Опять ушел в эклогу!
Да долго ль этого?..
Не заводи тревогу!
Лишь только не сердись, доволен будешь мной;
Нет ну́жды, чем ни быть — лишь Улиньку б увидеть.
Еще нельзя.
Так мне жизнь должно ненавидеть!
Зачем же я, скажи, сюда введен тобой?
Зачем? Затем, чтобы на Улиньке жениться.
Да как же, не видав?
Мне надобно взбеситься...
Лишь только не сердись — и, не видав, женюсь.
Коль слово скажете, я, право, отступлюсь.
Вам надо выслушать мои все речи прежде
И точно делать то, что я вам повелю.
Хоть есть запиночка в любовной вам надежде,
Но если вас моим советом наделю
И если по тому изволишь поступать,
То на соперников нам можно наплевать.
Я вижу, Улинька жестока изменила!
Опять свирелочка пастушья задудила!
Нет сил, пойдем ко мне; Марина будет там.
Она и я за вас, чего бояться вам!
Действие третье
Не стыдно ль вам, суда́рь, позвольте мне сказать.
Пребогатейшую невесту потерять?
На внуке кузнеца жениться Ветромаху?
Fi donc! поэтому и всякую неряху
Взять можно мне в жены? и курицу?..
Да, так;
Лишь курица б несла нам яйца золотые.
Имея в знатности вы нуждицы такие,
Подумайте, сударь, какой вам нужен брак.
Maraud! мне кажется, что ты учить дерзаешь
И смеешь...
Нет, суда́рь.
Ты всё позабываешь,
Что я велел «суда́рь» меня не называть,
А говорить «мосье».
Вперед не позабуду:
Мосье, а не суда́рь; и также я не буду
Советами мосье моими прогневлять.
Да, низко вам, мосье, на Улиньке жениться;
И дедушка ее — fi donc! умел ковать.
Имели на меня причину вы сердиться.
Велико ли, мосье, достоинство, что он
Для внучки выковал преполный миллион!
На это плюнем мы, и о делах домашних
Позвольте мне, мосье, вам нечто предложить.
Ну!
Повар ваш Сибуль не хочет вам служить.
Pourquoi?
Чего и ждать от этих вертопрашных!
За что он сердится? — да на него плевать!
Скажи, я не могу причины отгадать.
На дружеской ноге с Сибулем быть стараюсь
И очень poliment всегда я с ним встречаюсь:
Зову мосье Сибуль. Ты знаешь это сам,
С какой отличностью я обхожусь.
Да эта,
Он говорит, мосье, не ходкая монета.
О жалованье он велел напомнить вам.
Он год не получал.
Безделка, я отдам.
И также кучер ваш Яган, немчин с усами.
Не больно пестрыми доволен красота́ми
Ливреи; хлопает, на вас сердясь, бичом,
И денежек...
Отдам. Bagatelle!
Да чем?
Любимый перюкье, к лицу который чешет,
Который пукольки вам ставит по яйцу,
Велел сказать, мосье, что это не к лицу,
Что не хотите вы заплатою потешить.
Безделица, отдам.
И также ваш портной,
Башмачник ваш, мясник, травник, кондитор, лекарь,
И винный погребщик, и длинный ваш аптекарь...
От них и заглянуть не смею я домой.
Tais-toi, не говори о подлости мне этой.
Уже я о себе, мосье, не говорю,
Я после всех могу прийти с моей к вам сметой.
Вы дали место мне, за то благодарю,
У здешней барыни, породы также знатной.
Умея в свете жить, я делаю ей честь.
Я здесь как в масле сыр: служитель первоштатный.
Пью, ем и веселюсь. Умею в гору лезть
Пред прочей челядью, котору презираю.
Как кукла, ничего я здесь не работа́ю:
Лишь только, ежели блеснуть мне надо в глаз,
Являюсь, как звезда в параде на показ.
Итак, могу от вас я ждать спокойно денег. —
Но, ах, мосье!..
О чем ты?
Вздумать не могу.
Ты плачешь?
Сердце рвет мысль эта, ей! не лгу. —
Та честная мамзель — она зимой без кенег,
А летом нежная нога без башмаков.
О ком ты врешь?
О той, которую любовь
Сердечная, мосье, вам вечно покорила;
Та непорочная и нежная Жавот,
Которая себя любить вас подрядила
За восемь тысячей, мосье, на каждый год.
Надеяся на то, она в долги входила;
Но умер уж кредит год целый...
Полно врать.
Чтобы разделаться со всеми, где нам взять?
Где взять нам?
Уй, мосье.
Я сам того не знаю.
Должонки мелкие успел я только счесть;
А если крупные на память вaм привесть...
О, скушно! перестань, мысль эту отгоняю.
Вот новы способы долги свои платить!
Чтобы спокойно жить, их должно позабыть.
Да нас они, мосье, никак не позабудут
И беспрестанно вслед ходить за нами будут;
А наконец, мосье, и могут подцепить.
Надеюсь, Высонос, я на твое проворство.
Ты...
Ах, мосье! оно и так мне очень черство.
Один мне способ был доставить вам покой,
Чтобы уверить всех заимодавцев алчных,
Что в обстоятельствах теперя вы удачных,
Что Улинька несет приданое с собой.
Так полный миллион, ты говоришь, за нею?
Нельзя полнее быть; отсчитан и лежит.