Лукьян. Что ж это за беда?
Трофим. Это не беда, что он приехал, да то, что пристал у попа на дворе.
Анюта. Какая ж и то беда?
Трофим. И то не беда, что он пристал у попа, да то беда, что он, Анютушка, сердит; а даром он никогда сердит не бывает.
Лукьян. Ну, так мы ему за то заплатим, чтоб он перестал сердиться.
Трофим. Боюсь, чтоб нам слишком дорого не заплатить. Я его так сердитого и никогда не видал. Я пришел к попу и, отправя им обоим по поклону, сказал: «Батюшка, пожалуй в церковь, — уже и Лукьян из города воротился; и твою милость, господин приказчик, просим на свадебный пир»; а он, как зверь, посмотрел на меня и закричал: «Погоди, это не уйдет, и сегодня свадьбы не бывать».
Лукьян. Свадьбы не бывать!
Трофим. Да, Лукьянушка.
Анюта. Да для чего же?
Трофим. Не знаю, Анютушка.
Лукьян. Пойду к этому злодею, который счастие мое удаляет; пойду, пускай возьмет, что хочет, я все отдам, лишь только б не препятствовал мне сегодня быть благополучным. Боже мой! как мы несчастливы! Нам должно пить, есть и жениться по воле тех, которые нашим мучением веселятся и которые без нас бы с голоду померли. Пойдем, Трофим, пойдем и ты, Анютушка, помогите мне его упрашивать.
Анюта. Да вот и приказчик. Зачем с ним так много людей?
Трофим. Ахти! он еще сердитее кажется.
Приказчик. Возьмите его.
Трофим. Господин приказчик!
Приказчик. Чего?
Трофим. Помилуй, я милости твоей челом бью овцой.
Приказчик. Изрядно. Возьмите же его.
Трофим. Помилуй, и бараном.
Приказчик. Очень хорошо. Что вы стали? Да! Лукьяна возьмите!
Трофим. А я, право, думал, что меня; кабы еще немного, всю бы скотину отдал.
Лукьян. А за что бы взять меня?
Приказчик. Я знаю за что.
Лукьян. Ты знаешь, да я не знаю.
Трофим. Не спорь, Лукьянушка, ведь он приказчик. Уж он знает, что делает.
Лукьян. Он приказчик, однако у нас и барин есть.
Приказчик. Да по чьему же, когда не по барскому, приказу я это делаю? Он мне прислал указ, и вот я его вам прочитаю. (Приказчик читает.) «О ты, которого глупым и варварским именем Клементия доныне бесчестили, из особливой моей к тебе милости, за то, что ты большую часть крестьян одел по-французски, жалую тебя Клеманом». (Приказчик при этом слове смотрит на всех, и мужики кланяются.)
Трофим и мужики. Дай Бог счастия в новом чину.
Приказчик(продолжает читать). «И впредь повелеваю всем не оф... ан!.. си... po... вать...»(Перестает читать.) Не офансировать. Это, кажется, не чин, однако я не разумею. (Читает.) «Не офансировать тебя словом Клементия, а называть Клеманом».(Спесиво смотря на всех.) А называть Клеманом! слышите ли?
Трофим и мужики. Слышим-ста, слава Богу, мы все ради.
Приказчик(продолжает читать). «Между тем знай, что мне прекрайняя нужда в деньгах. К празднику надобна мне необходимо новая карета. Хотя у меня и много их, но эта вывезена из Парижа; вообрази себе, господин Клеман, какое бесчестие, не только мне, да и вам вcем, что ваш барин не будет ездить в этой прекрасной карете; а барыня ваша не купит себе тех прекрасных головных уборов, которые также прямо из Парижа привезены. От такого стыда честный человек должен удавиться. Ты мне писал, что хлеб не родился; это дело не мое, и я не виноват, что и земля у нас хуже французской. Я тебе приказываю и прошу, не погуби меня; найди, где хочешь, денег. Теперь уже ты Клеман и носишь по моей сеньерской милости платье французского бальи, и так должно быть тебе умнее и проворнее. Мало ли есть способов достать денег? Например, нет ли у васна продажу годных людей в рекруты. Итак, нахватай их и продай. Фирюлин».
Ну, видите ли, что я не виноват и барское приказание исполняю? Поздравляю тебя, Лукьян, служивым.
Анюта. Я повсюду готова с тобою; где будешь ты, там мне везде хорошо.
Трофим. А мне с кем же остаться? Все меня оставить хотят.
