Только сейчас более-менее начал приходить в себя. Даже попытался подумать над тем, что делать дальше.
Мысль, чтобы разорвать блокнот и вместе с ним суициднуться, приходит ко мне всё чаще. А ещё я вспоминаю свою квартиру, в которой прожил все свои студенческие годы и год работы в издании. В ней начался коматоз и произошёл первый суицид. Сейчас она принадлежит какой-то семье, у которой в дальнейшем мои родители её и купят. Да, я по ней скучаю, особенно по своей ванной, потому что именно она была для меня самым уютным местом в квартире.
Жизнь такая интересная штука, потому что все наши желания спустя время превращаются в недостатки, а столь надоевшие вещи – в моменты, о которых ты начинаешь мечтать. Например, когда я жил в Курске, то постоянно вспоминал свой родной город, где прошло детство. Я почти каждый день думал о нём и мечтал, что хоть на недельку смогу вернуться в ту самую квартиру, где мне приходилось делать уроки и мириться с мыслями о неразделённой подростковой любви. А теперь, когда судьба предоставила мне такую возможность, я вспоминаю свою квартиру в Курске и искренне надеюсь ещё хотя бы раз там оказаться, набрать любимую ванну, посмотреть фильм на кровати и покурить на балконе. Со временем мы перестаём ценить по-настоящему дорогие для нас вещи, но, отдалившись от них, всё чаще вспоминаем и скучаем по ним.
Интересно, что, вернувшись в реальность, я столкнусь с тем, что моей квартиры, в которой я провёл свои первые 18 лет, больше нет, потому что тот дом уже снесли. Хотя сейчас я нахожусь в своей комнате и пишу эти строки, то есть пока что квартире ничего не грозит.
И вот теперь думай, то ли я такой сентиментальный дурачок, не знающий, чего он хочет, то ли у каждого человека случается такое, что он начинает что-то ценить лишь в тот момент, когда это потеряет. Сейчас я сижу в комнате, по которой так сильно скучал, но теперь вспоминаю квартиру в Курске, которую в какой-то момент даже ненавидел.
Коматоз помог мне больше разобраться в себе. Например, я понял, что если всё-таки вернусь в реальность, то больше не сунусь в своё издательство. Мне там было комфортно, коллектив тоже был хороший, но они могут идти куда подальше со своей работой. Я почти каждый день делал записи в блокнот и понял, что мне нравится писать, и я буду это делать. Конечно, о карьере писателя я пока что не мечтаю, но что-то в этом есть. А если блокнот сохранится, то первая книга у меня уже будет практически готова.
Самое главное, что я вынес из коматоза, – не жить прошлым, а в реальности я это очень сильно любил. Прошлое тем и прекрасно, что оно больше никогда не повторится, а если в голове людей всплывают прекрасные воспоминания о том, какая хорошая жизнь была раньше, то они просто не понимают, что самое лучшее время не то, что было, а то, что будет. Будущее лучше и приятнее хотя бы из-за того, что мы о нём ничего не знаем. Надо перестать жить тем, что уже прошло, а наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас. Например, наконец-то выбросить из головы ту самую.
Самое страшное, что может получить человек, – когда его прошлое становится реальностью. Для этого не обязательно нужен коматоз. Мысли об изменении каких-то своих действий в прошлом могут привести к тому, что человек лишит себя будущего и придёт к застою, в котором уже не сможет понять, почему в его жизни не происходит ничего хорошего. Прошлое как тяжёлая повозка в пустыне, которая набита золотом. В пустыне от повозки нет никакой пользы, она тебя тормозит, и если не отпустить её, то можно сгинуть в одиночестве под палящим солнцем, обнимая это золото. Но если её отпустить, оставить там, в пустыне, и идти свободно, когда тебя ничего не тормозит, то будет гораздо больше шансов добраться до оазиса, в котором человека ждёт столь важный для него глоток воды. В пустыне вода гораздо важнее повозки, пусть она и доверху набита золотом.
Эти философские рассуждения в какой-то степени привели меня в чувство. И как-то всё уже не так дерьмово, да и силы есть на поиски ответов. Штрихкод уже не вызывает тошноту, а только интерес. Видимо, моя мысль, которая посетила меня ещё в реальности, актуальна и в коматозе: «Самый лучший психолог – это ты сам».
4 марта 2016
Меня разбудил телефонный звонок. Это был Вадим.
– Ты время видел? Нам в школу только через 2 часа.
– Я снова всё помню.
– Чего?
– Не тупи! Блокнот, коматоз, всё.
– Что за ху…
Мы решили не идти в школу и всё обговорить.
– Я просыпаюсь утром, чтобы сходить в туалет, потом пришёл в комнату, посмотрел на время и на дату, вот тут меня будто окатили холодной водой, потому что я вспомнил всё, что было за последние 3 дня. Я не понимаю, почему вчера ничего не помнил, а сегодня снова знаю всё о коматозе. У меня мозг сейчас взорвётся.
– Не у тебя одного.
– Может, ты вчера что-то сделал, и это повлияло?
– В том-то и дело, что вчера не происходило ничего особенного. Из-за того, что вчера ты ничего не помнил, у меня случилась апатия. Я не сделал ничего, кроме записей в блокноте.
