Которая ее ко мне так мучит много.
Ты знаешь над тобой родительскую власть;
И, должность рассмотрев твою ко мне ты строго,
О том не говори, что хочешь мне сказать.
Лишь слово...
Нет. Тому вовеки не бывать.
Любя вы дочь, helas! вы сжальтеся над нею.
Соединитеся вы с просьбою моею,
Чтоб матушка могла терпение иметь
И выслушала всё.
Не дайте умереть
Вы вашей дочери. Вы видите: страдает
И счастья быть моей en tremblant ожидает.
Иль, черт меня возьми, иначе поступлю!
Ах, сжальтесь! вашего прошу ль соизволенья
Мне муку облегчить, которую терплю, —
Прошу я одного лишь только позволенья
Открыть вам сердце. Вы, всё таинство узнав...
Какое таинство?
Горя в нежнейшей страсти,
Я рвусь...
Вы видите ль, господчики, я прав!
Однако, зная долг к родительской я власти...
Да договаривай и кончи поскорей.
Tout est dit, мадам! для ней я всех милей.
Excepte moi у ней иного нет в предмете.
Вот тот, который мне милее всех на свете!
Я в свет родился жить и умереть для ней!
Que vois-je! Для чего ж я просьбой унижался?
В иное время мне б обиден показался
Сей случай, и меня б он мог на гнев привесть;
Он тронул бы мою чувствительную честь,
Что, мне не доложась, унизилась влюбиться
Ты, Улинька; но как мне должно отомстить,
То позволяю я тебе его любить.
Вам честию, суда́рь, уж можно тою льститься,
Чтоб зятем быть моим.
Опомнися, мадам!
Я знаю: счастия такого я не стою,
Оно, сударыня, прилично лишь богам.
За мысль такую к вам почтение удвою
И радуюсь, что вам я счастие устрою.
Скажи, любезный друг! я чем же виноват,
Что ты родителям уродом показался!
И я не виноват. Не отвертишься, брат.
Ты сам же на меня с невестой навязался,
Итак, где хошь возьми, а мне жену поставь.
Пожалуй, ты меня, родимая, избавь.
Чтоб я его женил, ко мне он приступает.
Нет места от него, как тень, за мной шагает.
Пожалуй, помоги.
Что сделать я могу?
Да Улиньку отдай вот этому врагу;
Скорее б от него нам только отвязаться!
Пустое!
Для чего?
Не может это статься.
Да почему, скажи?
Уж Уля отдана,
И возле жениха теперь стоит она.
Ну, слышишь...
А чего ж зевал ты, дурачина?
Не сам ли ты, скажи, стараться мне мешал?
Ну, если сделалась такая уж причина,
Как быть... Мне помнится, что мне ты намекал,
Что из отставки ты опять желаешь в службу?
Изрядно, окажи ты мне хоть эту дружбу.
Изволь, порожнее уж место приискал.
Какое?
Хоть тебе оно и не по чину,
Да жалованье есть, и можно будет жить.
Пред милостивцем я нагну сегодня ж спину.
Изрядно! я готов и как-нибудь служить.
На этом месте, брат! ты будешь и в покое.
Строки две-три черкнуть...
Да место то какое?
А переводческо.
Не зная языков,
Мне как переводить?
Куда ты, брат, каков!
Какая ну́жда в том? Ну, все ли много знают?
Всё как-нибудь... Горшки не боги ж обжигают.
И вправду так. Смотри ж, чтоб это не ушло,
Иль будет от меня тебе навеки зло.
Как сладко я уснул!.. Вы все здесь собралися,
И женушка моя, и прочи дураки...
Зачем опять пришли все эти чудаки?
Пролаз! с тобою мы еще не обнялися.
Теперь я рада, что тобой любим Пролаз;
Не знав его, пред ним я очень согрешила.
Что слышу? Отчего нашел толь добрый час?
На радости, что дочь я нашу сговорила.
Я также сговорил.
Скажи-ка мне, кто он?
Мой будет зять Прият...
А мой, верь мне, Семен.
Ты в прежни дурости опять теперь вступаешь.
Что это за Семен?
Что это за Прият?
А вот, любезный друг, ты сам его узнаешь.
Увидевши его, ты очень будешь рад.