Надо с верфью связаться, кстати, — вспомнил я, отставляя пустую чашку в сторону.
— А там ещё и не знают, что мы летим? — Магомедов чуть не выплюнул чай.
Я улыбнулся и развёл руками. Чересчур поспешное бегство с планеты выходит, конечно, есть шанс, что на верфи нас просто развернут. Мол, мест нет, корабль не готов, извольте-ка ожидать где-нибудь ещё. Но я надеялся, что мне с капитан-лейтенантом Конём удастся договориться.
— А если не пустят? — спросил старпом. — Мы же не вдвоём и не втроём летим. Всей командой.
— В таком случае на станции разместимся, — сказал я. — Но я надеюсь, это не потребуется.
Старпом снова покачал головой, но укор так и остался невысказанным, он благоразумно промолчал.
Я тем временем с помощью системы вызывал капитан-лейтенанта Коня. Всё-таки предупредить его стоило, пусть даже челнок ещё не готов.
Ответил он не сразу, ещё и голос передавался с небольшой задержкой. На фоне что-то гремело и лязгало так, что шумодав не справлялся со своей задачей.
— Конь, слушаю! — крикнул корабел.
— Это командор Мясников, «Гремящий»! — представился я, хотя точно знал, что корабел в курсе, с кем разговаривает.
— Работаем, командор! Силовой каркас доделали! Мы с парнями удивляемся, как вы вообще живыми дошли! — крикнул капитан-лейтенант.
Мой невысказанный вопрос он считал без труда. На верфи он служил явно не первый год.
— Такой вопрос, господин капитан-лейтенант! Нас могут разместить на верфи? Весь экипаж, — спросил я.
Это надо было спросить до того, как я объявил о скором перебазировании, но лучше поздно, чем вообще никогда.
Конь замолчал, я слышал только металлический лязг и шум где-то на фоне. Его можно было понять, присутствие заказчика на объекте или где-то рядом чаще идёт в минус, чем в плюс.
— Вообще да, утром улетает «Кронос». Когда вы хотите прибыть? — спросил он.
— Чем раньше, тем лучше, как только нам предоставят челнок, — сказал я. — Думаю, не раньше десяти.
— Ладно, мы что-нибудь придумаем, — с некоторой толикой раздражения произнёс Конь. — Прилетайте, ждём.
— Спасибо, господин капитан-лейтенант, — сказал я.
Конь не ответил. Он прервал сеанс связи, полагая, что всё необходимое уже сказано, и я не стал возобновлять связь. О главном мы уже договорились.
— Ну вот и всё, — сказал я, глядя на Магомедова. — Вот и договорились.
— А если бы нет? — хмыкнул он.
— Тогда придумали бы что-нибудь ещё, — развёл я руками. — Проблемы, Артур, надо решать по мере их поступления.
Старпом только покачал головой. Он со мной был несогласен, но спорить не осмеливался. Потому что прекрасно знал, что меня не переубедить. По крайней мере, в этом вопросе.
Глава 10
Челнок медленно и мягко оторвался от поверхности, преодолевая здешнюю силу тяжести. Вывозить грузы с планет, в том числе, людей, неимоверно дорого, но за нас, к счастью, платит имперская казна.
Лёгкая перегрузка перед выходом на орбиту, несколько витков вокруг планеты, чтобы состыковаться с орбитальной верфью, начиная манёвр из самой удобной точки. Пилот своё дело знал на отлично. Это был первый рейс из двух, всю команду за один раз этот челнок перевезти не мог, мы и так шли на грани перегруза.
Но я всё равно чувствовал удивительное спокойствие и удовлетворение, покидая Новую Москву, которая теперь выглядела ничтожным голубым шариком в чёрной бесконечности. Будто все проблемы и опасности остались там, далеко внизу, хотя космос был бесконечно опаснее любых обитаемых планет. Может, дело в том, что я уже успел привыкнуть к космосу? Там меня никто не пытался убить, кроме туранских военных кораблей, там нет нужды подозревать врага или шпиона в каждом встречном. Космос был как-то честнее, что ли.
Вскоре в иллюминаторах показалась светящаяся громада орбитальной станции, крупнейший транспортный хаб всей Империи. Мы проследовали мимо, не задерживаясь ни на секунду. Наша цель находилась чуть дальше.
Космические корабли строились, в основном, прямо в космосе, на высокой орбите, в точках равновесия. Там же выплавлялась сталь и прочие сплавы, изготавливались пушки и другое вооружение, да и в целом большая часть производств давно ушла с поверхности планет в безвоздушное пространство. На планетах остались только агрокомплексы, производство всяческой мелочи для народного потребления и добыча ископаемых. Работали в космосе, разумеется, вахтами.
