Ростер. Я учился не в академии, а у одного человека, который выше всех академий на свете... Называли его мусье Кассероль.
Синекдохос. Поэтому он не россиянин, а, кажется, француз?
Ростер. Нет, настоящий грек. Он сказывал мне, и ему должно верить, потому что он, сверх великого учения, был честный человек... Он сказал, что он по мужескому колену от Сократа, а по женскому от Диогена.
Синекдохос. Но сколько мне известно по моим книгам, Диоген не был женат.
Ростер. Да разве только и книг, которые вы читали?
Синекдохос. Нимало не спорю.
Ростер. Это показывает, что вы не знаете хронологии.
Синекдохос. Только, кажется, Кассероль название не греческое.
Ростер. А почему?
Синекдохос. Потому, как кажется мне, что все слова греческие кончатся или на ос или на эс
Ростер. Поэтому видно, что вы по-гречески не знаете.
Синекдохос(в сторону). Он догадался, и я пропал.
Ростер. И он в древней Греции назывался Кассеролес, так, как Диоген — Диогенес, Сократ — Сократес; но как время у Диогена и Сократа отъело кончики эс, то для чего хотите вы, чтоб того же не случилось и с мусье Кассеролем?
Синекдохос. Поэтому вы сильны в греческом языке?
Ростер. Как сами видите.
Синекдохос(кланяясь низко). Вижу, признаю, поклоняюсь и уступаю.
Ростер(сам к себе). Либо он по-гречески ничего не разумеет, либо я стал великий мастер; а как это случилось, я право не разумею.
Г. Кутерьма. Кушанье подано, а никто и не скажет. Ростер! это твоя должность.
Ростер. Я делал вам честь, рассуждая с ученым.
Г-жа Кутерьма. А почему его должность, душа моя? Кушанье запахом само о себе нам сказалось.
Г. Кутерьма. Однако...
Г-жа Кутерьма. Тут нет никакого однако.
Г. Кутерьма. Я сказал «однако» потому, что милости прошу садиться, любезный друг Миротвор... (Миротвор, г. Кутерьма и г-жа Кутерьма садятся за стол.) Господин ученый! Милости прошу.
Синекдохос. Не подобает низшему пред вышним... (К Якову Ростеру.) Господин! вам честь и слава, прошу воссесть.
Г-жа Кутерьма(к Миротвору). Что это? ваш ученый нашего повара сажает с нами за стол!
Ростер(к Синекдохосу). Истинные ученые едою мало занимаются, а особливо такие, как я, которых наука с избытком насыщает. (К г-ну Кутерьме.) Вы увидите, что пирог с куликами превосходит все на свете.
Г. Кутерьма. Изрядно.
Ростер(к г-же Кутерьме). Если я вам не угодил пирогом с куропатками, то я уже не знаю.
Г-жа Кутерьма. Спасибо, Яковушка.
Г-жа Кутерьма. Покушайте, дорогие гости, что вам угодно. (Синекдохос наливает себе большой стакан вина и выпивает.)
Миротвор(к Синекдохосу). Друг мой, я бы тебе советовал выбрать другую риторическую фигуру, которая не такими бы большими стаканами вино глотала.
Синекдохос. А для чего?
Миротвор. А для того, что твоя ученость и так уже шатается на стуле. Я советую лучше пищей укрепиться.
Синекдохос. Истинные ученые едою мало занимаются... Вы слышали сие изречение из уст великого ученого, кой отсюда вышел, и не удостоил нас своею беседою.
Г-жа Кутерьма. Этот ученый теперь у очага занят.
Синекдохос. Упражняется в химии.
Миротвор. Не прогневайтесь, сударыня, на его враки; вы видите, что он пьян.
Синекдохос. Кто, я?.. Поэтому мы все пьяны.
Г. Кутерьма. Мне кажется, матушка, доколе наш любезный гость не накушается, попотчевать бы его пирогом, который, думаю, хорош.
Г-жа Кутерьма. И мое то же мнение, душа моя.
Г. Кутерьма. Я для того и сказал... а впрочем...
Г-жа Кутерьма.(разрезая пирог). Я этот пирог нарочно для дорогого гостя велела сделать, и сделать с куропатками.
Г. Кутерьма. А я думаю, что он с куликами.
Г-жа Куттерьма.. Как тут говорить «думаю», когда я точно знаю, что с куропатками?
Г. Кутерьма. Ну, а ежели и я точно знаю, что с куликами?
Г-жа Кутерьма. Как можно спорить даже о том, о чем я так же верно знаю, как и о том, что я — я?
Г. Кутерьма. Ты-таки ты, а пирог-таки с куликами.
Г-жа Кутерьма. Он так же с куликами, как голова твоя с умом.
Г. Кутерьма. Я и доволен.
Г-жа Кутерьма. Нeчем.
Г. Кутерьма. Поэтому моя голова набита умом, как пирог куликами?
