— Мать их так! Кто-то пронюхал!
— Это твоя вина, Сильвестр. Ты придумал встретиться здесь.
— Какая теперь разница…
Главари собрались в полуразвалившемся гараже, крыша которого была еще цела, а стены зияли многочисленными провалами.
— Что будем делать? — спросил Сиваков, оглядев собравшихся.
— Надо попробовать прорваться, — сказал широколицый мужчина, зло осклабившись, людей-то у нас хватает.
— Если бы они были на танках или на вертолетах, тогда, может быть, и смогли бы это сделать.
— Здесь две дороги, — пробормотал Сильвестр.
— Ну ты и придумал, мать твою! — крикнул Сиваков Сильвестру.
— Это ты хотел встретиться где-нибудь в безлюдном месте.
В городе у бандитов, возможно и были бы шансы скрыться, пусть не у всех. Но здесь, среди мелких сопок, в глухом месте операция выглядела довольно сомнительной. Лишь один Курт был спокоен, он уже пережил страх и теперь, подойдя к Сивакову, тихо сказал:
— Не бойся, пусть люди загрузят наркотики…
— А где Федор? — испуганным голосом осведомился Сиваков.
— Его взяли, я сам видел.
— А ты как смог? — с каким-то недоверием в голосе спросил Сиваков.
— Я-то смог, успел среагировать, выпрыгнул.
— А машина?
— Что машина? Она в кювете. Монгол разбился, а Федора взяли.
— Как ты пробился сюда?
— А куда мне было идти? В сопки? По степям? Это смерть. К тому же у них везде люди. Солдат полно.
— И сколько?
Курт пожал плечами.
— Что ты думаешь делать, Сиваков?
— Не знаю, — растерянно пробормотал тот, — абсолютно не знаю.
— Сейчас здесь будет настоящий ад. Думаю, местные сдаваться не собираются.
— Что делать?
— Я тебя научу, что делать. Пока не высовывайся.
Если будем уходить, то попробуем уйти вдвоем. Пускай они пытаются прорваться, если у них нет мозгов.
А мы с тобой сделаем по другому.
— Что ты собираешься делать?
Сильвестр в расстегнутом плаще с пистолетом в руке подскочил к Сивакову.
— Слушай, есть предложение.
— Ну?
Курт стоял абсолютно спокойно, держа в руках каску, и стучал по ней пальцами, два автомата висели у него на плече.
— Я хочу предложить им деньги. Мы поговорили между собой, побазарили, может быть, они возьмут деньги и нас отпустят.
Курт хмыкнул.
— Пару раз у нас этот номер проходил. Попробуем.
Курт время о времени бросал взгляды на то здание, которое когда-то было конторой МТС, и в которой сейчас находились люди.
— Скажи, чтобы загрузили наркотики в микроавтобусы, Сиваков, слышишь, а я пойду огляжусь.
Савельев решил дождаться рассвета. Он поглядывал на часы, время от времени по рации связывался с подчиненными, те докладывали обстановку. Время шло невероятно медленно, и Савельев нервничал.
— Слушай, полковник, — Комбат подошел к нему, — давай я с Андрюхой схожу туда, посмотрю, что к чему.
— Куда?
Комбат указал рукой на холм.
— Да ты что, не в своем уме? Жить надоело? Вот рассветет, взойдет солнце и тогда пойдем туда, все пойдем.
Минуты две или три полковник Савельев раздумывал над предложением Комбата, затем взглянул на небо, усыпанное крупными звездами, черневшее среди разрывов темных низких туч.
— Не хочу, Борис Иванович, чтобы ты рисковал жизнью.
— Но кто-то же должен рисковать. Этих ребят посылать опасно, они не обстреляны.
— Ну да! — воскликнул полковник. — Это бойцы спецназа.
— Да ладно тебе, знаю я их. Они никогда не участвовали по настоящему в боевых действиях.
— Как это не участвовали, их тренируют, учат, деньги платят.
— Учат, тренируют, это правильно, но война — есть война. Мои ребята обстрелянные, а эти, — Комбат тоже взглянул на небо, затем на циферблат своих часов. — Знаешь, полковник, до рассвета осталось полтора часа.
— Что ты думаешь они будут делать? — Савельев кивнул в сторону холма.
— Не знаю, что будут делать они. Но я бы на их месте попытался прорваться.
— Прорваться ночью?
— Да, ночью. Днем они будут видны, днем могут появиться вертолеты, и их начнут расстреливать как волков в тундре.
— Да нет, вряд ли они полезут. Думаю, будут си-; деть до рассвета, а потом попытаются прорваться.
Комбат пожал широкими плечами, Савельев ему начинал не нравиться, он понимал, что полковник может быть, знает толк в наркотиках, знает, как ловить торговцев белой смертью. А вот как воевать — вряд ли ему известно.
А там на холме люди отчаянные, это Комбат понимал прекрасно. Мало того, что отчаянные и готовые на все, но и умелые бойцы. Рублев убедился в этом после того, как нашел зарезанных, бесшумно и умело, двух спецназовцев, подготовленных, тренированных, готовых ко всему на свете, кроме своей смерти.
— Думаю, нам надо ждать. Я вызвал подкрепление и к рассвету солдаты окажутся здесь.
«Опять солдаты, чушь какая-то», — подумал Комбат, но ничего не сказал.
— Знаешь, полковник, я все-таки пойду схожу туда. Я человек посторонний.
