С т р а х о в (задумчиво). Обманом? Разве… поможет?
Входит М а р и я М и х а й л о в н а.
М а р и я М и х а й л о в н а. Не буду больше водяной кран вертеть: в кухне думают, что я сумасшедшая. Там Люба с Розановым пришли.
С т р а х о в. Позовите их, пожалуйста.
М а р и я М и х а й л о в н а выходит.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Прошу присмотреться.
Входят М а р и я М и х а й л о в н а, Л ю б а и Р о з а н о в. Он кланяется не без достоинства.
С т р а х о в. Здравствуйте. Гуляли с Любой?
Р о з а н о в. Вернее, общались. Гулять или разговаривать с девушкой, не имея на нее твердой установки, непорядочно. Я из хорошей семьи.
М а р и я М и х а й л о в н а. Сядьте, Капитон Семенович, сядьте.
Р о з а н о в. Данк’ю. Но сейчас вы сами поймете, что с моей стороны сидеть нельзя. Не буду заинтриговывать вас дальше. Я на пятьдесят процентов сирота. То есть живу с одной мамой. Иждивенка шестидесяти лет, беспартийная.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Вы и про маму расскажете?
М а р и я М и х а й л о в н а. Ну что пристал к человеку? Слушаем вас. В шестьдесят лет — и беспартийная, очень интересно.
Р о з а н о в. Лично я работаю в качестве начальника канцелярии. Конечно, можно придумать должность более большую, но это явление кажущее. Канцелярия — место безгрешное. Например, чем я могу провиниться? Даже при наличии злой воли самый максимум, на что я способен, — это пишущую машинку сломать.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч (Страхову). Запишу.
Р о з а н о в. Мария Михайловна, Василий Максимович, и вы, Антон Иванович, в качестве педагога. Разрешите мне и Любочке обоюдно стать супругами. Я со своей стороны согласен. Мотивы?
М а р и я М и х а й л о в н а. Мы и без мотивов готовы.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Отвергаю шесть раз!
Р о з а н о в. Я не кончил. Мотивы? Я поклонник умственных выкладок и тишины. Поэтому желательно хотя бы в супруге найти тихую сторонницу моего «я».
М а р и я М и х а й л о в н а. Как мать, согласна вполне.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. За что ж именно вы нашу дочь выбрали?
Р о з а н о в. За спокойствие. Танцевать она не будет, изменять мне — тоже.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч (угрожающе). Поче-му?
М а р и я М и х а й л о в н а. Ну что цепляешься к человеку?
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Нет, как он смеет думать, что моя дочь не будет ему изменять?
М а р и я М и х а й л о в н а. Господи, да все женихи сначала так думают.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Нет, почему другие будут ему изменять, а Люба нет?
М а р и я М и х а й л о в н а. Просто ему по молодости так кажется.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч (делая шаг к Розанову). Нет, здесь кроется оскорбление.
М а р и я М и х а й л о в н а. Какое оскорбление? Он же сам сказал: пишущей машинки не обидит.
Л ю б а. Перестаньте! Напрасно вы беспокоились, что я замуж не выйду. Вот — берут! Капитон Семенович, почему вы убеждены в моей верности? Потому что на меня никто не взглянет, да? Не бойтесь, я не пойду за вас. Мне не надо вашего хромого счастья. Даже смотреть на вас жалко. Вам на слепой, на слепой надо жениться! (Отходит в сторону.)
Р о з а н о в. Я был корректен, а меня посылают к слепой.
С т р а х о в. Послушайте, Ро́занов… (Делает ударение на «о».) Вам сейчас лучше уйти.
Р о з а н о в. Хорошо. Только я не понял: отказали мне или нет?
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Намекнули, что свадьбы не будет, намекнули.
Р о з а н о в. А мотивы?
М а р и я М и х а й л о в н а. Экзамены у нее, экзамены.
Р о з а н о в. Может быть, мне зайти впоследствии?
М а р и я М и х а й л о в н а. Всегда, всегда рады.
Р о з а н о в (кланяется, подходит к Страхову). Только моя фамилия не Ро́занов, а Роза́нов. Я говорю, чтоб потом не обижаться. (Уходит.)
Старики показывают Страхову на Любу. Он успокаивающе кивает и мягко вытесняет их из комнаты.
С т р а х о в. Все это, конечно, очень неприятно…
Л ю б а. Мне очень тяжело. Я не знаю…
С т р а х о в. Не знаете? Но, Люба, подумайте, кто этот Розанов? Чего можно было ждать от такого типа? Ведь он же вам не нравился?
Л ю б а. Вы правы…
С т р а х о в. Ну вот… Забудьте о нем. Лучше помогите мне предотвратить драму.
Л ю б а. Драму? Я?
С т р а х о в. Да-да. У вас доброе сердце, сильный характер. Помогите. Понимаете, надо его вернуть…
Л ю б а (возмущенно). Вернуть? Розанова?
С т р а х о в. Да нет! Ильина!
Л ю б а. Степу? Что случилось?
С т р а х о в. Хотите мне помочь? Пойдемте, по дороге я все вам расскажу.
Л ю б а. Идемте. Он мой друг. Но что, что с ним случилось?
