Извольте, я готов.
Быть стряпчим за меня вы, друг мой, обязались.
Уже ли сделать здесь экстрактец постарались?
Я рода разного сыскал вам женихов.
Военный сам умел вам рекомендоваться.
Вот два великие писателя стихов.
Им, сами говорят, свет должен удивляться,
На ветхость не смотря их темных сертуков.
Добро пожаловать, люблю чистосердечность.
И правды о себе почто не говорить?
Достоинства сертук не может повредить.
Необычайная о нас Трусима печность
Приводит в стыд меня.
В глаза все похвалы
В смятенье вержут дух, и я, я весь краснею.
Охотнее стократ я слушаю хулы.
Что свет о мне твердит, того сказать не смею;
Но если б свет всегда по правде поступал,
Свирелкин бы давно весь в золоте сиял.
Давно б Тромпетину поставили стату́ю
В весь рост, не мраморну, не бронзову, — златую.
Вам свет не нравится? Я очень рад тому.
Вы мной причислены к знакомству моему.
Прошу ко мне ходить всегда, когда хотите.
Мне хочется теперь поесть; друзья! простите.
Кто дерзость к голову такую вам вложил,
Чтоб замуж дочь мою...
Не с тем приход наш был,
Сударыня, сюда, чтоб тотчас и жениться.
Или не можем мы знакомством вашим льститься?
Знакомством!
Точно так. Вам сделать можем честь;
И я в моих стихах, позвольте лишь влюбиться,
Бесценной красоте хвалу могу соплесть
Прелестной дочери, которой нет примера;
Она мне Грация, вы будете Венера.
Недурно б.
У меня ж на ваш презнатный род
Вертится в голове клубок похвальных од.
Довольна буду тем. Когда ж то всё поспеет?
Всё в самой скорости, сударыня, созреет.
С нетерпеливостью ждать буду я того.
Да у меня никто не отобьет мово.
Ты слышишь ли, Трусим, к чему я это мечу?
Когда я не женюсь, тебя я изувечу,
А этих в рифму я заставлю завизжать.
И не таких, как вы, умею я пужать!
Не бойся ничего, всё, братец, будет ладно.
Не бойтеся, уж я за вас взялся.
Изрядно!
Мне кажется, что я с майором в дураках.
Или, как пешка, я, Трусим, в твоих глазах?
Я, знаешь, не привык марать мою честь даром.
Ты ведаешь, каким торгую я товаром.
Пускай в отставке я; однако же в судах
Доныне, лишь приду, на всех я страх пускаю.
Овчинки добрые по векселям сдираю.
Умею я прижать; и если захочу,
Тебя, коль не женюсь, в суде заволочу.
Поди, родимый мой, и спи за мной спокойно.
Смотри ж, чтоб было всё и честно и достойно.
А буде захотят в невесте отказать,
Законец натяну с тебя бесчестье взять
И за оказанно мне тем бесчеловечье,
Поверь мне в том, сыщу я даже и увечье.
Ну как же людям мне возможно помогать?
Майор грозит побить, судья — с меня же взять!
Действие четвертое
Что сказывали мне о женихах чудесных,
Которых приводил для Улиньки Трусим,
Смешно мне...
Бросим то. Старанием твоим
Каков теперь Прият во чувствах куролесных
Вертлявой Улиньки? дай лучше знать о том.
Я сделала моим проворным языком,
Что искра прежняя, под пепелом закрыта,
Уж сердце начала девицы шевелить;
Что голова ее, повесою набита,
Уже перестает дурачиться, шалить.
Старайся с барином теперь Прията сладить,
А я уж Улиньки сердчишком поверну;
А пуще бы всего нам барыню отвадить
От Ветромаха...
О! его я оттяну.
Ох, это мудрено!
Мне это так, как плюнуть.
Не верю этому.
Тебе ль о том судить!
От разных я наук умел на свете клюнуть.
Ты знаешь?
Знаю.
Ну, о чем же говорить.
Какая может тут наука пособить,
Коль хочет женщина чего безмерно алчно!
Искусству моему всё может быть удачно.
Наука первая — водить людей за нус.
Маринушка, Пролаз в науке этой взрос.
Ты знаешь, ремеслом таким весь свет торгует.
Здесь всякий, почитай, на счет других пирует.
И, честность становя одну себе в предмет,
До чести крадется, как будто плут весь свет.
В науке этой я умел себя прославить;
И если захочу кому я крюк поставить,
То мудрено тому мой крюк перешагнуть.
Ты, право, хвастовством себе надсадишь грудь.
Когда я намекну, что разум мой готовит,
Не будешь хвастуном Пролаза ты злословить.
В той куче женихов, которых видел я,
Полезну мысль мне дал отставленный судья
Он в ябеде себе находит содержанье,
Из одного в другой переходя приказ.
Иной ему дает хлеб, мясо, соль указ,
Иной — вино, его нужнейше пропитанье.
Ему-то щеголя руками я отдам...
Поди отсель, ко мне идет судья и сам;
А между тем кажи ты Высоносу виды,
Которы были бы наполнены обиды.
Беси его, беси!
Увидишь, как взбешу.
Га! га! ты с красными девицами шу-шу,
Сиречь всё шепотом, дружок, да тихомолком.
Какая ну́жда вам?
Мне ну́жда до всего.
Пожалуй, одолжи нижереченным толком:
Девица эта кто? и ты мне для чего
Велел прийти, чтобы с тобою повидаться?
Так вы не можете о этом догадаться?