— Как это посторонний?
— Посторонний, посторонний. Ты об этом не знал, я делаю это самостоятельно, на свой страх и риск.
Полковник Савельев смолчал, проглотив пилюлю, а уже минут через пять он смог убедиться, что если кто-то здесь и разбирается в обстановке, так это Борис Рублев, потому что через пять минут после их разговора, взревев моторами, два автомобиля с погашенными фарами, помчались вниз с холма на бешеной скорости.
Двое из поставщиков наркотиков с тремя миллионами долларов и со всеми своими охранниками решили пойти на прорыв, решили уйти с холма.
Комбат услышал рев моторов и понял, что сейчас начнется настоящая война. О том, кого берут в охрану торговцы наркотиками, Борис Рублев имел представление, это как правило, люди проверенные, прошедшие выучку в спецназе, в десантных штурмовых батальонах.
Это были профессионалы, видавшие виды и не боящиеся смерти. Живьем никто из них сдаваться не собирался. Ведь им светили огромные сроки тюрьмы, а потерять свободу для этих людей страшнее всего.
И еще, Комбат прекрасно понимал, что бандиты хорошо вооружены, во всяком случае, не хуже, чем бойцы спецназа ГРУ, может быть, у них нет приборов ночного видения, нет снайперских винтовок, нет гранат, но оружие у них хорошее и пользоваться им они умеют.
— Андрей! — прокричал —Комбат, — Пехота, за мной!
Огромными прыжками Рублев бросился в ночь, туда, где по его расчету, вот-вот должен был закипеть бой.
Но пробежав метров пятнадцать, он вдруг замер.
Ему пришла в голову простая мысль, а как поступил бы он сам, находясь на той стороне. Небольшая группа шла на прорыв, завязывался жестокий бой, соперник стягивал к тому месту все силы, а остальные бандиты уходили другой дорогой!
— Савельев, полковник! — прокричал Комбат.
Савельев разговаривал по рации, но услышав окрик Комбата, вскинул голову.
— Они сейчас пойдут другой дорогой, пойдут вниз, на тебя, так что будь готов. А я побегу туда. Андрей, будь здесь, помогай полковнику и присматривай. Пехота, побежали.
Полковник Савельев был хорошим оперативником, но война, ночной бой — совсем другое, это стихия Комбата. Тут он смог показать себя. Два автомобиля, джип и автобус пытались прорваться, трещали автоматы, трассеры рассекали тьму, прогремело два взрыва, и Рублев на бегу понял, что это спецназовцы применили подствольники.
Слышались крики и вопли, первый автомобиль, идущий метрах в двадцати от микроавтобуса, вспыхнул и замер, микроавтобус как мчался, так и продолжал лететь вниз по довольно-таки извилистой дороге с погашенными фарами.
«Хороший водитель», — решил Комбат и прикинул, что если он побежит, то успеет выскочить к дороге как раз к тому моменту, когда микроавтобус пройдет поворот.
— Давай, Саша, Саша за мной!
Спецназовцы, явно не ожидавшие такого бурного прорыва бандитов, растерялись. Двое были убиты, еще четверо получили ранения.
— Ложись, Саша, ложись! — крикнул Комбат, прыгая в небольшую яму.
Пули просвистели прямо у него над головой.
— Ну вот и машина.
Комбат слышал рев мотора, треск автоматных очередей.
«Боже мой, — подумал он, — неужели никто из этих хваленых спецназовцев не мог выстрелить в микроавтобус, может быть, стреляли, но не попали».
Рублев прижал металлический приклад автомата к плечу и с колена выпустил длинную очередь по колесам микроавтобуса. Тот завизжал, но в кювет не улетел, водитель был явно очень опытный и успел резко нажать на тормоза. Микроавтобус замер, двери открылись, и из него начали выпрыгивать люди. Один из поставщиков бежал низко пригнувшись, двое телохранителей прикрывали его справа и слева. Еще четверо бежали с автоматами впереди, причем бежали прямо на Комбата.
— Давай! — крикнул Рублев, подавая сигнал Пехоте.
Но автомат молчал.
«Что за лажа!» — подумал Комбат, выпуская еще одну длинную очередь. Один из бегущих споткнулся.
«Готов! Вот так-то будет лучше».
Остальные залегли и принялись, не жалея патронов стрелять в то место, где был Комбат — по их расчетам. Но Борис Рублев, предвидя это, успел отползти, скатиться метров на двенадцать в сторону и там, лежа под колючим кустом за большим плоским камнем, перезарядил свой автомат.
«Умеете, умеете», — подумал он и, прячась за камнем, начал бить короткими очередями.
Чуть выше дороги, где горел джип, кипел самый настоящий бой, и вдруг застучал автомат Шмелева.
«Жив, жив!» — обрадовался Комбат. Понимая, что сейчас бандиты залягут, вскочил в полный рост и из-за камня принялся стрелять в темноту, туда, где по его расчету должны были находиться бандиты.
В небе вспыхнула ракета, одна, вторая, третья.
Комбат сразу же среагировал на вспышку света, он бросился в сторону и покатился по земле. То же самое сделал и Пехота. Вскочив на колени, Комбат увидел, как трое бандитов, прикрывая собой мужчину в длинном плаще, бежали туда, где был Пехота.
«Уйдут, уйдут» — мелькнула мысль у Рублева и он выпустил длинную очередь, расстреляв все патроны, автомат щелкнул.