Что знаю, знаю то; чтоб словом всё сказать, —
Я думаю, что вас я этим не обижу,
Когда скажу я вам en trois ou quatre mots:
С своей ученостью vous etes des grands sots.
Насилу отыскал его высокородье.
Кто ты таков? Чего ты хочешь от меня?
В долгах несметных всё я ваше плодородье
Хочу собрать, вам будь не в гнев, сего же дня.
Из дома бешеных ты, видно, увернулся:
Не ведаю, каких ты требуешь долгов.
Кто дал комиссион? и кто ты сам таков?
Я прежде был судья, а ныне повихнулся,
Сиречь отставку взял.
Как ты отставку взял?
Ты сам ли попросил или начальник дал?
Вот странные еще какие рассужденья!
Берешь ли сам или дают — ведь всё ж возьмешь
И разницы меж тем нималой не найдешь.
Да дело не о том, и слов для сокращенья
Скажу: отставку взял. Я стряпаю теперь.
А! а! ты стряпаешь; насилу разумею;
И места ищешь ты быть поваром, — поверь,
Хоть нужды в поваре нимало не имею,
Однако же приму тебя, чтобы дать хлеб.
Да в хлебе вашем нам нималых нет потреб.
Однако ж мной для вас состряпана похлебка,
Котору расхлебать я к вам сюда принес.
Искусства моего вот маленькая пробка.
Какой ты кажешь вздор? Дурак! под самый нос!
Изрядно! всяка брань — прибавок мне дохода.
Свидетели здесь есть, —
прошу прислушать вас:
Что тысяча семьсот и девяноста года —
Вот месяц и число — правительства указ,
Гласящий взять его до будущей заплаты,
Я приносил при всей компании честной;
Что вздором называл он сей указ святой;
И после, не страшась никаковой палаты,
Ругательски ругал меня он дураком.
Бездельник!
Ну, еще нельзя ль и кулаком
И после палочкой мне кое-что прибавить?
Всё это денежки наличны для меня.
Побои и толчки умею переплавить
Я в злато и сребро; и я сего же дня...
Отвяжешься ли ты?
Готов я отвязаться,
Лишь только узел мой с собою развяжи:
В правление сей час изволь-ка показаться
И за долги себя иль деньги положи;
И дело решено. Вы как ни благородны,
Однако же дотоль не будете свободны.
Я думаю, что я сыскать порук могу.
Изрядно, ежели им только можно верить.
Вот будет кто, спроси — увидишь, что не лгу.
А сколько должен он?
Ни счислить, ни измерить
Того не можно вдруг.
Ручайтеся, мадам,
Я после с Улинькой сквитаюсь и отдам.
О, дерзкий человек! повеса недостойный!
Qu’entends-je! таковым приемом tout а fait
До бесконечности interdit, stupefаit...
Когда бы каракте́р мой не был толь спокойный...
Тогда бы от стыда ты должен умереть!
Ведь этого, мадам, я не привык терпеть.
Поди к своей Жавот, чтоб с ней мотать бесчестно.
Поди; а я должна тебя навек презреть.
Так это милости твоей уже известно?
Да знаете ли вы меж ними договор?
Хоть он и женится, с Жавот не расставаться.
Ну, есть ли тут о чем, мадам, вдаваться в спор?
И можно ль bagatelle такою заниматься?
Я сделал се contrat— грех этот невелик, —
Чтоб не забыть, мадам, французский мне язык.
И впрямь, когда язык французский он забудет,
Что из него тогда на этом свете будет?
Чем модный разум он возможет показать?
Останется ему иль лаять, иль мычать.
По воле вашей, вам Прията представляю.
Такого счастия, сударыня, не ждал;
И я сей день всех дней блаженней почитаю:
Такого в жизни я еще и не видал.
Прекрасный молодец. Вот случай я имею
Повесе отомстить!..
Я очень сожалею,
Что не могла, суда́рь, я вас узнать давно.
Мне это было всё судьбой положено,
Чтоб вашего ему знакомства честь доставить;
И бесконечное его почтенье к вам...
Vous etes en delire et vous radotez, мадам.
Знакомство это всех нас, знатных, позабавит...
Нет, нет, я Улиньку не допущу к тому.
Ты бредишь и меня бесчиньем пострамляешь.
Какое право ты на дочь иметь дерзаешь?
Ее любовь ко мне
я докажу ему.
Я погибаю! чувств я всех, Пролаз, лишаюсь!
Не будьте просты так.
Что сделалося вам?
Бледнеете, суда́рь!
Что ну́жды в том, мадам,
Он красен, бледен ли? Я этим оскорбляюсь,
Что вы в нем prenez part, — а вот и Уля к нам!
Теперь в любви ее могу я вас уверить.
Она, имея вкус, людей умеет мерить.
Позвольте, матушка, к ногам мне вашим пасть.
Что это значит?
Что ее безмерна страсть,