— Крапивин, Тупикин, Заварзин, приказываю прибыть на мостик, — объявил я по интеркому.
Делегирование задач — вот главный навык командира. Можно быть абсолютно некомпетентным во всём, с трудом завязывать шнурки и промахиваться ложкой мимо рта, но если ты правильно делегируешь полномочия, этого будет достаточно. Самая большая и глупая ошибка для командира — завязывать всё на себя. Нет, я помнил про золотое правило «хочешь сделать хорошо — сделай сам», да и в целом приятно осознавать, что без тебя тут всё развалится, но с точки зрения рациональности это большая ошибка.
Первым явился Тупикин, доложился, с интересом начал разглядывать станцию на мониторах. За ним пришли двое оставшихся. Могли бы и вместе зайти, конечно.
— Как думаете, зачем позвал? — спросил я.
Все трое переглянулись.
— Задачу поставить, — догадался Заварзин.
— Какую? — хмыкнул я.
— Лететь, видимо. На планету. Или на станцию, — предположил командир взвода охраны.
— Так точно, — проворчал я. — Полетите все втроём на станцию, в учебку, заберёте там новичков.
— Есть! — воскликнул младший лейтенант Крапивин.
— Смотрите только, чтобы всяких хромых, кривых, косых не подсунули, — добавил я. — Пусть дают лучших из лучших. Мичман, парадку надень, медалями побрякаешь, пусть знают, с кем дело имеют.
— Есть, — кивнул Заварзин.
Странное дело, по воинскому званию и должности старшим тут был лейтенант Тупикин, но я пока не доверил бы ему даже организовать уборку на корабле. Самым опытным из троих был Заварзин, и он же был самым младшим по званию.
— Вопросы? — спросил я.
— Никак нет, — вразнобой ответили все трое.
— Разрешаю выполнять, — сказал я.
Вышли друг за дружкой, не задерживаясь, я же вызвал зампотыла, младшего лейтенанта Драчёва. Его пришлось чуть подождать, но он тоже появился довольно быстро.
— Господин командор, младший лейтенант Драчёв по вашему приказанию прибыл! — оттарабанил он прежде, чем я сумел его остановить.
— Лёня, к нам сто с лишним человек на борт поднимутся, у тебя всё готово? — спросил я.
Зампотыл поджал губы, нахмурил брови. Задумался. Впрочем, это лучше, чем если бы он тут же выпалил ответ, что всё идеально, а потом побежал срочно устранять недочёты тайком от меня.
— Так точно, — кивнул он. — Кубрики подготовлены, разместить есть где. Насчёт ручного инструмента не всё гладко, но…
— За инструмент пусть у непосредственных начальников голова болит, — перебил его я. — Формы на всех хватит? Скафандров?
Он снова задумался, подсчитывая мысленно вверенное ему имущество.
— Должно хватить. Если там нестандартных нет, — сказал Драчёв.
— Это уж кого подберут, — хмыкнул я. — Ладно, если что, держи в курсе.
— Есть, так точно, — сказал зампотыл.
Я махнул рукой, возвращаясь к своим мониторам. Все показатели в норме, эсминец тихонько висит рядом с орбитальной станцией, далеко внизу зелёным шариком виднеется планета. Настоящая идиллия.
От пилота челнока пришёл запрос на отстыковку, я дал добро. Теперь оставалось только ждать, и я предвкушал, как в штатном расписании будут красиво заполнены все строчки. Можно будет наконец дать операторам расслабиться и вздохнуть спокойно, а не гонять их по вахтам через сутки. От такого режима рано или поздно начинает ехать крыша, и вряд ли младший лейтенант Крапивин справится с целым кораблём сбрендивших нижних чинов.
Я ещё раз проверил все системы корабля, запросил список кораблей в радиусе шести миллиардов километров. Кроме «Гремящего», тут находились ещё пара корветов и несколько старых учебных крейсеров. У Империи не было необходимости держать здесь боевые корабли, разве что в учебных целях. Флот почти всегда демонстрировал флаг именно на окраинах, защищая границы. Только редкие счастливчики имели возможность служить во внутренних секторах Империи. А в Новой Москве и вовсе служили только по большому блату.
Захотелось бахнуть ещё кофе, пока не прибыли новобранцы и у меня имелась свободная минутка. Но я остановил себя усилием воли. Я начал понимать, что перебарщиваю, а это никогда ничем хорошим не заканчивается.
Вместо этого я встал с кресла и сделал короткую разминку, а затем достал из кармана мячик-эспандер и принялся тискать его в руке, превозмогая боль. Искусственные нервы всё ещё доставляли массу неудобств. К счастью, хотя бы не было ложных срабатываний. Только боли и периодически нервный тик.
Чертовски хотелось узнать, как там дела у Заварзина и Крапивина, вызвать, проверить, дать дополнительные инструкции. Но я стойко держался, понимая, что чрезмерная опека с моей стороны им только навредит. Они, в конце концов, и сами с усами. Офицеры, взрослые мужики, а не малые дети.
Так что я ходил кругами по мостику, сжимая и подбрасывая мячик. Иногда на мониторах всплывала новая информация, например, о каком-нибудь проходящем мимо корабле, но это был сугубо информационный шум, не заслуживающий внимания.
