Вступить в бой пришлось и мне, и принцессе, и Перкосраку с Хьюи. Хотя я всё равно старался держать Елизавету подальше от реальной опасности.
Воздух нагрелся от выстрелов, тяжёлый запах железа, крови и жжёной плоти забивал ноздри. Мы пробивались к самому сердцу Дер Эквинума, к реактору, питающему всю станцию энергией. Кто контролирует энергию — тот контролирует всё. Оттуда можно просто и банально перераспределить энергию так, что, к примеру, административный сектор окажется полностью обесточен и отрезан от остальной станции. Поэтому солнечные дрались с отчаянием обречённых.
Я стрелял в одного противника за другим, как только они появлялись в поле зрения, верная Скрепка помогала, фиксируя цели в дополненной реальности. Силком утаскивал Елизавету в укрытие, несколько раз заслонял собственным телом, но чаще всего выстрелы до нас даже не долетали, со своими имплантами я оказывался быстрее и точнее, чем любой боец солнечных.
Наконец мы дошли до огромной запертой гермодвери, за которой таилась святая святых станции Дер Эквинум, мобильный реактор термоядерного синтеза, денно и нощно снабжающий местных целой прорвой энергии. Своего рода маленькое солнце, запертое в тесной ловушке, опасное и нестабильное. Хватит одного бластерного выстрела, чтобы уничтожить тут всё в мгновение ока.
Перед гермодверью мы остановились, перевести дух и собраться с силами. Трупы защитников реактора валялись практически под ногами, убирать их будут потом. Сейчас — только захват.
— Кто самый меткий? — спросил Чанг. — Мазать нельзя. Всех испепелит.
Пара человек подняли руки, я тоже вышел вперёд. Уж лучше я пристрелю ещё пару здешних солдат, чем позволю какому-нибудь идиоту уничтожить нас всех случайным попаданием в реактор.
— Военный… — проворчал Чанг. — Отлично. Мы открываем, вы стреляете.
Как будто имелись какие-то другие варианты. Я перехватил табельное оружие поудобнее, расположился вместе с остальными напротив двери. На той стороне нас совершенно точно ждали, и не с хлебом-солью. Не могли не ждать.
— Готовьсь, — сказал Чанг, лично хватаясь за рукоятку тяжёлой двери.
Все остальные прижались к стенам коридора, чтобы не поймать случайный заряд бластера или ещё чего похуже.
— Пли!
Огромная гермодверь начала медленно отъезжать в сторону, с той стороны тут же начали палить, я выстрелил на вспышку.
Было ужасно страшно устраивать перестрелку здесь, у самого реактора, но вышла она короткой и почти безопасной. Не промахнулся никто, всё кончилось почти сразу. Оставшиеся в живых бойцы солнечных побросали оружие, ясно понимая свои перспективы, и мы зашли внутрь, в реакторную, где даже из-под защитного поля пробивался нестерпимо яркий белый свет искусственного солнца.
Спустя несколько минут к нам присоединились ещё и Харитон с Джозефом, на всё готовенькое. У них тоже имелись потери, ранеными и убитыми, но людей всё ещё было достаточно для того, чтобы полноценно сражаться. Победу пока не праздновали, рано. Разбирались с пультом управления реактором и всей энергосистемой станции, насколько это было возможно без специалистов. Единственного спеца застрелили в суматохе.
— Что дальше? — спросил Джозеф, когда все входы и выходы в реакторую были взяты под контроль, а мы остановились у пульта управления.
Тут были я, принцесса, её верный Перк, Чанг с парой телохранителей, Харитон и Джозеф, и мы все смотрели на мигающие показатели на пульте, пытаясь хоть как-то разобраться, что делать.
— По-хорошему, надо отрубить энергию на административном секторе, — хрипло произнёс Чанг.
— Зачем? — спросил я.
— Чтобы жизнь мёдом не казалась, — хмуро сказал Харитон. — Сразу лапки кверху поднимут. Ещё лучше на всей станции отрубить. Кроме резервных источников. Ультиматум выдвинуть.
— Думаете, это сработает? — хмыкнул я.
— Должно, — сказал Чанг. — У них выбора нет. Отбить реактор они не смогут. А без энергии… Сам понимаешь. Сдадутся. Может, не сразу, но сдадутся.
Я вышел к пульту, сам посмотрел на мерцание огней, зелёных и красных. На первый взгляд мерцание казалось хаотичным, но я быстро вычленил повторяющиеся паттерны. Правда, мне это ничего не дало. Это не наш ТМЭ-201, это что-то совсем другое. Незнакомое. Конечно, принцип у всех реакторов один и тот же, но детали различались, порой существенно, и мне не хотелось вдруг превратить реакцию в неуправляемую. Даже с защитой от дурака можно натворить таких бед, что потом не разгрести целой команде специалистов.
— Ладно… Попробуем звонок другу, — сказал я.
«Гремящий» всё это время безмятежно пребывал на орбите станции, даже не подозревая о том, что творится здесь у нас внизу. Я вызвал лейтенанта Каргина, и начальник связи ответил мне незамедлительно.
— Дима! Соедини меня со старшиной Вишняковым, срочно, — попросил я.
— Принял, соединяю, — отчеканил Каргин.
Из всех, кого я знал, старшина Вишняков лучше всех разбирался в реакторах термоядерного синтеза. Пришлось, правда, немного подождать, но в конце концов ответил и он.
— Слушаю, господин командор! — сказал старшина.
