Я набрал воздуха в грудь, чтобы разразиться гневной тирадой, но осёкся на полуслове. Действительно, что? У капитана Сахарова было его любимое бухло. У капитана Макаренко — пристрастие к смешным видео и сериалам. Почти у всех в команде были какие-то хобби, привязанности и интересы. Но не у меня. Кто-то фотографировал, кто-то складывал оригами, кто-то изучал древние языки. Но не я.
— То-то же, — буркнул адъютант. — Вы, госп… Шеф, простите за прямоту, как киборг какой. Задачу дали, всё, нет ничего, кроме задачи.
— Я на прямоту не обижаюсь, — проворчал я. — Давай, продолжай. Интересен взгляд со стороны.
Андерсен пожал плечами.
— Я вроде всё сказал, — хмыкнул он.
— Я же вижу, что не всё, — сказал я.
— Да просто… Я вот думаю иногда… Для чего это всё? — медленно произнёс лейтенант Андерсен.
— О чём ты? — не понял я.
— Да вообще… Вот у вас, например, семьи нет, я личное дело видел, — сказал он. — На службе так убиваетесь, для чего? Что потом?
— Или почётная пенсия, или героическая смерть, — пошутил я, но Андерсен остался серьёзен.
— А толку от них? — спросил он.
— Да никакого, в принципе, — сказал я. — Постой, ты меня что, в свою религию обратить хочешь? Ну-ка! Пустотники? Эдемщики? Ещё какая секта? Колись, кто!
Андерсен шутливо поднял руки.
— Да я просто спросил! — воскликнул он. — Вы же, шеф, с себя максимум требуете, так и со всех остальных ведь тоже! Мы-то не железные!
— Вот оно что! — усмехнулся я. — Ленивый ты балбес.
— Лень — двигатель прогресса, — возразил адъютант. — Берите на службу ленивых, они вам всё автоматизируют.
— Ну-ну, — проворчал я, возвращаясь к изучению статей об Асахине Ричардсон.
И всё-таки его слова меня задели, отчасти, но задели. Заставили крепко задуматься о своём месте в мире, на флоте и вообще в жизни. Всё-таки жизнь и в самом деле не ограничивается одной только службой.
Поиски информации привели меня на официальную страничку партии галактического просвещения, а оттуда на личную страничку самой Ричардсон. Собственно, информация о том, как её можно найти, находилась в открытом доступе. Часы приёма посетителей, работа с электоратом, каждую первую субботу месяца, с четырнадцати ноль-ноль до четырнадцати тридцати пяти по стандартному времени. Уверен, время указано просто формально, и на встречи с избирателями госпожа Ричардсон не приходит.
Зато здесь нашёлся точный адрес. Административный сектор, отсек ВМ-17. Пожалуй, с этого и стоило начинать поиски, а не сбивать ноги, глазея на таблички здешних официальных контор.
— Ищи по карте ВМ-17, — приказал я адъютанту.
Андерсен ушёл в себя, погружаясь в работу с виртуальным помощником. Я, в свою очередь, продолжал изучение цели по открытым источникам. Впечатление складывалось не самое положительное, госпожа Ричардсон не чуралась грязных делишек, регулярно становилась участницей громких скандалов, и, наверное, только поэтому значилась в партии на вторых ролях, пока её коллеги отдувались за формирование нужного общественного мнения.
И всё-таки у меня с души воротило при одной только мысли о том, что мне придётся убить кого-то. И не в честном бою, и не с миллиона километров, а вот так, походя. Ещё и женщину. Это работа не для имперского офицера, и лейтенант Андерсен это моё мнение полностью разделял.
— Может, как-то по-другому можно сделать… Приказано было просто избавиться, — пробормотал я.
— Выкрасть? — предложил Андерсен.
— И как ты себе это представляешь? — фыркнул я.
Адъютант пожал плечами.
С проникновением у меня никаких проблем не было, в наших рабочих комбинезонах мы могли бы пройти незамеченными куда угодно, главное, принять уверенный вид и прихватить ящик с инструментами. Ещё лучше — раздобыть оранжевые или кислотно-зелёные жилеты. Удивительно, но это факт, яркий жилет делал тебя совершенно невидимым.
А вот с похищением куда сложнее. Но эта мысль всё равно не давала мне покоя. Настолько мне не хотелось лишнего кровопролития.
Конечно, Чанг может встать в позу, мол, договаривались совсем на другое, потребует чего-нибудь ещё, но угроза вернуть госпожу Ричардсон его наверняка отрезвит. Так будет даже лучше, чем делать за него грязную работу и пачкать не только руки, но и совесть. Решено. Вместо убийства планируем похищение. Тоже, конечно, не самое законное мероприятие, но всё-таки лучше мокрухи. Можно сказать, репетиция перед доставкой принцессы на борт корабля.
Осталось только продумать детали операции, составить хотя бы примерный план. Несколько идей уже вертелись в голове, но пока весьма туманно и неопределённо.
— Нашёл ВМ-17, — доложил Андерсен. — Тут недалеко. На другом уровне, внизу. Идём?
— Нет, погоди, — сказал я. — Скинь координаты. Надо подумать, что и как будем делать. А потом пойдём.
— А у нас разве есть какие-то варианты? — спросил лейтенант.
