Чистосердечно я мои открыла чувства.
Условье с матушкой положено у нас,
Исполнить матери вам надобно приказ.
То правда, матушке угодно это стало,
Но сердце мне любить Замира приказало.
Замира? Этого, кто тронул вашу честь!
Он этим то во мне мог только произвесть,
Что, отказав ему, должна я ввек терзаться;
Однако не могу иному я отдаться;
И мне приятнее, коль правду вам сказать,
Мою любовь к нему вовек одолевать,
Впоследок в монастырь от бед моих сокрыться,
Как с вами иль с другим навек соединиться...
Я вас прошу: когда...
Не сделаю того,
Нет, нет; потребуйте иного вы чего,
А этого нельзя мне сделать одолженья.
Не надобно ли вам в чины произвожденья?
Какую вы сыграть хотите мне игру?
Вы знаете ль, что то известно уж двору...
Прощайте же, суда́рь.
Ее слова не льстивы.
Смотри, как мелкие дворяночки спесивы.
На эту дрянь на что нам, знатным, и смотреть;
Нам только бы одно приданое иметь.
Мне с вами можно ли немного изъясниться?
Я не спесив, и в том всяк может поручиться.
Я позволяю вам, поближе подошед,
Сказать мне смело, в чем граф нужен Верхолет.
Привыкнув одолжать, и вас я не оставлю.
Хотите ли, я вас обогащу, прославлю?..
От вас мне милостей не надо никаких.
Благодаря моей душе, нет нужды в них.
Я к вам...
О! о суда́рь, без робости просите.
Иль должно угадать мне, вы чего хотите?
Я ничего...
Так, так, чин, вижу, нужен вам.
Извольте...
Нет, суда́рь.
Ин я его не дам.
Конечно, деньгами хотите награжденья?
Нимало. Вашего желаю лишь терпенья!
Извольте выслушать, что я хочу сказать,
И дерзко так меня не смейте унижать,
То думая, что я пришел с уничиженьем,
Как все, вам докучать покорнейшим прошеньем.
Я ваши милости себе вменил бы в стыд.
Полист! мне кажется, он дерзко говорит.
И мне так кажется.
Иль он меня не знает?
Он к нам почтения совсем не наблюдает.
Хотите разве вы погибели себе?
Оставь меня! хочу я в горестной судьбе,
Чтоб мною он погиб иль я его рукою.
Коль есть в вас честь, должны вы резаться со много.
За что?
Лишаяся всего, что я люблю,
Я вами горести несносные терплю.
Кто ж в этом виноват, что мы тебя милее?
Я в том и не виню. Но что того подлее,
Что может быть гнусней, как на меня всклепать,
Что будто я дерзнул Милену клеветать?
Бесчестием таким до сердца пораженный
И вашей знатностью совсем не изумленный,
Пришел сказать в глаза, что тот бездельник сам,
Кто...
Коль услуги все мои не нужны вам,
Когда ни чина вы, ни денег не хотите,
Для вас тем хуже то... тем хуже... Ну, простите.
Проститься должно нам со шпагами в руках!
Вы знатностью меня не приведете в страх.
Тот равен всякому, кто чувствует обиду.
Я к вам из должного почтения не выйду,
Однако умереть мне должно или вам!
Куда?
Иду писать я письма к королям.
Будь здесь!
Он против вас груб очень станови́тся,
А я сердит и так боюсь разгорячиться.
Будь здесь, я говорю.
Ты был ли на войне?
Нет, не был.
Хорошо. Слыхал ли обо мне,
Какие чудеса в последнюю я строил?
Когда бы слышал ты, то храбрость бы спокоил.
Ты помнишь?
На моих всё было то глазах.
Я вижу: льется кровь! вы рубите, о, страх!
Как молния ваш меч, как тучи ваши брови!..
Всё гибнет!.. не могу текущей видеть крови
И для того бегу, бегу, бегу...
Постой.
Забылся... Ясно так представился мне бой,
И храбрость ваша мне так живо вобразилась,
Что струсила душа и в бегство обратилась.
О, трус! безделицы пугаться таковой;
А если бы ты был еще тогда со мной,
Как приступом я взял ту страшну батарею.
Как скромны вы, сударь... ведь я язык имею...
И славы вашея не потаю никак:
То город, помнится мне, был, иль я дурак...
Очаков.
Быть нельзя.
Очаков иль Бендеры,
Не всё ли то равно? Но видите ль, что меры
Тягаться шпагами нам нету никакой:
Я не хочу, чтоб вы убиты были мной.
А я, я очень рад, что с тем могу сразиться,
Которого руки всяк должен устрашиться.
Я думаю, что вы, забыв мой малый чин,
Но помня то, что я такой же дворянин...
Я граф, суда́рь, я граф; мне низко с вами драться;
С Полистом можете вы шпагой повидаться.
Нет, нет, за вас готов, что вам угодно, лгать...