Прелеста. Судьба, сударь?.. да в чем судьба виновата, когда мы не правы... Скажите мне, где вы женились... я этого требую!
Медор. В моем селе, называемом Избытково, которое теперь уже не мое.
Прелеста. На ком и как ее звали?
Медор. Изабелла. Она от тетки...
Прелеста. Довольно, сударь, все ясно!
Медор. Вы трепещете?.. бледнеете?..
Прелеста. Эраст! почто вы Медором называетесь?
Медор. Что слышу? как вы это знаете?
Прелеста(бросясь в его объятия). Или вы не узнаёте вашей Изабеллы? я не смею сказать вашей жены, которая принудила вас так жестоко с собою поступить, которая однако же, хотя была того достойна, но слишком наказана грызением совести и сожалением целых десяти лет... Или вы не узнаёте... не узнаёте ее, если она еще вам противна? Мне приятнее казаться вам Марфою любимою, нежели Изабеллою ненавистною.
Медор. О, Небо! толь чудным происшествием изумленный, не знаю верить ли тому, что я вижу? Так это ты, хотя смертельно меня раздражившая, но всегда любимая супруга! так это ты!.. какою завесою глаза мои были закрыты, что я не мог узнать того, о чем сердце мне так ясно говорило?.. Перемена имени, лица, нрава, состояние служанки, были мне препоною. Скажи мне: или твой муж, выключая, что нашел тебя, может еще умножить свое блаженство, исторгнув тебя из состояния, в которое тебя судьба унизила?
Прелеста. Нет, любезный Эраст, нет, мое состояние очень хорошо. А что я представляю служанку, это также и с моей стороны хитрость. Небо внушило нам обоим одну мысль, чтобы нас соединить навеки, возвратя тебе меня, достойную тебя.
Марфа. Я безмерно люблю, мосье, дезабилье.
Пролаз. Вы во всем прекрасны, и простота вас еще прелестнее делает. Я не люблю этих помпонов, этих панье, которые сердцу не дают близехонько гореть, и которые любовь аршина за два не допускают к красавице... Но скажите, когда же наша свадьба?.. еще несколько часов — и я весь истлею.
Марфа. Ах, мосье! вам надобно как-нибудь прохладить себя на время... Свадьбе так скоро быть нельзя... ко мне пишут из деревни... мне необходимо туда ехать должно.
Пролаз. Что слышу, жестокая!.. уф! дух занимается!
Марфа(Прелесте, тихо). Вы видите ли, как вы немилосерды?
Пролаз(Марфе). Вы меня, как кинжалом в бок.
Марфа. Что делать? необходимость злой судьбы... Я умираю!.(Упадает на стул.)
Пролаз(к Медору). Я не могу на ногах стоять. Слуга! поддержи меня.
Медор. Ну, полно, и сам устоишь. Когда ты так слаб бывал, Пролаз?
Марфа(вдруг вскоча со стула). Что слышу? Пролаз!
Прелеста. Так это Пролаз, Марфа?
Пролаз. Как? это Марфа?
Медор. Точно так. Комедия кончилась; подите переодевайтесь.
Пролаз(Марфе). Мадам! знаешь ли, что за такие шутки у нас, во Франции, жизнью рискуют?
Марфа(Пролазу). Мосье! знаешь ли, что у нас, в России, за этакие плутни в рожу плюют?
Прелеста. Вы оба равно друг перед другом виноваты. Перестаньте ссориться, будьте веселы в то время, когда я от радости вне себя, — нашла мужа.
Медор. И я мою любезную жену.
Пролаз(рассматривая Марфу). Хотя есть некоторое сходство, но я верить не могу... О, страшное предчувствие (К Марфе.) Тошно мне... Мадам! уж не жена ли и ты моя?
Марфа. Вся кровь моя хладеет... (К Пролазу.) Мосье! уж не муж ли ты мой?
Пролаз. Надобно этому быть... Я чувствую, что из сердца моего любовь выбирается помаленьку и уступает место ненависти.
Прелеста(Пролазу). Не сомневайся: это твоя Афросинья.
Пролаз. Ох!
Медор(Марфе). А это Стреляй.
Марфа. Ай! сам черт тебя сюда принес.
Пролаз(жалостным голосом). Скажи мне, моя вселюбезнейшая супруга, для чего ты не изволила умереть?
Марфа. Умереть!.. Негодный пьяница, мот! для чего ты не повешен?.. я тебе глаза выцарапаю.
Пролаз. Тише, тише, мадам! так грубо с вояжиром поступать!.. о, сила, о, действие брака! как она мне противна!
Марфа. Я чувствовала к нему самую нежную любовь. Ах, что я делала!.. он мой муж?.. если ты хочешь быть спокоен, не подступай ко мне вечно.
Пролаз. В этом все мое желанье. (К Медору.) Отпустите меня, сударь, от себя. Я лучше по миру скитаться буду, умирать с голоду и с холоду, нежели жить в том месте, где она будет.
Медор. Нет, мы вас помирим.
Марфа. Как он гадок!
