Так что в отсутствие новых приказаний я воспринимал эту вынужденную задержку в столице как долгожданный отдых. Заслуженный.
— Бывали уже в Новой Москве? — спросил полковник.
— Учился тут, — сказал я.
— А, из академиков! Понятно, — усмехнулся он.
У Академии с наземными силами ПВО отношения были особые. Совсем не дружеские. Но я тут воспринимался не как один из выпускников Академии космофлота, а как герой двух стычек с туранцами, и это значительно упрощало налаживание контакта.
И всё же пребывание здесь меня тяготило, хоть я и старался этого не показывать. Мне хотелось снова вести «Гремящего» в неизвестность, в бой, снова ощутить волнительную дрожь штурвала в моих руках. Возможно, я стал адреналиновым наркоманом, но я только что с пугающей чёткостью понял, что тихая и мирная жизнь для меня теперь невозможна. Я просто не усижу на месте.
Зато все остальные офицеры «Гремящего» наслаждались вкусной едой, дармовой выпивкой и приятной компанией. Таким отбитым, похоже, был только я один.
Разошлись далеко за полночь, но вполне цивильно и организованно. До поросячьего визга никто не напился, ничья честь мундира не пострадала. Даже так, по общему мнению, неплохо посидели.
А уже на следующее утро, оформив себе и всем остальным пропуска за территорию части, я отправился в саму Новую Москву. Гигантский мегаполис звал и манил своими огнями, но вместо того, чтобы отправиться в турне по кабакам или торговым центрам, я направился прямиком к своей альма-матер, в Имперскую Академию Космического Флота.
В этот раз лететь пришлось на такси, и лысеющий мужичок в оранжевой майке в считанные минуты доставил меня на нужную крышу. Можно было бы, конечно, отправиться по земле, но толкаться в пробках несколько часов для того, чтобы сэкономить немного денег или посмотреть на виды Новой Москвы, я не захотел. С высоты птичьего полёта она тоже безумно красива.
И почему-то, чем ближе я приближался к зданию Академии, тем быстрее начинало стучать моё сердце. Я нервничал, сам не зная почему.
На крыше зябкий весенний ветер чуть ли не срывал фуражку с головы, так что я поспешил к лифту вниз. В лифте ехать пришлось с парой каких-то курсантов, исполнивших воинское приветствие и замерших смирно на всё то время, пока ехал лифт. Здесь меня наверняка тоже знали. Не успели ещё забыть, ни младшие курсы, ни преподавательский состав.
Ехал я целенаправленно к одному человеку. К адмиралу Ушакову, начальнику Академии. Да, без записи, без предупреждения, но я надеялся застать его на месте.
Каждый встречный считал своим долгом приложить руку к фуражке, завидев меня, так что я даже немного утомился отвечать на приветствия. За спиной громко шептались, даже тыкали пальцами в мою сторону. Не очень приятно, но такова цена громкой славы.
К нужному кабинету добрался быстро. Табличка на двери не изменилась. Я немного боялся, что адмирал ушёл в отставку, но старый хрыч, видимо, ещё держался бодро. Я аккуратно постучал в дверь.
— Кого там чёрт принёс, вашу мать⁈ — рявкнули из-за двери.
Кажется, старик не в духе. Совсем чуть-чуть.
— Разрешите, господин адмирал? — я приоткрыл дверь и заглянул в кабинет, улыбаясь от всей души.
Даже и не предполагал, что я буду так рад его видеть.
— Мясников? — удивлённо вскинул седые брови адмирал. — А ну, заходи!
Я вошёл и закрыл дверь за собой.
— Здравия желаю, господин адмирал! — воскликнул я.
Всё его недовольство как ветром сдуло, Ушаков даже вышел из-за стола, чтобы пожать мне руку. С момента нашей прошлой встречи, когда я выпускался и забирал назначение на «Гремящий», он не изменился ни на йоту. Выглядел всё таким же бодрым стариканом, готовым в любой момент вспомнить былые годы и лично повести эскадру в атаку.
— Алёша! Ну ты даёшь, конечно! — добродушно ухмыльнулся старик. — Садись давай!
В его кабинете стоял массивный дубовый стол, за которым сидел он, а к этому столу приставлен был стол попроще, из пластика, замаскированного под дерево, для гостей и просителей. Я уселся сбоку.
— Командор уже, ёшки-матрёшки! Я в твоём возрасте только-только старлея получил! — воскликнул Ушаков.
— Зато потом на «Стремительном» вырвались из окружения аликов с принцессой на борту, — усмехнулся я.
Старик приосанился. Этим своим подвигом он гордился, причём по праву. Альянс Свободных Систем остался с носом, а Империя — с наследницей, которая впоследствии стала императрицей, матушкой-государыней.
— Ну, ты тоже хорош! Линкор одолеть! Читал я отчёты… Знаешь, после таких вот отчётов понимаю, что не зря на своём месте сижу, — сказал адмирал.
Я даже растрогался. Из его уст это была высшая похвала.
— Что вы, господин адмирал… — пробормотал я чуть смущённо. — Просто делал всё, как вы учили…
— Вот! А если бы все так делали? Мы бы уже всю Галактику на колени поставили, — расхохотался Ушаков.
Я криво улыбнулся, не скрывая своего скепсиса по отношению к такому смелому заявлению. Империя сильна, конечно, но не настолько.
