Подберезский приподнял уку и поплотнее прижал к себе автомат.
— Точно, машины.
Рублев подбежал к воротам, осторожно выглянул сквозь щель, успел заметить, как несколько силуэтов вооруженных людей мелькнуло в придорожных кустах. Выждал — вновь перебежка. Он успел заметить, человек десять.
"Сколько их могло занять позицию и затаиться?
Как минимум десять. Окружили, — подумал Комбат. — Но кто это? Действуют профессионально".
Когда глаза немного привыкли к темноте, он разглядел возле леса три грузовика, крытых брезентом, а по дороге с потушенными фарами ехало два «уазика».
— Ну что там? — настороженно поинтересовался Подберезский. По выражению лица Комбата он понял — дела плохи.
— Этак.., человек двадцать, это точно, хотя может оказаться, что и шестьдесят. Они приехали на трех ЗИЛах.
— Бандиты?
— Ты понимаешь, Андрей, мне что не нравится… это скорее всего не дружки тех двоих, — Рублев махнул рукой, указывая в сторону забора, где лежали двое мертвых бандитов.
— А почему?
— Откуда им знать, что мы захватили склады?
— Точно.
Жестом Борис Рублев показал Сиваковой, чтобы та уходила в склад и спускалась в подвал, туда, откуда ее только что вызволили. Узнавать, в чем дело, той не захотелось. Уж очень сосредоточенными выглядели двое вооруженных мужчин.
— Попробовать уйти через забор? — предположил Андрей.
— Поздно Да и баба с нами. Что-то я ни черта понять не могу.
— Где хоть свет выключается?
— Ты знаешь?
Подберезский пожал плечами, осмотрелся. Подобная загадка для спецназовца его уровня загадкой не являлась. Проследив взглядом провода, подходящие к складам, он увидел, где они спускаются. Значит, где-то там и должен быть распределительный щиток.
— Смотри, Андрюха, погаси свет только с нашей стороны, а освещение по внешнему периметру и в дальней стороне оставь. Нам пригодится, нужно видеть, откуда они забираются.
Андрей, пригнувшись, побежал, а через десять секунд мигнули фонари. Он действовал наугад, рубильники не были подписаны. Свет возле ворот с внутренней стороны погас, зато загорелись прожектора, установленные на щитах складов. Они сумели рассеять ночную темноту и выхватили три «уазика», поставленные впритык с придорожными кустами.
И тут раздался усиленный мегафоном голос:
— Сдавайтесь, вы окружены, милиция!
— Вот те на! — подумал Комбат, обменявшись взглядом с Подберезским.
— Врут, наверное, — сказал тот, отщелкивая рожок и взвешивая его на руке, — полный ли.
— Скорее всего.
Со стороны дороги раздалось несколько одиночных выстрелов, посыпалось разбитое стекло прожекторов.
Дорога, поле, опушка леса вновь погрузились в темноту.
Комбат и Подберезский стояли, прижавшись спиной к бетону забора.
— Ты, Андрюха, следи за левой стороной, а я за правой. Отсюда они не попрут. Скорее всего, начнут зубы заговаривать, а сами с тыла хотят ударить.
— Ты так думаешь?
— Я бы сам так сделал.
— А если и впрямь милиция?
— Сдавайтесь, вы окружены, — со стороны дороги забор осветило несколько фар-искателей.
Борис Рублев прицелился сквозь щель в воротах, выстрелил, одна из фар разлетелась вдребезги.
«С одного места больше одного выстрела не делать», — решил Комбат, отскакивая в сторону.
И вовремя. Тут же по воротам, по тому месту, откуда прозвучал выстрел, одновременно ударили две автоматные очереди.
Рублев подволок стол к забору, забрался на него и выстрелил еще раз. Вторая фара погасла. Тут же присел.
«Пусть думают, что нас здесь много и каждый имеет свою позицию».
— Сопротивление осложняет ваше положение, — раздался голос, усиленный мегафоном. — Нам известно, что вы удерживаете заложницу. Даем вам пятнадцать минут на размышление. Если до этого времени не получим от вас ответа, я отдаю приказ начать штурм".
Рублев еще раз выглянул поверх забора. Никакого движения не наблюдалось.
«Не похоже на бандитов, — подумал он. — Те бы с ультиматумами не совались бы. Тем было бы сподручнее все решить под покровом темноты, а не тянуть до утра. А может это Сиваков, муж бабы, людей нанял? За жену боится и потому не хочет перестрелку начинать».
Комбат заметил, как двое вооруженных короткими автоматами людей с черными масками-чулками на головах ползут, пытаясь подобраться вплотную к забору.
«Камуфляж на них, что ли?» — подумал Рублев и уже хотел было крикнуть: «Не двигаться!» и выстрелить в землю впереди них, как передумал.
— Андрюха, постой тут, посмотри. Когда на забор лезть начнут, ты меня подкорректируй.
— Понял! — Андрей Подберезский притаился около ворот.
Комбат прошелся возле забора. Распластался, насколько мог, прижавшись спиной к бетонной секции.
Андрей показал Комбату указательный палец левой руки и ткнул его вверх, что означало — один из двоих лезет, а затем чуть кивнул пальцем влево — мол, Комбат, перейди, а то не встретишься с ним.
Рублев и сам слышал шорох по ту сторону забора, увидел пальцы, обхватившие верхний край. Подберезский поднял два пальца.
