Вновь назначенный на эту должность капитан Сизов явился ко мне на НП и доложил о своем назначении на должность начальника связи дивизии. Небольшого роста, худощавый, с отметиной от осколочного ранения на лице, скажу прямо, при первой встрече он не произвел на меня благоприятного впечатления. Но, как говорится, по одежке встречают, а по уму провожают. Так было и здесь. С первых минут он энергично взялся за налаживание связи и буквально за один день перестроил всю ее в дивизии. Личный состав батальона связи был отличным. Я, как командир дивизии, не только пользовался связью, но и видел, как самоотверженно работали связисты под огнем противника. У меня до сих пор перед глазами картина: полк атакует населенный пункт Закибье, гитлеровцы ведут ураганный артогонь, над головой — непрерывный свист пуль. Небольшого роста девушка, увешанная тяжелыми катушками телефонного кабеля, бежит, не пригнувшись, за атакующими бойцами, чтобы своевременно связать полк с КП дивизии. Она бежит мимо нас с Мазолевым, залегшими в воронке от разорвавшегося снаряда, чтобы перевести дух. Я вижу ее и кричу: «Валя! Ложись! Пережди огонь!», но она, не останавливаясь, на ходу с улыбкой бросает нам: «Да, ничего…» — и вперед с тяжелым грузом.
Не могу забыть эту милую хрупкую девушку Валю, с румянцем во всю щеку. Сейчас многое из того, что происходило в ту пору, равносильно подвигу, хотя мы считали, что просто выполняем свой долг, и только. Таких, как эта девушка Валя, в батальоне было немало, и все они несли тяжелейшую солдатскую службу. Если эти строки дойдут до наших славных героинь-однополчанок, кто уцелел и вернулся домой, я буду больше, чем рад. За их боевое прошлое низко кланяюсь им.
Мне очень хотелось поименно назвать всех тружеников-связистов дивизии, и я попросил Сизова, теперь уже подполковника, рассказать о делах и людях батальона. Вот его рассказ:
«В 311-ю стрелковую дивизию я прибыл на должность начальника связи дивизии с 99-м ск 6 февраля 1944 года. Командный пункт находился в овраге в 3 км от деревни Высоково Калининской области. Стоял мороз, шел мелкий сухой снежок. Без особого труда, как связист, быстро нашел по проводам узел связи дивизии. На телефонной станции в тесной низкой землянке с одним накатом бревен был установлен коммутатор Р-20. Полевые линии, перекрещиваясь, проходили по стене, натянутые, как струны. Первыми, кого я встретил, были телефонистки Полина Полянина и Клава Гинько. Одна из них спала на нарах, укрывшись шинелью, а другая едва успевала соединять абонентов. От Полины и по личным наблюдениям я понял, что дивизия ведет тяжелый бой, телефонистка нервничала, так как проводная сеть работала неустойчиво. Уточнив схему связи у командира штабного взвода ст. лейтенанта Елгашева, я направился представляться начальнику штаба дивизии полковнику Т. Я. Новикову, который, вероятно, уже знал о моем назначении. Новиков проверил документы и после знакомства проинформировал меня о боевой обстановке. Он приказал мне срочно следовать на НП, чтобы доложить командиру дивизии о прибытии и немедленно принять меры для установления прочной связи по всем каналам.
Местность была пересечена возвышенностями и оврагами с небольшим кустарником. Везде лежал толстый слой снега.
На НП я прибыл, когда уже начало темнеть. Бой заметно стихал, но успеха не было. Командир дивизии полковник Б. А. Владимиров был очень недоволен работой связистов и приказал мне немедленно установить проводную связь с командирами полков и соседними дивизиями:
— Бесперебойная работа связи — вот проверка вашего назначения, — сказал мне комдив.
Всю ночь шла перегруппировка полков, выдвигалась артиллерия на прямую наводку для уничтожения огневых точек. Не спали и связисты. Мне пришлось пересмотреть всю схему связи, так как организация проводной связи не соответствовала замыслу боя: проводная связь со стрелковыми полками была организована с НП дивизии, линии связи оказались очень длинными, требовалось много людей, чтобы обеспечить их живучесть. Артиллерия и минометы противника беспрерывно нарушали проводную связь, и наши связисты несли ненужные потери в личном составе. Я предложил установить коммутатор на 10 номеров на НП дивизии, а короткие линии по 150–200 м подать на НП стрелковых полков. Штаб дивизии соединен двумя линиями, одна из них шла от штаба 99-го ск, включалась в коммутатор дивизии и продолжалась до НП. Вторую линию строил лейтенант Козлов от штаба дивизии. Она включалась в коммутатор НП и далее проходила до передового НП. Эта была ось связи по направлению перемещения штаба и НП дивизии.
Одновременно была организована проводная связь на одну инстанцию ниже ННС (начальник направления связи). От НП полков проложили линии связи по ходам сообщения до НП командиров строительных батальонов. На случай продвижения у каждого НП имелся резерв сил и средств связи.