Пролаз. Как она мерзка! (К Медору.) Эх, сударь! что и вы делаете? разве вы забыли каштановые брови? я вижу на что вы надеетесь: на то, что и ваши покаштановели, — надолго ли это будет?
Медор. Молчи, шалун!
Прелеста(Медору). Не сердитесь на него. Он не досаждает мне, вспоминая мои дурачества, когда раскаяние их загладило, когда добродетель очистила мою любовь к вам. Тот один не любит, что ему напоминают его проступки, кто надеется еще проступиться.
Медор. О, супруга! достойная моего обожания. Если ты меня любишь равно, как я тебя, то ты никогда передо мною не была виновата.
Пролаз(Марфе). Слышишь ли, мадам! как честные люди поговаривают?
Медор. Ну, Афросиньюшка, помирись с ним.
Прелеста. Ты меня этим одолжишь.
Марфа. Разве для того, что он долго вояжировал: и то с тем, чтоб ему называться всегда Пролазом, а не Стреляем. Это имя мне гадко; я старинного ничего не люблю.
Пролаз. Согласен. А чтоб совсем из мысли истребить, что мы были когда-нибудь женаты, то я упрошу барина, чтоб он приказал всю свадебную церемонию, и со столом и с питием, сызнова отправить, чтоб можно было живо вообразить, будто я на тебе в первый раз женюсь.
Медор. С охотою.
Забудем все, забудем что прошло,
И счастием затмим минувше зло.
Любовь меня с тобой соединила;
А ветреность надолго разлучила.
С тобою я твоей цены не знал;
Лишась тебя, узнал; что я терял.
Забудем все, забудем что прошло,
И счастием затмим минувше зло.
Хоть ветреность меня и отвращала,
Но сердцем я с тобою пребывала.
Наполни ты мою блаженством грудь,
Мои вины навеки позабудь.
Забудем все, забудем что прошло,
И счастием затмим минувше зло.
Коль без жены по свету погуляешь,
И, возвратясь, ее ты не узнаешь;
Хотя от ней терпел и много зла,
Однако же покажется мила.
Забудем все, забудем что прошло,
И счастием затмим минувше зло.
Когда от нас наш крылся муж лет десять,
Когда его, по счастью, не повесят,
Когда притом не так ревнив и лих,
Быть может он приятен, как жених.
Забудем все, забудем что прошло,
И счастием затмим минувше зло.
Комментарии
Впервые: Российский Феатр. Ч. 10. СПб., 1786. Отд. изд.: СПб., 1786. Имеется во всех сборниках пьес Княжнина. См. также: Русская литература XVIII века / Сост. Г. П. Макогоненко. Л., 1970. С. 385–428; Гозенпуд. С. 324–440. (Серия «Библиотека поэта»). В начале XIX в. при постановках текст пьесы сокращался, устранялись некоторые реплики Честона, что связано как с цензурными вмешательствами, так и с требованиями большей сценичности. Новейшие издания вернулись к каноническому тексту.
Л. И. Кулакова датирует пьесу 1785 г. (Комментарий. С. 737); возможно, тогда же она и была поставлена в Петербурге (см.: ИРДТ. С. 470). Первая известная дата представления комедии в Москве — 16 апреля 1786 г. Уже через год «Драмматический словарь» свидетельствует о пьесе: «Много раз представляема была в Санкт-Петербурге и Москве. Комедия, нравящаяся публике и приносящая честь сочинителю» (Драмматический словарь. С. 151–152). «Хвастун» был одной из наиболее репертуарных русских комедий, чаще ставился в Москве, возможно потому, что изображал именно столичные нравы. С 1786 по 1792 гг. пьеса была сыграна на публичной сцене 4 раза в Петербурге и 17 раз в Москве. В 1794–1797 гг. в обеих столицах вместе — 8 раз, в 1799–1800 гг. — 10, в 1802–1803–8, в 1805–1808–9 и еще 3 раза в 1811 г. в Москве. После войны 1812 года интерес к комедии ослабевает, но она периодически появляется на сцене: в Петербурге (в 1816–1817 гг. — 4, в 1825–1827 гг. — 7 спектаклей) и в Москве (7 спектаклей с 1814 по 1827 гг.). В постановках «Хвастуна» на петербургской сцене участвовали многие видные актеры. В 1790 г. в спектакле были заняты П. А. Плавильщиков (Верхолет), С. Н. Сандунов (Полист), А. М. Крутицкий (Простодум), А. М. Михайлова (Чванкина), А. Прокофьев (Благочинный); 13 октября 1825 г. при возобновлении спектакля играли: И. И. Сосницкий (Верхолет, позднее — Полист), Е. Бобров (Простодум), Величкина-старшая (Чванкина), А. Рамазанов (Полист). Современники отмечали также исполнение роли Простодума московским актером В. П. Померанцевым. «Хвастун» представлялся и любителями, в 1820-х гг. на вечере у А. Н. Оленина Простодума с успехом сыграл И. А. Крылов, а Верхолета — П. А. Катенин. Пьеса постоянно входила в репертуар крепостных трупп (например, А. Р. Воронцова) и рано появилась на