Я кратко объяснил ему нашу задумку, примерно описал реактор, пульт управления и что мы хотим сделать.
— Та-а-ак… Надо подумать, — заявил Вишняков. — А стрелку осциллографа видишь?
— Мне сейчас не до шуток, старшина, — сказал я.
— Понял, понял… Ну, скорее всего, там на две тысячи реактор стоит, не меньше, и точно не нашенский, — быстро заговорил он, рассуждая вслух.
Я пытался вычленить из его монолога хоть какое-то руководство к действию, хоть что-то полезное.
— Понимаете, господин командор, всю эту энергию надо будет куда-то девать, — сказал старшина. — Нельзя просто взять и отключить. Надо направить куда-то ещё, иначе… Ну, нехорошо иначе будет. Даже пыли от вас не останется, чтобы соскрести и в баночку пересыпать.
— Понял, — сказал я. — Значит, всё отрубать нельзя.
— Ни в коем случае, — сказал старшина. — Смотрите, там должен быть каждый сектор отдельно, регулируется всё… Подписано должно быть наверняка. Заходи в меню.
Управление было не запаролено, никому и в голову не пришло бы, что сюда полезет кто-то, кроме специально обученного человека. В нормальных условиях. Будь здесь специально обученный человек, я бы не прикоснулся к пульту управления даже десятиметровой палкой.
— Зашёл… — сказал я, бегло пробежавшись по пунктам.
— Ну вот, ищи… Только не шатдаун и не блэкаут… — сказал он. — Павер чендж или павер аджастмент, или что-то такое.
— Мне Скрепка переводит, — буркнул я.
— Ну а чего тогда? Ищи, где мощность регулируется, — усмехнулся Вишняков.
Пункты меню, большая их часть, были понятны по контексту, но я побаивался их трогать без разрешения. Старшина был прав, даже пыли не останется, если вдруг что-то пойдёт не так.
Я нашёл в меню нужный пункт, на мониторе отобразилась схема всей орбитальной станции. Энергия поступала во все сектора, отмеченные на схеме зелёным цветом, рядом с каждым виднелась заполненная шкала. Я описал всё увиденное старшине.
— Ну да, оно! — сказал он. — Всё, играйтесь. Система не даст больше возможного скинуть, так что…
— Как на корабле, — сказал я.
— Вроде того, — согласился старшина.
В принципе, система элементарная, к тому же некоторую часть энергии можно поместить в резервные хранилища.
— Могу вырубить административный сектор и ещё парочку, — сказал я всем остальным.
— Руби, — махнул Чанг. — Техничку руби, да и вот, жилые блоки. Вот эти.
Я перераспределил энергию реактора, полностью отключая указанные сектора от энергосети, применил изменения. С виду ничего не произошло. Для нас. Для обитателей отключенных секторов всё поменялось в ту же секунду, начиная с того, что у них погасло всё освещение, и заканчивая тем, что генераторы искусственной гравитации перестали притягивать всё к полу.
— Ну вот и всё, — сказал я. — Спасибо, старшина.
— Служу Империи, — произнёс Вишняков. — Что-то ещё подсказать?
— Нет пока. Конец связи, — сказал я.
Мы все переглянулись. Кто-то недоумевающе, кто-то — торжествующе. Ещё не все осознали, что победа у нас в руках, и что нам осталось только её удержать. Если Чанг прав, то в самое ближайшее время солнечные и их сторонники должны сложить оружие. Ещё лучше будет, если Юджин и его парни возьмут под контроль диспетчерскую, восстановят станционную связь и во всеуслышание объявят о победе новой власти.
— Всё, получается? — спросила принцесса.
— Всё. Можем уходить, — сказал я.
— Не так быстро, ваши благородия, — криво ухмыльнулся Чанг, направив пушку прямо на меня.
Я направил «Кракена» на него, его телохранители тоже взяли меня на мушку, Харитон и Джозеф напряглись, но целиться пока не стали, ни в нас, ни в кого-то ещё. Принцесса стояла, хмуро глядя Чангу в лицо.
— В чём дело, Чанг? — процедила она, и от её слов повеяло могильным холодом.
Чанг прищурился и кивнул на меня.
— Я сразу же, при первой же встрече понял, кто ты такой, командор, — насмешливо произнёс он. — Навёл справки. Я сперва даже и не поверил, что за тебя дают аж десять миллионов динар. Как выяснилось, зря. Султан щедр к своим друзьям, и даже на предоплату не скупится. Так что ты пока что никуда не летишь. Да и принцесса… Как думаешь, сколько Империя заплатит за её возвращение домой?
Глава 26
Заслышав про десять миллионов, Джозеф и Харитон, не раздумывая, тоже наставили на меня пушки. Очевидно, рассчитывая на какую-то часть этой награды, хотя делиться с ними Чанг точно не станет. Если чем-то и поделится, то только пулей в затылок.
— Ну и мразь же ты, Чанг, — сказал я.
— Я, может, и мразь, но не дурак, — усмехнулся он. — В отличие от тебя. Брось пушку, военный. Нас больше. Деваться вам некуда.
— Нас мало, но мы в тельняшках, — буркнул я. — Ты забыл про эсминец на орбите.
Чанг презрительно фыркнул.
— И что он сделает? Выразит дипломатический протест? Это независимая станция, военный, и атака будет расцениваться как акт международной агрессии, — сказал он. — Думаешь, твоя страна станет ввязываться в ещё одну войну против всей Галактики ради какого-то идиота-командора?