— Варианты есть всегда, Степан, — хмыкнул я, тоже открывая карту. — И чаще приходится выбирать между плохими вариантами и очень плохими.
Глава 22
Ощущение, будто я забрался в самую натуральную банку с пауками, не покидало меня ни на секунду. Я вообще не любил все эти политические дрязги, но вынужден был принимать в них участие, и это меня здорово раздражало.
Прежде, чем лезть в отсек ВМ-17 административного сектора орбитальной станции Дер Эквинум, я предпочёл изучить всю доступную информацию, всё, что было в открытых источниках. Начиная от режима работы и заканчивая планом эвакуации.
Разглядывая трёхмерный план эвакуации со станции, я заметил одну интересную особенность. В административном секторе было сосредоточено в несколько раз больше спасательных модулей, нежели в жилых секторах. Доходило до того, что в бедных жилых районах имелся один-единственный спасательный модуль на тысячу человек, тогда как в административном секторе все обеспечивались индивидуальными капсулами. В одном только ВМ-17 этих капсул насчитывался целый десяток.
Так что у меня родился элегантный план. Я поделился им в общих чертах с Андерсеном, и он этот план одобрил. Всё лучше убийства. Оставалось только всё подготовить.
Мы сняли жильё поближе к административному сектору, предварительно разменяв остаток денег на здешние галакоины, приобрели себе оранжевые жилеты точно как у здешних работяг, естественно, раздельно и в разных местах. Короче говоря, готовились. Лейтенант Андерсен ходил к нужному отсеку и занимался наружным наблюдением, высматривая нашу цель, я продумывал пути отхода и альтернативные варианты, если что-то пойдёт не по плану. А как известно, в жизни никогда ничего не идёт по плану. Особенно в таких серьёзных операциях.
Саму госпожу Ричардсон нам удалось увидеть уже очень скоро. В жизни она выглядела ещё стервознее, чем на фото, злой прищур миндалевидных глаз скользнул по нам с Андерсеном, имитирующим починку плафона освещения в коридоре отсека. Я-то, конечно, просто вывернул лампочку, но для того, чтобы задержаться здесь подольше, делал вид, будто ковыряюсь в патроне, пока Андерсен, следуя технике безопасности, держал стремянку и поглядывал по сторонам.
Асахина Ричардсон была в сопровождении дюжего негра в строгом костюме, не то помощника, не то охранника, не то любовника. А то и всё это одновременно. Она остановилась прямо напротив нас.
— Олаф! Почему этот сброд работает здесь в дневные часы? Разберись, — потребовала она и, цокая каблуками, ушла в свой кабинет.
Негр проводил её задумчивым взглядом, повернулся к нам.
— Если бы госпожа увидела неработающую лампу, вас бы тоже попросили разобраться? — ухмыльнулся я со стремянки и наконец вернул лампочку на место, которая тут же зажглась холодным белым светом.
— Это точно, — хмыкнул Олаф. — Всё у вас? Закончили?
— Так точно, босс, — сказал я.
— Шуруйте отсюда, и не попадайтесь на глаза, — сказал он. — Все заявки на ночное время.
Это заметно осложняло дело.
— А когда госпожа тут бывает? Ну, чтобы нам не попасться вдруг, — спросил Андерсен. — Это же только она против?
Негр взглянул на часы, а я почувствовал тяжесть табельного «Кракена» под оранжевым жилетом.
— Желание госпожи — закон, — сказал он. — С десяти до двух вообще тут не появляйтесь. Если кто понадобится вдруг, она сама вызовет, а всю текучку делайте ночью.
— Понятно, — сказал я.
Я закрыл и закрепил плафон, спустился со стремянки. Мы поспешили убраться подальше отсюда.
— Ну, что скажешь? — спросил я у Андерсена, тащившего стремянку на плече.
— Огонь баба, — ухмыльнулся он.
— Да в ней яду больше, чем в жёлтой императорской кобре, — фыркнул я.
— Так ведь ещё интереснее, — сказал он.
— Я вообще не об этом, — сказал я, сворачивая к ближайшему спасательному модулю, который был заставлен старой мебелью и прочим хламом. — Пора действовать. Как он сказал, с десяти до двух? Придём завтра в одиннадцать.
Адъютант кивнул, и мы вместе с ним принялись освобождать проход к эвакуационной капсуле. Даже здесь, в административном секторе, несмотря на их обилие, к капсулам спасения относились крайне безалаберно. А может быть, именно потому что их тут было много, так и относились.
К счастью, капсула оказалась заряжена и заправлена всем необходимым. Одноместная, довольно тесная, неуправляемая, рассчитана на сорок восемь часов пребывания в космосе. Боюсь представить, сколько таких болтается в пустоте, превратившись в стальные гробы для тех, кто не дождался помощи.
Я забрался внутрь, стараясь держать руки подальше от большой красной кнопки. Одно нажатие, и автоматика задраит шлюз и отстрелит меня подальше в открытый космос, и пусть даже со мной ничего не случится, мне это всё равно ни к чему. Мне нужно было открутить переднюю панель, чтобы внести кое-какие конструктивные изменения.
— Тесновато, — произнёс Андерсен, критически оглядывая пространство в капсуле и меня, скрюченного внутри с отвёрткой в руке.
— Она и не должна быть просторной, — сказал я.