— Да если и водяница — попробуем ее на вкус! — задорно воскликнул еще один подошедший с кормы парень, опоясанный широким ремнем. — Заодно и узнаем, поперек у нее или вдоль, как у всех баб!
Снова задорный смех разнесся над палубой. Дружно потянули веревку, контролируя поднимающуюся тонкую изящную фигуру. Вот еще мгновение — и в борт вцепились руки.
— Да помогите же, олухи! — раздался жалобный голос.
Стражники со смешками вытянули долговязую девицу в облипшем ее тело платье. Длинные мокрые волосы закрывали лицо, когда она, встав на колени, уперлась головой в палубу. Плечи ее ходили ходуном, как будто сил у ночной купальщицы совсем не осталось. Вдобавок ко всему ее вырвало тинистой водой. Прокашлявшись, девица медленно поднялась, и пошатнувшись, выпрямилась.
Купеческие охранники онемели. Они не так удивились бы водянице — речной русалке, запросто избавляющейся от хвоста и умевшей превращаться в обольстительную красотку — и даже ночная купальщица нисколько не смутила их разум. Но сейчас перед ними стоял мужик в платье, точнее — молодой парень с тонким миловидным лицом — и весело скалился. Но самое неприятное и ошеломляющее было в другом. Он произнес приятным мелодичным голосом:
— Спасибо, мальчики, что от смерти спасли! А теперь руки вверх задрали! Да поживее!
У него откуда-то появились ножи и уткнулись в шеи стражников, стоявших ближе всех. Причем, спасенный проделал это движение столь молниеносно, что никто не успел даже рта раскрыть, не то что пальцем шевельнуть. А сзади раздался шорох. Несколько темных фигур, похожих на прислужников дьявола из адской преисподней, молча окружили охранников. Судя по тишине, в которой они объявились, стража бесстыдно проморгала нападение.
— Корабль захвачен, — негромко произнес парень, удачно сыгравший тонущую девушку. — Прошу отдать свое оружие и проследовать в трюм. Без шума и пыли. Никому вреда не причиним, обещаю.
Через несколько минут на палубе вновь наступила тишина, нарушаемая тихим плеском воды в борта нефа, да скользящие передвижения странных фигур вдоль бортов оживляли речной пейзаж.
****
Лисс Боссинэ проснулся от непонятного, гложущего душу беспокойства. Вероятно, виной всему был сон, в котором его бесценный товар тонул в реке вместе с любимым «Соловьем». Настолько сон оказался ярким и тревожным, что хозяин каравана вскинулся на постели, тяжело дыша от спертого воздуха каюты. И очумело уставился на незнакомого мужчину, сидящего на его стуле и за его столом в таком виде, что Боссинэ не сразу понял, что его смущает при тусклом свете фонаря, висящего посреди каюты на потолочном крюке.
А смущала его полная обнаженность человека. Голый торс, руки, ноги и даже лицо были покрыты то ли черной краской, то ли смолой. Мужчина, чьего лица из-за удивительной маскировки караванщик не мог толком разглядеть, оживился. Его губы зашевелились, и Боссинэ не сразу понял, что с ним пытаются говорить.
— Прошу прощения, господин Боссинэ, — с легкой усмешкой сказал незнакомец, — за такой неподобающий вид. Позвольте представиться. Игнат Сирота, командор брига «Тира» и начальник молодцев, захвативших ваше корыто.
— Что? О каком захвате вы говорите? — захлопал глазами купец, спросонья не осознавая масштабов проблемы, в которую его вверг этот голый тип, и даже не обратив внимание на обидное прозвище его «Соловья». — Почему вы находитесь в моей каюте в неподобающем виде? И вообще, как здесь очутились?
— Много слов, никакого конструктива, — непонятно произнес мужчина. — Говорю проще: ваше судно захвачено моими штурмовиками. Стража не смогла ничего противопоставить атаке, и полностью находится в трюме под охраной. Не переживайте, никого не убили, разве что синяков понаставили.
— Дьявол! — до Боссинэ дошло, о чем говорит черный человек, поблескивающий зубами. — Так вы и есть тот самый кондотьер, о котором распинался пройдоха Тарли?
— К вашим услугам, — человек совершил странный жест. Левой ладонью прикрыл макушку, а правую вскинул к виску. И снова заулыбался. — Извольте, повторюсь: Игнат Сирота, командор брига «Тира». Еще не кондотьер, но надеюсь стать им после ваших рекомендаций, господин Боссинэ. Наслышан, что вы один из богатейших купцов северного побережья, и в провинциях о вас знают больше, чем своих правителей. Купеческая гильдия едва ли не с придыханием рассказывает о гении торговли.
— Не преувеличивайте мою значимость, — Боссинэ усмехнулся, хотя ему было приятно услышать о себе подобные речи. Он понемногу оживал. — Купец никогда не станет вровень с аристократом, будь он даже баснословно богат. Мы живем скромно, в меру своих возможностей.
— Как скажете, господин Боссинэ, — Игнат Сирота не спешил вставать, постукивая пальцами по столу. — Мои орлы прошли проверку? Хочу с утра приступить к своим новым обязанностям. Предстоит очень много работы.
— А вы изрядный нахал, господин Сирота! — рассмеялся купец. — Как вам удалось проникнуть на «Соловья»? Неужели мои парни заснули на посту?
— Как раз наоборот, бодрствовали, честно отрабатывая свое жалование. Но у меня есть свои секреты. Мы может не только охранять, но и нападать подобно черной смерти столь неожиданно, что враг даже не поймет, откуда.