— А у вас тут в Академии как дела? — спросил я, чтобы переменить тему.
— А! — махнул рукой адмирал. — Как всегда.
— К новому выпуску готовитесь? — спросил я.
— Конечно! — произнёс Ушаков. — Экзамены на носу.
Свои выпускные экзамены я помнил так, словно они были вчера, готовился я к ним, вообще позабыв про сон, еду и всё остальное. Примерно тогда я и подсел на кофе и прочие стимуляторы, да так плотно, что не мог соскочить до сих пор.
— А много народа выпускается? — спросил я. — Нам на «Гремящий» офицеры нужны. Взамен погибших.
— А ты запрос писал? — прищурился адмирал.
— Нет пока, — сказал я. — Всё равно корабль на ремонте.
— Опоздал, значит, — развёл руками Ушаков. — Все уже заявки направили. А заявок больше, чем выпускников, понимаешь? Не успеваем готовить.
— Понимаю… — пробормотал я.
— Но в порядке исключения можно что-нибудь придумать… — Ушаков побарабанил пальцами по дубовой столешнице, как всегда делал в моменты задумчивости. — Всё-таки ситуация у тебя и впрямь такая, что хоть из нижних чинов повышай. А это ведь не дело, когда можно профессионала в экипаж взять, так ведь?
— Так точно, господин адмирал, — сказал я.
Он порылся в ящике стола, достал листок бумаги, ручку, положил на стол передо мной. Я поднял на адмирала удивлённый взгляд. Я уже сто лет не писал от руки, хотя и помнил, как это делается.
— Пиши запрос, кого тебе в экипаж надо. Задним числом проведём, — произнёс адмирал, и в его глазах сверкнули озорные искорки. — Я лучше тебе людей толковых отдам, чем какому-нибудь идиоту.
— А через систему? — спросил я, неловко беря в пальцы ручку.
— Алёша, не заставляй меня думать, что ты тоже идиот, я же знаю, что это не так! — прорычал Ушаков. — Через систему задним числом не провести! Пиши давай от руки! Начальнику Академии Космического Флота адмиралу Ушакову В. В.!
Я на мгновение даже порадовался, что в космофлоте сохранился такой устаревший способ документооборота. Но когда дописал первое предложение, радость утихла, сменившись болью в пальцах. Руку свело моментально, и адмирал, видя мои страдания, только посмеялся. Пришлось отложить ручку, потрясти кистью и только после этого продолжить.
Форму запроса я знал, да и Скрепка могла подсказать, а список вакансий я и без того помнил наизусть. Так что управился довольно быстро, насколько это было возможно от руки.
— Число какое ставить? — спросил я.
Ушаков посмотрел на календарь.
— Так… Сегодня, ага… Значит… Ну ставь восемнадцатое, — сказал он.
Я указал число, месяц и год, а затем поставил в углу размашистую подпись, критическим взглядом окидывая документ. Пляшущие туда-сюда неровные буквы портили всё впечатление. Почерк у меня был ужасным, но в наше время редко можно было встретить человека с хорошим почерком. Только среди тех, кто увлекался каллиграфией, пожалуй.
Адмирал забрал у меня листок, быстренько прочитал, кивнул.
— Ну вот и всё, — произнёс он. — Будут тебе люди, командор.
Я расплылся в довольной улыбке. Я ожидал, конечно, что адмирал пойдёт мне навстречу в этом вопросе, но даже не представлял, насколько. Можно теперь не переживать, что мне в экипаж отправят каких-нибудь бывших троечников, путающих аппарель с аперитивом. Лучших из лучших я тоже не ожидал, но Ушаков как минимум может отправить на «Гремящий» по-настоящему толковых молодых офицеров.
Лучшие пойдут служить на линкоры и крейсера, на «Титана», в конце концов, в центральные пространства Империи, поближе к столице. Туда же отправятся все мазаные, сынки и внучки. Народ попроще пойдёт служить на дальние рубежи, но на более-менее современных и уважаемых кораблях, к прославленным командирам под руку. Самые нерадивые курсанты пополнят личный состав устаревших корыт в жопе мира, как это было с «Гремящим». Я перешёл из первой категории в последнюю, но теперь уже ничуть об этом не жалел. Кем бы я стал, попади на какой-нибудь ухоженный и прославленный корабль вроде той же «Минервы»? Вряд ли бы я дослужился даже до старлея.
— Алёша… А ты же лично на наследника теперь работаешь? — спросил меня вдруг адмирал.
— Вроде того, — кивнул я.
— Поаккуратнее с ним. У Виктора большие амбиции, — предостерёг меня адмирал Ушаков.
— Так и вы государыне служили, господин адмирал, — сказал я. — Ещё когда её батюшка жив был.
— Это другое, — отмахнулся Ушаков. — Послушай лучше старика. Поаккуратнее, понял?
— Так точно, понял, — кивнул я.
На самом деле не совсем. Я ничего плохого в службе кронпринцу не видел. Даже с учётом его амбиций. В конце концов, рано или поздно он станет императором, причём скорее рано, чем поздно, а быть приближённым императора это привилегия, доступная очень немногим. Так что я должен проявить себя наилучшим образом, чтобы не пролюбить эту возможность. Такой шанс выпадает только один раз в жизни, и за него надо цепляться всеми силами.
Адмирал взглянул на часы, старые, золотые, механические. Такие же старые, как он сам.