– Это очень странно. А ещё вчера звезды на ладони не было, а сегодня она снова появилась.
– То есть она даже не смывается? Она вообще никак не изменилась с того момента, как ты её нарисовал.
– Вообще никак.
– Охренеть!
– Именно!
Мы бродили по городу до 10 утра, пока Вадим не сказал, что у него все ушли, поэтому можно отправиться к нему.
Сев за тот же стол, что и два дня назад, мы принялись обсуждать, почему на один день Вадим снова оказался в реальности, а сегодня опять попал в коматоз.
– Слушай, надо с этим что-то делать, мне это вообще не нравится. Я, конечно, пока лишь второй день здесь, но уже надоедает.
– Вот поживёшь с моё, тогда и поговорим.
– Да пошёл ты.
Я достал блокнот. Вновь проверили штрихкод. Никаких изменений.
– А что, если ты вчера написал что-то особенное?
– В смысле?
– Смотри, 6 марта мы не сделали никакого нового открытия, так?
– Да.
– Поэтому всё постепенно вернулось на круги своя. А вчера ты написал что-то близкое к истине, то есть к решению проблемы, поэтому коматоз снова дал сбой.
– Подожди, а что такого мы сделали 7 марта?
– Ты же всё записывал?
– Ну да.
– Показывай!
Мы начали читать весь расписанный мной день в попытках найти что-то интересное.
– До этого дня ты думал, что штрихкод – это определённые даты.
– Да. Это доказывает и 10 марта.
– Хорошо, а теперь смотри. В этот день я предположил, что штрихкод – это не просто даты, но также нумерация слов в предложениях. Может быть, в этом и дело. Это оказалось правдой, поэтому коматоз на следующий день нарушил свои правила.
– Так, а 6-го числа?
– А в тот день мы просто с тобой о нём говорили и в итоге ни к чему не пришли.
– А 5-го?
– А пятого ты написал что-то такое, что напрямую влияет на выход из коматоза и возвращение в реальность. Может быть, нужно сопоставить числа штрихкода с определёнными словами или предложениями, которые ты написал вчера?
– Похоже на бред.
– А если это не бред! Ничего лучше ты пока предложить не можешь, да и у меня других вариантов нет. Давай попробуем найти закономерность во вчерашних записях и цифрах штрихкода.
– Ладно, давай, хотя я и не уверен, что из этого выйдет что-то дельное.
– А ещё забыл сказать, что ты козёл.
– Почему?
– Иди в жопу со своим обращением! Я и так не понимаю, что происходит, а ты мне ещё высказываешь за то, что я тебе пишу.
– Ааа, ты об этом. Да ладно тебе.
– Ага… Ладно, открывай 5-е число.
Мы около часа штудировали мои записи, пока я не психанул и не решил сходить в магазин за сигаретами. Вадим на это отреагировал не лучшим образом, но мне было плевать, потому что я нуждался в никотине. Я оставил его наедине с блокнотом, хотя у меня было желание забрать его с собой. Я отправился в тот самый ограбленный мной когда-то магазин.
Все мысли были о блокноте. Я почему-то не хотел верить, что шифр скрыт во вчерашних записях. Наверное, потому, что боялся дать себе надежду. Я вспоминал все написанные строчки и искал ответ в тех записях, которые были сделаны до 5 марта. Пытался зацепиться за всё, поэтому ничего не нашел. Обнаружив, что уже стою у входа в магазин, я выключил играющую в наушниках песню и зашёл. Передо мной стояла та продавщица, которая стала моей жертвой во время ограбления. Без особых проблем она продала мне пачку сигарет, и тут в моей голове возникла мысль, что во время ограбления нужно было сказать ей, чтобы она больше никогда не продавала сигареты несовершеннолетним. Правда, это всё равно не имело бы никакого смысла.
Выйдя из магазина, я зашёл за угол и закурил. Сначала испытал сильную горечь во рту, потому что в реальности в это время я ещё не курил. Но после третьей затяжки начал испытывать наслаждение. Словно вместе с дымом из меня выходили переживания и мысли, накопившиеся за это время. Обнаружив, что уголёк начал подступать к фильтру, а от переизбытка никотина моя голова закружилась, я выбросил окурок, включил музыку и пошёл к Вадиму.
Я ничего не ждал, потому что был уверен, что Вадим ничего не найдёт. К тому же я думал, что без меня он не будет разгадывать шифр с особым усердием.
– Ну что, накурился?
– Ага. Ещё одну скурил перед тем, как зайти.
– А как давно ты начал курить?
– В реальности, когда мне стукнуло 18 лет. В свой день рождения. Кстати, ты тоже начинал курить.
– Врёшь!
– Правда. Ты два года курил, но потом бросил.
– Вот идиот.
Я снял куртку и зашёл на кухню, где Вадим, уставившись в блокнот, держал в правой руке ручку, которая находилась прямо над тетрадным листом с записанными предложения. Он сидел и с улыбкой на лице что-то бубнил себе под нос.
– Вот оно.
– Что?
– Я, кажется, нашёл.
– Что нашёл?