А я в сей день женюсь... куды как он забавен;
Взбеситься надобно, купец богатый толь...
Возьмите у меня, сиятельный, изволь!
Три тысячи скопил я дома лет в десяток,
Не хлебом, не скотом, не выводом теляток,
Но кстати в рекруты торгуючи людьми.
Сиятельнейший граф, пожалуй, всё возьми,
Я после получу.
Мне, право, это стыдно.
Когда откажете, мне будет то обидно.
Рехнулись, что ли, вы? берите что дают:
Занять уж негде нам, и рок наш очень крут.
Я соглашаюся от вас принять услугу
И должен вам, судaрь, открыться так, как другу,
Что мне не хочется женитьбы пропустить.
А кто особа та, коль смею я спросить,
Избранна вашего сиятельства невеста?
Вдовы богатыя из отдаленна места,
Дворянки Чванкиной молоденькая дочь;
Они, гонясь за мной, не отступают прочь
И даже в этот дом ко мне переселились.
Эк лакомы!
Они в нас по уши влюбились.
Подумай, от меня девчонка без ума.
Я это думаю.
И так же мать сама.
Из жалости одной я должен согласиться.
На ней из милости изволит он жениться.
А для чего ж? когда приданое притом.
Как чаша полная, дворянки этой дом;
И душ две тысячи, и денег страшна бездна.
Так эта девушка, ей-ей! весьма любезна.
Извольте же со мной, чтоб деньги получить.
Благодаря судьбе, о чем теперь тужить?
Есть денежки у нас и также управитель.
Не дядя это, клад: он наш от бед спаситель.
Нам очень кстати то, что этот глуп старик.
Уж наша было знать заехала в тупик.
За недостатком бы блистательного света
Узнали б все, что мы фальшивая монета;
И Чванкина, что нам так алчет быть родной,
Сошедшая с ума на знатности одной,
Дочь барину отдать конечно б отказала,
Но глупость дядина нам крылья подвязала
И превратила нас из черепах в орлов.
Что б делать хвастунам, коль не было б скотов?
Вот деньги; дядя мой...
Ошиблись, — управитель.
Признайтеся, что он ваш ныне воскреситель,
Что им...
Но я ему за то и отслужу,
И сколько я силен, над ним то покажу.
Чему ж смеешься ты?
Снимите ваши маски
При том, кто различать умеет всяки краски.
Я еду гейдуков, лакеев нанимать,
Чтобы себя во всем сияньи показать
И чтоб за мной всегда блестящи скороходы
Давали знать, что я презнатныя породы.
Опомнитесь, суда́рь, и тех, кому должны,
Спокойте мало хоть из дядиной казны.
По свадьбе нам о том подумать будет можно;
Дотоле поступай лишь только осторожно,
Увидишь ты, что я умею награждать.
Его сиятельство изволил поскакать?
Поехал ко двору, а после к нам заедет.
А у меня весь ум о сенато́рстве бредит.
Когда о том у нас услышат в деревнях,
Всплескнув руками, все дворяне скажут: ах!
Которые себе в дворянстве мер не ставят,
Которые меня своею спесью давят,
Увидя пыхи там вельможески мои,
Опустят крылышки, как мокры воробьи.
Как это мне смешно!
Еще смешнее будет!
Меж тем, я думаю, сенатор не забудет,
Что управителем он прежде должен быть.
Чем только управлять, а то как мне забыть.
Не вижу гейдуков, лакеев, скороходов,
О коих ты кричал, не ведаю доходов.
Сам граф вам это сдаст.
Сиятельство его,
На мне не полюбя кафтана моего,
Из денег мне моих пожаловал на пару;
Не лишне ль это?
Нет; наружный блеск товару
В глазах людей цены безмерно придает.
Иной бы, кто себя, как куколку, ведет,
Кафтаном лишь одним умен и благороден:
Сними с него убор, куда б он был пригоден?
Наряд достоинствам замена и умам;
Итак, вы видите, как это нужно вам.
Марину вижу я; вот Чванкиной служанка,
Вот сердца моего любезная приманка.
Смотрите ж, дядюшка, и, управляя дом,
Вы не ударьтеся бесчинно в грязь лицом.
Девице горничной, прекрасной, несравненной,
Красе всех горничных, Марине пребесценной
Мое почтение.
За то благодарю
Превеличайшему из всех секретарю.
Примолви: графскому.
Я этого не знаю.
Что графом Верхолет, я это объявляю.
Давно ли?
Вот теперь, при дядюшке моем,
Приехав, объявил о счастье он своем.
А это дядя ваш?
К услугам лишь на время.
На время?
Да, он, дел имея здесь беремя,
Приехал на часок было, да в добрый час.
Он управителем останется у нас.
На привязи язык держите свой болтливый.
Забылся, виноват.
Вот дядя молчаливый.
С дороги он устал.
Далек ли путь его?
Я прямо из села приехал моего.
Ваш дядя дворянин?
Не шутишь ли, Марина?