Приказчик. Не суетись, Трофим. Ведь он еще не женат. Анюта твоя и нам нужна; есть люди, которые ее не меньше Лукьяна любят.
Анюта. Да я их любить не могу.
Приказчик. Как! ты не можешь приказчика любить? любить Клемана?
Анюта. Не только приказчика, ни барина и никого. Лукьян мне всех милее.
Приказчик. Увидим, увидим.
Лукьян. А что ты сделаешь?
Приказчик. Что я сделаю? только что Анюта будет моя.
Доколе стану жить,
Того не может быть!
Когда с душою разлучуся,
Тогда, тогда ее лишуся!
А прежде нет, не может быть,
Чтобы ее меня лишить.
Ко мне осмелься приступить,
Увидишь то, кто всё теряет,
Тот всё на свете презирает.
Приказчик. Зачем ты, Афанасий?
Шут. Как зачем! Барин и с барыней ездят на охоте и скоро сюда будут. Здравствуй, Трофим, здравствуй... ба! Лукьян, за что тебя мужики, схватив, держат?
Приказчик. За то, что годится в солдаты, а барину надобна новая карета.
Шут. О! он виноват.
Лукьян. Еще одну вину позабыл сказать.
Шут. Какую?
Лукьян. Что хочет у меня отнять Анюту.
Шут. Он прав.
Лукьян. Я без нее жить не могу.
Шут. А приказчику какая в том нужда? было б ему хорошо. И я, когда бы не был женат, соблазнился бы не только тебя, и всех приказчиков отдать в солдаты, чтобы Анютою владеть.
Приказчик. Вот Афанасий дело говорит.
Как свежий на кусту цветок,
Которого не трогал ветерок,
Листки пред солнцем открывает
И всяк его сорвать желает, —
Анюта наша такова,
Всем нравится и всем мила.
(К мужикам). Я пойду навстречу барину, а вы смотрите за ним.
Лукьян. Я думал, что ты вступишься за нас, но и ты сторону берешь бесчеловечного приказчика.
Шут. Что ж мне делать? Сам виноват: ты вырос, так чтоможно на тебя купить около трети кареты; не вырастать было так дорого.
Лукьян. Ты шутишь, а у меня не смех на уме. Тебе хорошо; хотя ты по-французски и не разумеешь, однако барин тебя любит, а только мы несчастливы.
Трофим. Мы, бедные, несчастливы!
Шут. И вам бы недурно было, когда б вы шутить умели.
Полезным быть — нет хуже ничего.
На свете таково:
Кто шут, кто плут,
Того не гнут,
А тот страдает,
Кто работает.
О чем грустить, стонать? —
На свете всё плевать, плевать.
По дудочке чужой плясать — вот вся наука,
Быть шутом, плутом — в том вся штука.
Трофим. Помилуй, вступись за нас у барина.
Анюта. Сжалься над нами, Афанасьюшка.
Шут. Я бы сжалился, кабы льзя было; да барин-то у нас такой, что ничем русским его нельзя умилосердить.
Трофим. Что это за диковина!
Шут. Он и имен русских ненавидит; и меня, нарядивши в праздничное отца своего платье, перекрестил из Афанасья — Буфоном.
Трофим. Какая ему в том нужда?
Шут. О! великая.
Трофим. Разве он богатее будет от того?
Шут. На что ему богатее быть, он и так доволен; и теперь только остается ему дурачиться.
Лукьян. Оставьте пустяки. Афанасий, помоги нам, ты много можешь у барина, и я тебе заслужу.
Шут. Вот Лукьян говорит, как надо умному.
Анюта(отдавая дары Лукьяновы). Возьми все, что я имею; у меня только и есть, что Лукьян мне купил. Возьми; мне ничего не надобно; лишь только избавь его.
Шут(взяв). Она еще умилительнее и Лукьяна говорит.
Трофим(вынув деньги). Вот и от меня, а после...
Шут. Еще.
Лукьян(показывая деньги). Когда ты поможешь нам, вот мои последние деньги, они все будут твои.
Шут. Фу пропасть, что это за люди! От них отговориться не можно. Лукьян! Ты можешь мне теперь отдать деньги, я уверяю, что вас отстою. (Лукьян ему отдает деньги.) Подите успокойтесь, я слышу охотничьи рога. Барин наш близко едет.
Возьмите скуйте вы его.
За что, и чем я винен?
Не до тебя, до зятя твоего
Мне дело есть; ты стар, так ты невинен.
Лукьяна скуйте, да, его.
Куют плутов; вели сковать себя.
И ты передо мной еще бесчинен!