— Однажды это гнездо порока выжгут с концами, — заявил заместитель коменданта. — Уверяю, Государыня не потерпит их на границе.
По случаю выпили за здоровье императрицы. Она в последнее время всё реже появлялась на публике, и даже поползли слухи, что ей нездоровится. Возраст всё-таки нешуточный, но она к подобному трюку прибегала последние лет двадцать, перед тем, как начать очередные чистки аппарата.
— Пиратствуют? — спросил я. — Набегают? Когда мы служили в U-681,там регулярно прилетали.
— Редко, — ответил комендант с ноткой гордости в голосе. — «Зоркий» бдит, да и у нас есть, чем ответить.
На самом деле сюда пираты не совались не потому, что их пугал имперский корвет. Здесь банально некого было грабить. На границе с Тураном хотя бы регулярно летали торговцы и прочие грузовые корабли, здесь же не было никого. Но кавторанг Барышников, похоже, считал отсутствие пиратов исключительно собственной заслугой. Я не стал его разубеждать, просто покивал в ответ, мол, уважаемо.
— Вы ведь недавно из столицы? — спросил заместитель коменданта.
— Так точно, корабль был на ремонте, — сказал я. — В Новой Москве сейчас весна, яблони цветут.
Повздыхали по цвету яблонь. На таких станциях почти все скучали по живой растительности. Кактус в горшке полноценной заменой служить не мог.
Кто-то попросил меня рассказать про Зардоб, и мне пришлось снова, в тысячный раз, пересказывать эту историю, немного всё приукрашивая для пущего эффекта. Слушали, как завороженные. Оно и понятно, подобные истории всегда привлекают внимание, и ты слушаешь, одновременно думая, что мог бы провернуть всё так же, и как хорошо, что это всё произошло не с тобой.
— Да, повезло вам, — задумчиво кивнул Барышников. — Как есть, повезло.
— Разумеется, — кивнул я.
Я и сам это понимал.
Помянули погибших, затем выпили за то, чтобы на границах Империи всё было спокойно. Здесь тоже была граница, так что гипотетически каждый из обитателей ТХ-2164 мог оказаться в похожей ситуации.
— А когда планируете дальше лететь? — переменил тему заместитель коменданта, сугубо гражданский человек, чувствовавший себя неловко от разговоров про боевые действия.
— Не могу сказать, — покачал я головой.
Я пока и сам не решил. Мне было немного волнительно покидать пределы имперского пространства, поэтому я медлил с дальнейшим переходом, обосновывая это необходимостью заправки и отдыха. Но и бесконечно тянуть с этим тоже нельзя. Пока девчонка не ускакала куда-нибудь ещё.
— Военная тайна? — хмыкнул безопасник.
— Конечно, — усмехнулся я.
Все многозначительно переглянулись.
— Первый раз покидаете Империю? — спросил Барышников.
— Разве я говорил, что покидаю её? — улыбнулся я. — Бывал в Карахисаре с ответным визитом.
— Туран? А это тоже были вы? Мне казалось, там «Минерва» прошлась, — сказал комендант.
Я поправил китель с единственной белой планкой на груди.
— Это за него Полярную дали, — сказал я. — Но это так, зашли, постреляли и вышли. Общался с иностранцами только через прицел.
— Только так с ними и надо, — проворчал безопасник.
— Не любите иностранцев, господин полковник? — спросил я.
— А за что их любить? — фыркнул он.
— Мы все вроде как с одной планеты, — сказал я.
— Только не говорите мне, что вы тоже из этих дурачков-юнионистов, — сказал он. — Люди слишком разные, чтобы все могли просто взяться за руки и спеть песенку про наш дом-Землю.
Все остальные согласно закивали, да и у меня контраргументов не нашлось. Я и сам думал похожим образом.
— Я родом со Старой Земли. И я бы не пошёл в имперский космофлот, если бы мечтал об объединении всех людей мирным путём, — сказал я.
Разговор явно зашёл куда-то не туда. Видимо, подействовало вино, развязывая язык не только мне, но и всем остальным. Ужин вообще подходил к концу, и, надо признаться, мне не слишком-то понравилось. И дело даже не в скудной кормёжке. Но хозяин приёма не торопился выпроваживать нас с Андерсеном, и я его понимал, на этой станции почти не бывает гостей, а пообщаться с кем-то новым всё равно хочется.
Я демонстративно посмотрел на часы. Торопиться мне было некуда, но зато все отлично поняли жест. Засиделись. Хотя с офицерами «Гремящего» в кают-компании мы, бывало, просиживали куда дольше.
— Ну, пора и честь знать, — хмыкнул Барышников. — По-моему, неплохо посидели.
На мой взгляд, утверждение истине не соответствовало, но все вновь закивали, вполголоса соглашаясь с начальством.
— Рад был познакомиться, — сказал я. — Возможно, в скором времени заглянем снова.
Я вызвал челнок, нас проводили до шлюза. Идти тут всё равно недалеко.
— Прилетайте ещё, — пожал мне руку напоследок кавторанг Барышников.
— Не могу обещать, но если будем неподалёку, обязательно заглянем, — сказал я.
Ждать ефрейтора Стыценко пришлось чуть дольше обычного, но в конце концов гермодверь перед нами распахнулась, открывая доступ к шлюзу, за которым нас ждал наш челнок.