Г-жа Кутерьма. Твоя голова набита куликами, а в пироге нет их; а чтоб тебе доказать — вот лапка куропатки: видишь ли, что я права?
Г. Кутерьма. Ха, ха, ха! да это, душа моя, куликов нос.
Г-жа Кутерьма(встает из-за стола). Как можно это вытерпеть!.. черт возьми пирог, и спорщиков глупых. (Бросает пирог на пол.)
Г. Кутерьма(встает из-за стола). Вот и попотчевали гостя пирогом!
Синекдохос(приподнявшись от хмеля, опять опускается на стул). В сем треволнении единый я тверд и недвижим.
Г-жа Кутерьма(к Миротвору). Скажите, сударь, не куропачья ли это лапка?
Миротвор. Я право не могу узнать; а кажется лучше всех этот спор может решить ваш повар.
Г. Кутерьма. Позовите Ростера.
Г-жа Кутерьма. Яков тоже скажет, что тут куропатки.
Г. Кутерьма. Увидим.
Ростер(входя). Меня позвали затем, конечно, чтоб сказать: спасибо, брат Яков Ростер, за пирог. Точно позвали для того, чтобы осыпать похвалами и увенчать славою. Виват кухмистру, знающему политику и мораль! (К г-ну Миротвору.)Каков, сударь, пирог?
Миротвор. Я его не отведывал.
Ростер. А для чего, сударь?
Г. Кутерьма. А для того, что надобно решить спор.
Г-жа Кутерьма. Я говорю, что в пироге куропатки.
Ростер(подошед к ней). Конечно куропатки; когда хотите, я в том присягну.
Г. Кутерьма. Я говорю, в пироге кулики.
Ростер(подошед к нему). И без сомнения кулики; хотите ли, я побожусь... Ну, решен ли теперь спор?
Г. Кутерьма. Конечно решен, ежели она согласна, что тут кулики.
Ростер. Я уверяю, что барыня согласна.
Г-жа Кутерьма. Уверил ли ты его, что в пироги куропатки.
Ростер. Все сделано, и он согласен. (Вслух.)Теперь уж не о чем спорить.
Г. Кутерьма. Конечно; спасибо, что ты нам глаза отворил.
Г-жа Кутерьма. Спасибо, мой друг, Ростер.
Ростер. Еще больше скажете спасибо, когда отведаете порога.
Г. Кутерьма. Это дело уже невозможное. Посмотри на пол. Вот его развалины.
Ростер. Что вижу! самое превосходнейшее произведение ума человеческого в таком жалостном положении!.. такое произведение, которое, можно сказать, более начинено политикою и моралью, нежели фарсом.
Миротвор. Как быть, не печалься, мой друг Ростер. Прекрасного сочинения ничем унизить и затмить не можно.
Ростер. Ваша похвала меня утешает.
Г-жа Кутерьма. В этом во всем мой муженек виноват, вздумав, что пирог не с куропатками, а с куликами.
Г. Кутерьма. Да я и теперь то же думаю.
Г-жа Кутерьма. Как! разве ты не согласился, что в пироге куропатки?
Г. Кутерьма. Нет. Да ты сама разве не согласилась, что в пироге кулики?
Г-жа Кутерьма. Нет, и никогда не соглашусь.
Г. Кутерьма. Яков Ростер! слышишь ли ты?
Ростер. Да о чем изволите горячиться? вы оба правы.
Г-жа Кутерьма. Оба? Я не хочу быть с ним вместе права. Скажи, разве ты не исполнил моего приказа, и куропаток...
Ростер. Они в пироге.
Г-жа Кутерьма(мужу). Слышишь ли? я права.
Г. Кутерьма. Так ты мое приказание пренебрег и куликов...
Ростер. Положил в пирог.
Г. Кутерьма(жене). Слышишь ли? я прав.
Г-жа Кутерьма(Ростеру). Как, бездельник...
Ростер. Извольте только выслушать, я решу вам эту загадку, и я уверен, что вы меня похвалите.
Г. и г-жа Кутерьма(вместе). Говори.
Ростер(к госпоже). Вы мне приказали положить куропаток?
Г-жа Кутерьма. Так.
Ростер(к господину). А вы куликов?
Г. Кутерьма. Ну, да.
Ростер. Иной бы невежа стал в пень и попался бы под ваш гнев, а я употребил политику и мораль, чтобы обоим угодить, и куропаток и куликов вместе положив, смешал. Теперь, исполнив вам угодное, ожидаю увенчания.
Г-жа Кутерьма(дает ему пощечину). Вот тебе увенчание! (Уходит.)
Г. Кутерьма(дает ему другую). А вот и от меня!
Синекдохос(услыша пощечину, упадает со стула). Между учеными великая аналогия; одному дают пощечину, а другой поражается.
Ростер(в сторону). Как теперь жить на свете, не знаю. Когда две власти равносильные, одной угодишь, другая бьет; обеим угодишь, обе бьют. Живи просто, то есть дураком — дурно; живи с политикою и с моралью — и того дурнее.