Боссинэ поежился, вдруг поймав себя на мысли, что охране крупно повезло не быть уничтоженной. Этот командор, бесстыдно заявившийся к нему в каюту голым, оказался куда опаснее, чем расписывал Тарли, любитель приукрашивать. Интуиция подсказывала, а ее Лисс Боссинэ, купец в пятом поколении, привык слушаться. Правда, почему она не подсказала ему о нападении столь оригинальным способом?
— Вы бывший военный, сударь? — Лисс взял себя в руки. Разбираться с произошедшим он будет позже.
— Да, имел честь воевать, — Игнат наклонил голову, подтверждая догадку купца.
— Моряк?
— И здесь вы правы. Думаю, сейчас важны не мои бывшие заслуги, а те, с помощью которых у меня появилась сплоченная и обученная команда.
— Думаете, вы лучше Аллана Волка?
— Имел честь с ним общаться, — Сирота усмехнулся. — Достойный конкурент, и, пожалуй, его отряд сейчас куда сильнее, чем мой. Но это ненадолго. Скоро я докажу, что со мной можно иметь дело. Все зависит от вас, господин Боссинэ. Рискнете ли вы довериться мне?
— Я заплатил за товар, лежащий в трюмах моих кораблей, очень большие деньги, — задумчиво произнес купец, так и продолжая сидеть на кровати. — Если его потеряю, это не смертельно, но нанесет существенную пробоину в моих финансах, чего очень не хочется, сударь. Контрактуя вас, я очень рискую, вы же понимаете?
— Кто не рискует, тот не пьет «Идумейское», — хмыкнул Игнат Сирота. — У меня сейчас в отряде тридцать человек, готовых к особым обстоятельствам. У вас шесть кораблей, доверху набитых ценным товаром. Я не знаю, что там, и не желаю знать. Мое дело — защитить его до Шелкопадов.
— Вы очень хорошо осведомлены о маршруте, — купец резко встал и дошел до буфета, откуда достал квадратную бутылку, уже ополовиненную. — Будете ром?
— Аксумский? Нет, благодаря. Я им сыт по горло. От одного упоминания изжога начинается.
— Нет, это великолепный тростниковый ром с Черных островов. Делают его в Грёзах, куда привозят сырье.
— Тогда попробую. Никогда не слыхал о подобном.
— Естественно! — развеселился Боссинэ. — Местные производители очень ревниво относятся к своей продукции. Этот ром очень тяжело найти в центральных провинциях Дарсии, продается только в двух местах: в самих Грёзах и в Осхоре. Оптом не купить. В руки только пять бутылок, не больше. Странно, что вы этого не знали.
— Я из Халь-Фаюма, — покачал головой Игнат, глядя на темно-желтую жидкость, льющуюся в стакан. — Немудрено не знать.
— Вы настолько вымазаны в краске, что я не могу разобрать, где вы родились, но вы точно не халь-фаюмец.
— Не пытайтесь, — снова блеснул зубами Игнат Сирота. — Кожей я бел, вы сами убедитесь, если захотите утром со мной встретиться и обсудить контракт. Спутать меня с сиверийцем или дарсийцем легче легкого.
— Кстати, что за краска на вашем теле? — полюбопытствовал Боссинэ, все больше и больше увлекаясь разговором. О страхе он забыл, как и об Аргае, который должен был уже давно выкинуть нахала из каюты, но вместо этого мучился совестью в трюме.
— Мое изобретение, без всякой магии, — без ноток хвастовства заявил гость, так буднично, как будто речь шла об изготовлении чернил. — Водой не смывается, хорошо маскироваться в ночи.
— Продайте мне патент! — оживился Боссинэ.
— Не-а! — усмехнулся Игнат Сирота. — Самому пригодится. У меня очень амбициозные планы насчет своей кондотты. Знаете, господин Боссинэ, как сделать наемный отряд самым успешным в условиях жесткой конкуренции?
— Понятия не имею, господин Сирота, — хозяин «Соловья» осушил стакан с ромом и поморщился. Какое варварство пить крепкие напитки посреди ночи, да еще спросонья! Но разговор был куда интереснее личных предпочтений. — Я продаю товар, а не воюю.
— Шпага, палаш и пистолет — самые верные друзья наемника, — сказал командор, со стуком опуская стакан на крышку стола. — Но в будущей драке выиграет тот, кто первым оценит преимущества новинок и хитроумных изобретений и применит их для собственной победы. Я хочу, чтобы мой отряд стал первым в этом ряду. И вы не прогадаете, если доверитесь мне.
— Кажется, я понял! — Боссинэ поднял палец вверх. — Вы хотите денег под свои прожекты, убеждая меня, что можете гарантировать безопасное сопровождение каравана!
— Хм, интересная мысль, — улыбнулся Сирота и на какое-то мгновение замер, словно прислушивался к звукам, доносящимся снаружи. — Но пока я был бы рад контракту и полной оплате за свои услуги. Итак, мы договорились?
— Завтра… или уже сегодня утром встречаемся у Тарли, и я скажу свое окончательное слово, — добавил своему голосу металла купец. — А теперь извольте покинуть мой корабль… тем же способом, что и прибыли.
— Как скажете, сударь! — нахальный командор встал, и Боссинэ отвел взгляд, ругая себя за слабость. Это или хитрость такая, или некий вызов устоявшимся порядком. Да не воюют голыми на поле