Попрощались со всеми, покинули наконец-то станцию ТХ-2164, уселись на места в первом ряду. После сытного ужина и нескольких бокалов вина я осоловел и хотел только рухнуть на кровать в своей каюте.
— Долго ты, — буркнул я пилоту.
— Зато без включения двигателей долетел, — горделиво произнёс ефрейтор. — Проверил теорию.
— Ишь ты, экспериментатор, — усмехнулся я. — Обратно давай с движком.
— Само собой, господин командор! — воскликнул пилот.
Добрались вновь за считанные секунды. Я даже почувствовал огромное облегчение, когда снова оказался на борту эсминца, как будто пришёл домой после тяжёлого дня на работе. Удивительное ощущение, потому что этот визит на станцию планировался как часть отдыха от повседневной рутины на корабле.
Ко мне тут же подбежали с докладом, что происшествий не случилось, корабль заправлен и готов к дальнейшему полёту. На мостике сейчас находился лейтенант Козлов, и я пока не доверил бы ему переход в гипер с точкой выхода в системе с красным уровнем опасности, поэтому придётся ждать ещё, пока он не сменится. Либо мне самому подниматься на мостик и брать управление в свои руки, но в данный момент я такого желания не испытывал абсолютно. Нейтральные системы подождут ещё немного, никуда они не денутся.
Я отправил адъютанта отдыхать, сам ввалился в каюту номер один, стянул надоевшие туфли, упал на кровать прямо в кителе. От выпитого вина в голове всё ещё немного шумело, но я не ощущал себя пьяным, только уставшим. Однако я нашёл в себе силы встать, раздеться и сходить в душ.
Ощущение после посещения ТХ-2164 было почему-то непонятно тоскливым. Атмосфера далёкого захолустья меня угнетала, особенно на контрасте с оживлённой и густонаселённой Новой Москвой. Меня даже пугала перспектива повторить судьбу кавторанга Барышникова и быть назначенным комендантом какой-нибудь затерянной в глубоком космосе станции после того, как я выйду в отставку. Шансы на это, конечно, были очень невелики, но они всё-таки были.
Спустя шесть часов некрепкого беспокойного сна я поднялся с ощущением лёгкого похмелья. Всё-таки вино было не очень, пусть даже комендант выставил его из своих личных запасов. Пришлось прервать своё воздержание и сделать себе кофе покрепче, чтобы хоть как-то загасить головную боль и общую вялость.
На мостике вновь нёс дежурство старший помощник, и я поднялся к нему с большой кружкой в руке. Настроение было отвратное, как бы я его ни прятал, и это видели все, так что Магомедов осторожно поинтересовался, какие будут приказания.
— Отчаливаем, — хмуро произнёс я.
Всё-таки «Гремящий» был пристёгнут к станции тросом, как пёс на поводке.
Предупредили станцию, отстегнулись, аккуратно отошли прочь. Проекция ТХ-2164 на мониторе уменьшалась в размерах, как сдувающийся шарик.
— Куда дальше, господин командор? — спросил старпом.
Я отхлебнул кофе, чувствуя горечь на языке, поморщился. Подошёл к консоли управления, открыл звёздную карту. Маршрут я помнил и так, но мне хотелось ещё раз удостовериться, что я всё делаю правильно, прежде, чем нырять в гипер с неясными перспективами.
— Отходи к краю системы, — приказал я.
— Есть, готовлю манёвр, — пробормотал старпом, косо поглядывая на карту.
Вариантов, чтобы отсюда добраться до Дер Эквинума, было несколько, но все они требовали как минимум три-четыре прыжка через гиперпространство. Самый короткий путь, впрочем, не всегда самый лучший, даже в космосе, и я принял решение окончательно.
— Готовь гиперускоритель, курс на ТХ-21681, — приказал я.
Магомедов удивлённо вскинул брови.
— Есть, рассчитываю… — протянул он, не решаясь спорить.
Его пальцы запорхали над клавишами, я молча наблюдал за его работой. Всегда приятно посмотреть, как работает кто-то другой, особенно, если работает не дилетант.
— Разрешите начать переход? — осторожно спросил он.
— Разрешаю, — кивнул я. — Перед выходом объявить повышенную готовность. Мы вступаем на чужую территорию, лейтенант.
«Гремящий» начал плавно ускоряться, чтобы перейти в гиперпространство, за которым нас ждали нейтральные системы. Рассадник мерзости и гнездо порока, как метко выразился безопасник станции ТХ-2164.
Глава 16
Переход в четыре световых года мы прошли чуть больше, чем за два часа, гиперускоритель мы успели обкатать и больше не боялись повышенных скоростей. Даже вахта не успела смениться, пусть даже я пробыл всё это время на мостике вместе с лейтенантом Магомедовым. Я, конечно, всё больше дремал, нежели следил за показателями на мониторах, но перед тем, как выйти из гипера, лично объявил повышенную готовность экипажу. Кто знает, что может ждать нас на той стороне.
Вышли чуть резче обычного, это ощущалось нутром. В первой нейтральной системе, ничейной, нас поджидала только звенящая тишина. Звезда, коричневый карлик, висела в абсолютной пустоте, здесь не было ни планет, ни станций, ни даже исследовательских дронов. Никому не нужный сгусток плазмы в глубоком космосе. В имперском пространстве тут как минимум висели бы ретрансляторы гиперсвязи.