Но примерно через два часа с небольшим наш челнок отстыковался от учебного центра и полетел обратно, сходу запрашивая стыковку, так что я нырнул обратно в кресло.
— Стыковку разрешаю, — произнёс я.
— Принял. Там за нами транспорт ещё, — произнёс пилот.
А вот это вообще отлично. Не придётся гонять наш челнок несколько раз, учебка сама доставит новобранцев к нам на борт. И через несколько минут стыковку запросил уже транспортник.
Я направил его на свободный шлюз.
— Готовьтесь встречать, — произнёс я в интерком.
Не только я ждал прибытия новичков, вся команда ждала. Нам с этими новичками жить и работать, тянуть лямку в имперском космическом флоте. Новые знакомства, новые друзья, для кого-то, возможно, новые отношения. Так что все предвкушали.
Вот к ним, по-хорошему, мне стоило бы выйти. Лично встретить у шлюза, толкнуть приветственную и мотивирующую речь. Показать себя. Но вахту никто не отменял, а меняться раньше положенного мне как-то претило. Пусть лучше Крапивин с Драчёвым разместят новичков по кубрикам, покажут всё, а уже потом я отдельно построю новоприбывших и пообщаюсь.
Пристыковались оба по очереди, сначала наш челнок, затем транспорт, я следил по камерам за происходящим. Из челнока вышли только пилот и лейтенант Тупикин, все остальные, видимо находились на транспорте. Затем через другой шлюз начали заходить новички с баулами в руках. Они растерянно озирались по сторонам, проходили дальше по коридору, толкались, не зная, что делать. Сопровождающих точно ждёт пистон от меня, кто-то должен был выйти первым и руководить процессом. Тот же Тупикин, например.
Но вскоре на них прикрикнул мичман Заварзин, и стадо баранов превратилось в подобие строя, растягиваясь по коридору. Крапивин вышел из шлюза последним, с планшетом в руках, начал проводить перекличку. Это проще, чем считать по головам, хоть и значительно дольше. Когда все цифры сошлись, младший лейтенант вернулся к транспорту и разрешил пилоту улетать, а тот немедленно запросил у меня разрешение на отстыковку. Я разрешил. «Гремящий» теперь был готов к любым, даже самым трудным и опасным, задачам.
Глава 14
На эсминце снова стало тесно. Куда ни ткнись — везде новые лица, незнакомые люди. Молодые и старые, мужчины и женщины, в космофлот шли все, независимо от пола и возраста, ведь для многих это была прекрасная возможность подзаработать на годовом или двухлетнем контракте, а потом вернуться в родную глухомань богатым человеком.
Я, после того, как сдал вахту второму помощнику, построил всех новичков в коридоре, представился, толкнул небольшую речь про то, что мы на «Гремящем» тут все как одна семья и что по любым вопросам можно обращаться ко мне или другим офицерам, а потом отправил их дальше обустраиваться на новом месте.
Корабль отошёл обратно к краю системы и нырнул в гиперпространство, начиная свой долгий путь к окраинам Галактики. Служба пошла своим чередом, однообразная рутина прыжков через гипер сменялась редкими переходами через обычное пространство, мимо необитаемых планет, оранжевых звёзд и белых карликов. Обитаемые системы тоже изредка встречались на пути, но мы не задерживались там надолго. Пару часов на дозаправку и проверку систем, и снова в путь. Лететь слишком далеко, чтобы тратить время на посещение званых ужинов.
Приглашения прилетали регулярно, каждый комендант или губернатор, завидев появление «Гремящего» на окраине своих владений, считал своим долгом позвать меня в гости. Я вынужден был отвечать вежливым отказом, хотя, если честно, с удовольствием бы сменил обстановку и развеялся. Но нет. Служба.
А ведь в гиперпространстве и поделать-то особо нечего. Ремонтные работы ограничиваются внутренними помещениями, потому что за пределы корабля не выйдешь, причём только теми, которые не помечены как критически важные. Стрельбы не устроить, учебную тревогу тоже. Только и остаётся, что бездельничать. Поэтому такие долгие переходы я не любил.
Ещё и новые операторы не слишком-то спешили вписаться в коллектив, при всём усердии младшего лейтенанта Крапивина. Держались особняком, всех остальных сторонились, непосредственных командиров слушали вполуха, приказы выполняли чуть ли не из-под палки. Это, конечно, лечится, но не в условиях вынужденного безделья, когда команду вообще нечем нагрузить.
Один только взвод охраны не мог пожаловаться на дисциплину, мичман Заварзин держал всех своих людей в кулаке. У всех остальных ситуация была гораздо хуже. Но нагрузить своих подчинённых физподготовкой мог только Заварзин.
Нет, по отдельности новые операторы казались очень даже неплохими ребятами, учебка отдала нам достаточно толковых людей, но когда их набиралась критическая масса, они почему-то превращались в слабо управляемое стадо. С этим определённо что-то нужно делать, но явно не сейчас, во время перехода.
Подполковник Игнатов практически всё время проводил в гостевой каюте, не показываясь на глаза другим обитателям эсминца. Такое добровольное затворничество меня слегка удивляло, но я понимал, что с его профессией светить лицом надо как можно меньше. Даже на корабле, летящем в самую жуткую глухомань.