Входят М а р и я М и х а й л о в н а и В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Л ю б а пробегает мимо них.
Я ухожу с Антоном Ивановичем!
М а р и я М и х а й л о в н а. Мы думали, Любочка в слезах, а она вот побежала. Волшебный вы человек. Ох, большая в вас доброта! Не случись революции, вас бы в святые зачислили.
С т р а х о в (иронически). Я и сам иногда так думаю.
М а р и я М и х а й л о в н а. А за супругу за вашу быть вам в раю. Быть, быть! Все видите и молчите.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Там вода убежала.
М а р и я М и х а й л о в н а. Другой бы ее…
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Марья, вода бежит! (Тянет ее за руку.)
М а р и я М и х а й л о в н а. Дай мне поблагодарить человека. Весь дом удивляется: как это Наталья Петровна вас на Верховского променяла.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч (кричит). Кухня горит!
М а р и я М и х а й л о в н а (убегая). Ой!
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Антон Иванович, не верьте… Мария Михайловна от домашнего хозяйства совсем одичала. Она все по глупости наврала. Честное слово. Она и меня подозревает: верите ли, к одной совершенно невинной старушке приревновала, ей-богу. Антон Иванович, забудьте.
Входит Л ю б а.
Л ю б а. Я готова.
С т р а х о в медленно выходит за Л ю б о й из комнаты.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч (один). Новое дело! Я бы на месте правительства всех пожилых старух к черту запретил.
Входит М а р и я М и х а й л о в н а.
М а р и я М и х а й л о в н а. Разве можно пожаром шутить?
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Ты здесь хуже пожар зажгла!
М а р и я М и х а й л о в н а. А что?
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Зачем ты с его женой выскочила? Ведь он ничего не знал. Понимаешь?
М а р и я М и х а й л о в н а. Никогда не поверю. Человек про все страны знает, а про жену не знал. Тогда бы ему и детей учить не доверили.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Не знал, пойми ты — не знал.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Все про своих жен знают, а он один не знает? Сказал! Даже обидно за Антона Ивановича!
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Слушай, косная женщина! Бери свои слова обратно. Делай, что хочешь, только разуверь Антона Ивановича.
Входят Н а т а л ь я П е т р о в н а и В е р х о в с к и й. Он, еще у порога, не видя Зверевых, обнимает Наталью Петровну. Она, глядя на Зверевых, отстраняет его.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Вот, разуверь!
Н а т а л ь я П е т р о в н а. Не квартира, а бульвар… Вечно посторонние.
М а р и я М и х а й л о в н а. Не волнуйтесь, мы ничего не видели. Сейчас посторонние уйдут, и на бульваре одни свои останутся. Пойдем, Вася!
Уходит вместе с В а с и л и е м М а к с и м о в и ч е м.
Н а т а л ь я П е т р о в н а. Она дерзость сказала. Неужели не поняли? Свои — это вы, а бульвар — это я.
В е р х о в с к и й. Надо делать вид, что мы не поняли. Идите сюда. Посидите со мной!
Поцелуй.
Н а т а л ь я П е т р о в н а. А вдруг увидят? (Открывает дверь в коридор, возвращается.) Испугалась. Я сумасшедшая? Со мной этого никогда не случалось… И вдруг — влюбилась, В кого влюбилась? Давайте, давайте рассмотрим… (Берет обеими руками голову Верховского.) Лоб большой, умный… Глаза пропускаю: никогда не нравились. Зато нос хороший, нос мой. Губы злые, скупые… у-у… Все равно — красивый. (Встает.) А вдруг этот Ильин вас убьет? Я читала; преступники сначала исправляются, и так до трех или четырех раз. Точно не помню… Какая-то научная статья…
В е р х о в с к и й. Такой статьи нет.
Быстро распахнув дверь, входит С т р а х о в. Останавливается, всматривается.
Н а т а л ь я П е т р о в н а. Антон, ты не помнишь, — я говорила, — до скольких раз в статье убивают?
С т р а х о в. Убивают всегда один раз.
Н а т а л ь я П е т р о в н а (задумчиво). Нет, там выходило как-то больше. (Верховскому.) Да, я должна вам отдать книги.
Отходят с Верховским к столу.
В е р х о в с к и й (тихо). Если он уйдет, я вернусь.
Н а т а л ь я П е т р о в н а (передавая книги). Синяя мне понравилась, а желтая — нет.
В е р х о в с к и й. Я буду носить только синие. До свидания. (Уходит.)
Н а т а л ь я П е т р о в н а. Антон, я прошу, я требую оградить меня от оскорблений. Мария Михайловна сказала мне что-то гадкое, я не поняла. И пускай Верховский к нам больше не приходит.
С т р а х о в. Чем же она тебя оскорбила?
Н а т а л ь я П е т р о в н а. Не знаю, не знаю. Пускай Верховский больше не приходит.
С т р а х о в. Но если Мария Михайловна сказала вздор, зачем же гнать человека?
Н а т а л ь я П е т р о в н а. Все равно, а книги я могу брать и у тебя. Конечно! Дай мне сейчас. Только хорошую.
С т р а х о в. Я вчера перечитывал «Чайку». Хочешь?