«Значит, и второй полез», — подумал Комбат.
Он стал одной ногой на выступ фундамента. Если бы он сейчас распрямился в полный рост, то его голова оказалась бы над забором.
«Ну что ж вы, — подумал Рублев. — Не торопитесь, как видно, нервишки шалят. Ничего, нервы у меня покрепче ваших будут», — и он махнул Подберезскому рукой. Тот выпустил короткую очередь в воздух.
Рублев знал психологию бойца, который, стараясь оставаться незамеченным, лезет на стену, а в это время у него за спиной раздается автоматная очередь.
Времени на раздумье нет, и хочешь — не хочешь рванешь вперед, туда, где как тебе кажется — безопасно, туда, где тебя прикроет от пуль десятисантиметровый слой бетона. Рублев изготовился…
И не ошибся.
Тут же над серой бетонной плоскостью, слабо освещенной далеким фонарем, показались две головы в черных трикотажных масках. Белели только прорези для глаз и для ртов. Двое мужчин в камуфляже и масках уже готовы были перемахнуть через забор, чтобы сгруппировавшись приземлиться и отбежать под прикрытие складов.
Комбат дал им спрыгнуть. Но свобода их кончилась раньше, чем они достигли земли. Прыгали они почти синхронно, и Рублев, когда они еще находились в воздухе, прыгнул на них, навалился, прижал к земле. Короткий автомат, висевший у одного из мужчин на плече, от удара о землю дал очередь.
«Крепкие, — успел подумать Комбат, — против двоих сразу не устоять».
И он, не дав подняться, ударил незнакомца кулаком по затылку.
«Минут десять в себя не придет».
Рублев, не поднимаясь, откатился, краем глаза заметив, что второй из гостей уже вскочил на ноги и вскинул автомат. Но тут на помощь подоспел Подберезский. Он прыгнул на мужчину сзади, повалил его и, завладев автоматом, бросил оружие Комбату:
— Держи!
Рублев уже держал под прицелом верх забора, понимая, что следует ожидать скорого появления новых гостей.
— Готово, — процедил сквозь зубы Подберезский, стягивая мужчине в камуфляже руки и ноги ласточкой, покрепче завязывая узел на кожаном ремне.
— У нас ваши люди, — крикнул Комбат. — Если сунетесь, им хана! — И дал очередь поверх забора.
Подберезский тем временем, сидя на корточках, обыскивал пришельцев.
— Ну что там?
— Фигня какая-то, Комбат, получается, — погрустнел Подберезский. — Попали мы с тобой в гнусную историю. Смотри, — он бросил Рублеву удостоверение, найденное у одного из мужчин.
Из того следовало, что Поляков Иван Петрович в звании сержанта служит в региональном управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
— А второй? — тоже помрачнев, поинтересовался Комбат.
— Этот — старший сержант. Молодые ребята, недавно после армии, — глянув на год рождения, сказал Рублев. — Потому так легко и попались.
— Да уж, легко.
— Небось, у них такого командира не было, как ты, Комбат.
— Вот же незадача, — Комбат в сердцах ударил кулаком по забору, отчего бетонная секция дрогнула. — Погоди, Андрюха, сейчас что-нибудь придумаем. Эх, ушли бы мы с тобой легко, но в своих стрелять.., и чтобы свои в тебя стреляли — нет, такого не будет.
Рублев подошел к воротам и, что было силы, крикнул:
— У нас двое ваших людей. С ними пока ничего не случилось. Если вы сунетесь, если прозвучит хоть один выстрел… — он не стал уточнять, что произойдет, надеясь на догадливость людей, окруживших их. Как-то язык не поворачивался сказать: «Мы их прикончим» или «Будем убивать по одному».
— Но мы согласны на переговоры, — вновь крикнул Комбат после непродолжительной паузы, данной на осмысление сказанного. — Мы согласны на переговоры с тем, кто руководит операцией. Во избежание ненужных жертв, — добавил Комбат. — Ну как, согласны?
Пока не стреляли, это было хорошим знаком.
— Пусть подойдет к воротам, только один, мы откроем калитку.
Вспыхнули фары двух «уазиков», стоявших возле кустов. Их свет точно упал на металлические ворота.
«Профессионально поставили», — машинально отметил Рублев, но тут же не преминул спрогнозировать и свое поведение. Будь перед ним не представители власти, а бандиты, уж он бы эти яркие фары за пять секунд расстрелял.
— У вас что, язык отнялся? — закричал Рублев.
И тут увидел, как по асфальту идет человек. Он видел только черный силуэт, возникший в слепящем свете фар. Высокий мужчина держал руки над головой, в правой сжимая белый, просвечивающий в ярком свете, платок. Оружия, кажется, при нем не было.
Да это особо и не беспокоило Комбата.
«Они, небось, думают, — решил он, — что нас здесь человек десять. Ну, они недалеки от истины. Мы с Андрюхой, взвода не взвода, а уж отделения одного, точно стоим. Один против нас не боец, будь он даже обвязан гранатами, а зайдя на территорию, вытащит чеку. А мы его мигом назад к своим через забор перебросим».
Мужчина остановился перед самыми воротами.
Теперь Комбат мог уже в общих чертах рассмотреть его лицо. Не молод, волосы тронутые сединой, лицо открытое, честное. На плечах погоны полковника.