Вместе с помощником по радио Сергеем Владимировичем Бородичем мы внесли существенные изменения и в организацию радиосвязи. Мы создали отдельную сеть командира дивизии, в состав которой вошли командиры стрелковых полков, личная радиостанция командира дивизии и начальника штаба дивизии, а также сеть штаба дивизии, куда вошли начальник штаба дивизии, начальники штабов полков, соседи и тыл. Со штабом корпуса связь поддерживалась в радиосети корпуса на радиостанции РСБ-Ф.
Всю ночь личный состав батальона связи под руководством ст. лейтенанта Огорельцова А. И., лейтенанта Козлова М. П., старшины Шубникова перестраивал линии связи. Капитан C. B. Бородич занимался радиосвязью, и к 6 часам утра 13 января вся система связи заработала по новой схеме.
Ночью я побывал во всех стрелковых полках, познакомился с начальниками связи этих полков, с организацией связи и дал указания о поддержании связи в движении в условиях преследования противника.
В 7 часов утра началась наша артиллерийская подготовка. Передовые части после переноса артиллерийского огня в глубину овладели первой позицией обороны противника. Завязался бой за высоту, которая дважды переходила из рук в руки. К 16 часам комдив сменил НП, на котором связисты вместе с саперами и разведчиками заранее подготовили проводную связь. Радиостанции переходили вместе с командирами частей и начальниками штабов.
При переходе на новый НП осколком мины ранило старшего лейтенанта Елгашева, штабным взводом стал командовать ст. сержант Литовченко. В то время дивизия получила новые радиостанции РБМ. Командиру дивизии связь по радио обеспечивал способный смелый паренек радист 1-го класса Игорь Муравьев. Он уже имел боевой опыт, отлично знал радиостанцию и в любой обстановке мог связаться с нужным корреспондентом. В этом бою при переходе на новое НП осколком разорвавшейся мины перебило кабель питания в его радиостанции. Не имея запасного, он сумел соединить перебитые концы и обеспечить командиру дивизии руководство боем. В последующих боях, при выездах в подчиненные части, на рекогносцировку, в вышестоящий штаб радист Игорь Муравьев безотлучно находился со своей радиостанцией при командире дивизии. За отвагу и мужество, проявленные в боях по обеспечению связью командира дивизии, радист Муравьев был награжден орденом Красной Звезды, медалью „За боевые заслуги“ и др.
На третьи сутки боя фашисты не выдержали натиска наших частей и стали поспешно отступать. Когда мы проходили оборону немцев, то видели фундаментально построенные ими бетонные укрепления, оборудованные ходами сообщений, минные поля, спираль Бруно. Впереди основных частей за пулеметами находились смертники, прикованные к ним цепями.
Понятно, что такую оборону в лоб прорвать было трудно, но наступательный порыв наших частей и подразделений был настолько велик, что никакая оборона не могла бы его сдержать. Части нашей дивизии перешли к преследованию противника. Отступая, фашисты задерживались только на отдаленных рубежах, да и то ненадолго.
Для нас, связистов, встал вопрос о поддержке связи в движении при преследовании противника. Требовалась радиосвязь с командиром передового отряда, с разведкой, соседями и с командованием корпуса. Артиллерийский полк следовал подивизионно со стрелковыми полками. Машин в дивизии было еще мало, правда, артиллерия имела уже „студебеккеры“. Мы в штабе получили „доджи“ и „виллисы“, а пехота-матушка шагала в пешем строю. Радистам приходилось тащить радиостанции на себе, да еще оружие с боеприпасами — вес немалый. Я принял решение, чтобы ННС со средствами связи следовали с полками на своих повозках. Как только при встрече с противником полки разворачивались в боевой порядок, ННС строили линии связи к НП командира дивизии от стрелковых полков.
При ННС находилась наша дивизионная радиостанция с радистами. Когда обстановка требовала развертки проводной связи, местонахождение НП дивизии в любой момент сообщалось по радио по кодированной карте.
Большую роль в боевых действиях и при преследовании противника для передачи боевых приказов, распоряжений и доставки донесений сыграли подвижные средства связи. В условиях бездорожья в любое время суток под огнем противника посыльные и офицеры связи, смелые, мужественные люди, разыскивали штабы стрелковых полков, приданные и поддерживающие части, чтобы своевременно доставить корреспонденцию и боевые документы. ПСД имел мотоцикл с коляской, одну автомашину, две верховые лошади. Зимой — лыжи. Взводом подвижных средств связи (ПСС) командовал лейтенант Лоскутов A. A. Первым его помощником был сержант Дедюхин И. Т., который впоследствии переучился на радиста и обеспечивал радиосвязью дивизионную роту разведки.
Илларион Терентьевич Дедюхин, смелый, отважный сержант, в 1942 году под Малиновкой на Волховском фронте участвовал в боях в составе лыжного полка, который с группой в 17 человек был заброшен в тыл к немцам. Оборванные, обмороженные, еле держась на ногах, обессиленные голодом, они прорвались через линию фронта и вышли к своим частям. В составе 311-й стрелковой дивизии Илларион Дедюхин прошел всю войну, а сейчас живет и трудится в г. Котельники Кировской области.