Так что на любом космическом заводе, верфи или фабрике непременно имелись места для проживания. И обычно их делали с небольшим запасом. Мало ли что.
Остовы строящихся кораблей на верфи мерцали вспышками применяемой сварки, и я отвернулся от иллюминатора. Смотреть на сварку — плохая примета.
Команда не слишком-то была довольна нашим бегством с планеты, это было видно по лицам. Я многим порушил планы, сперва запретив покидать базу, а потом и вовсе скомандовав отход, и мне наверняка перемывали кости в самых неприятных выражениях, но до открытого протеста дело не дошло. Всё-таки каждый понимал, что находится на службе Империи, а не среди пиратской вольницы, где можно обсуждать приказы и открыто называть своего капитана дебилом. Если на это хватит смелости, конечно.
Челнок начал стыковку, выравнивая относительную скорость и маленькими шажочками приближаясь к шлюзу, в зону действия грави-захвата. Я чувствовал какое-то неясное смутное воодушевление, словно близость к «Гремящему» придавала мне сил. Пусть даже он всё ещё находится на ремонте, но и в полуразобранном состоянии наш славный эсминец оставался символом наших побед. Моей счастливой звездой. Я понял вдруг, что не променяю «Гремящий» ни на что другое, пусть даже мне предложат командовать имперским линкором вроде «Кроноса».
За бортом громко лязгнули замки, надёжно фиксируя нас на месте, пшикнули системы подачи воздуха, заполняя шлюз кислородом. Перед расстыковкой, как водится, откачают всё обратно.
— Приехали! — весело крикнул пилот.
— Выходим по одному, не толпимся! — приказал я, глядя, как операторы подхватывают свои баулы и сумки, создавая пробку в проходе.
Я из челнока вышел последним, и он, не теряя времени, тут же отправился обратно на планету, забирать вторую половину команды.
Вместо капитан-лейтенанта Коня нас встретил какой-то пожилой мичман с блестящим хромовым протезом вместо руки. На космические верфи часто устраивались ветераны, негодные к строевой службе. Космос не отпускает, если уж тебя угораздило в него влюбиться.
— Прошу за мной, — сухо произнёс он после того, как мы поздоровались.
Ширина коридора позволяла выстроиться колонной по три. Этот шлюз находился примерно в километре от ангара, в который мы поставили «Гремящего», как и в целом жилые отсеки, ради обеспечения безопасности их размещали как можно дальше от рабочих мест. На производстве бывало всякое, начиная от простого падения какой-нибудь балки и заканчивая случайным подрывом боеприпасов. Смертельные случаи на таких верфях и заводах происходили чуть ли не ежедневно. Постройка кораблей требовала жертв, в том числе человеческих, и кто-то даже верил, что чем больше людей погибло на стройке, тем удачливее будет корабль, мол, души погибших будут сопровождать корабль вечно. Я в эту ерунду не верил.
Корабль нам пока так и не показали, просто разместили по тесным кубрикам, не глядя на чины и статусы, так что моими соседями временно стали старший мичман Шляпников, наш юный замполит и зам по тылу. Отдельную каюту здесь, может быть, предоставили бы только адмиралу, да и то не каждому. С другой стороны, адмирал может позволить себе жить на планете в собственном особняке или в служебной квартире, а на верфь наведываться только с инспекцией.
Спустя пару часов к нам прибыла вторая половина команды во главе с лейтенантом Магомедовым, экипаж «Гремящего» покинул планету полностью. Указания всем были розданы ещё перед отлётом, на верфи мы сидим и не отсвечиваем, в конфликты не ввязываемся, работягам не мешаем, над душой не стоим.
Посмотреть на наш эсминец мне удалось только на следующий день.
Капитан-лейтенант Конь сам позвал меня взглянуть на текущее состояние «Гремящего», оценить прогресс, и я это приглашение с удовольствием принял. Взял с собой Шляпникова, он в технической части разбирался получше меня, ему по должности положено, и мы отправились в ангар.
Со снятой обшивкой эсминец трудно было узнать, он напоминал сейчас обглоданный скелет какого-то мифического зверя. Работа не прекращалась ни на секунду, внутри постоянно что-то гремело, свистело и лязгало.
— Вот, получается, закончили с каркасом, скоро бронёй зашивать начнём! — перекрикивая шум, объяснил корабел. — «Кроноса» отпустили, сейчас вами займёмся плотно!
— Хорошо! — крикнул я в ответ.
Известие о том, что работа сейчас пойдёт гораздо быстрее, меня воодушевило, мне не терпелось вновь выйти на «Гремящем» в космос.
— Что по срокам? — спросил я.
На лице капитан-лейтенанта промелькнуло заметное раздражение, но он нашёл в себе силы сдержаться.