И л ь и н. Антон Иванович…
С т р а х о в. И танцевать будем… Тащите веселую музыку. Ударим по одиночеству, ударим один раз по одиночеству. Ну? Бегите!
М о л о д ы е л ю д и переглядываются, уходят. М а р и я М и х а й л о в н а — за ними.
(Осматривается.) Что-то я хотел сделать… Забыл… Люба? Люба… получила одно письмо… А дальше? «Я видела птицу». Хорошо. Пусть еще раз увидит необыкновенную птицу. (Садится к столу, пишет.) «Дорогая Люба! Неожиданно я получил длительную командировку. Не удивляйтесь, если долго не будет писем. Я чувствую себя одиноким. Наташа, вернись! Я вижу, как стынут стены, зябнут вещи, оставленные тобой! Наташа, скажи, что ты вернешься». (Опомнившись, глядит на бумагу и медленно разрывает письмо.)
Входит М а р и я М и х а й л о в н а. Она несет небольшую трехногую этажерку, пустую птичью клетку и фотографию кабинетного размера в рамке. Ставит шаткую этажерку, а на нее клетку.
М а р и я М и х а й л о в н а. Я вам кое-какую обстановку принесла. (Указывает на этажерку.) У стенки — как новая. А для клетки птицу купить можно. (Ставит карточку на стол.) Вот и не один будете. Все-таки живые люди на столе. Это знакомые: муж и жена. Он на бумажной фабрике служил, а у нее постоянно зубы болели. (Осматривает комнату.)
С т р а х о в. Большое спасибо.
М а р и я М и х а й л о в н а. И таких кротких мужчин бросают! Будь она честная…
С т р а х о в. Она поступила совершенно честно.
М а р и я М и х а й л о в н а. И это вы про нее? (Потрясающая догадка мелькнула в ее голове. Не сводя глаз со Страхова, она медленно обходит его.) Антон Иванович… господи! А вдруг вы и впрямь святой? А я с вами запросто? Господи… (Крестится.) Антоний Иоаннович! Возможно, вы только квартируете здесь в образе педагога, а на самом дело вы какой ни на есть угодник божий! Антоний Иоаннович! (Низко кланяется.)
Вечер. Большая, ярко освещенная классная комната в школе. Несколько парт сдвинуто к столе. Несколько стульев. В застекленном шкафу колбы, стаканы, пробирки на штативах, воронки. На учительском столике, тоже сдвинутом в сторону, большой глобус. За широкими окнами вечерние огни. Первые секунды в классе никого нет. За стеной крики, обрывки громких фраз, бравурные аккорды рояля, смех. Шум приближается. Дверь распахивается. Вбегают Н и н а, Ж е н я Н о в и к о в, А л е ш а, В е р а и их т о в а р и щ и. Входит М а р и я М и х а й л о в н а с чайным подносом в руках.
М а р и я М и х а й л о в н а. До чего сумасшедшие… Головы поломаете!
Н и н а (кричит). Мальчики, идите рояль переставлять, иначе я играть не буду!
А л е ш а. Успеем, репетиция начнется через полчаса.
В е р а (Нине, указывая на шкаф). Ниночка, помнишь, как ты на химии сказала вместо «отфильтровала» — «отфлиртовала»?..
Д е в у ш к и хохочут, выбегают из класса.
Ж е н я (оглядывая класс, напевает). «Мне все здесь на память приводит былое»… Не звучит.
А л е ш а. Нина учила, можно говорить. Товарищи, если мы вчера кончили школу, это не значит, что сегодня она для нас не существует.
П е р в ы й м о л о д о й ч е л о в е к. Спо-кой-но!
А л е ш а. Надо завтра собраться и пойти.
П е р в ы й м о л о д о й ч е л о в е к. Лучше написать.
А л е ш а. Ну, написать в районный отдел народного образования.
П е р в ы й м о л о д о й ч е л о в е к. Долой Верховского!
В т о р о й м о л о д о й ч е л о в е к. Спо-кой-но.
А л е ш а. А как с Антоном Ивановичем? Надо как-то, я не знаю, выразить ему…
В т о р о й м о л о д о й ч е л о в е к. Тихо!
Входит С т р а х о в, за ним — Н и н а и В е р а. Молодежь шумно окружает их.
Антон Иванович, как, по-вашему, у нас концерт будет хороший?
С т р а х о в. Очень хороший. Я и не знал, что в школе столько артистов. Так. А теперь можно и о лете помечтать. Ну и пошкольничать последний раз… в школе.
Молодежь шумит.
Где же ваша веселая музыка?
Н и н а. Антон Иванович, у нас пластинок мало. Вместе с пластинками пришлось Розанова позвать. (Кричит.) Розанов, Капитон Семенович!
Ж е н я. Он боится.
А л е ш а. Ввести обывателя Розанова.
Входит Р о з а н о в. В руках патефон. Ставит его на стол.
Р о з а н о в. Вечер добрый, Антон Иванович! (Подходит к молодым людям, представляется.) Роза́нов. Роза́нов. Роза́нов. (Протягивает руку Марии Михайловне.) Роза́нов…
М а р и я М и х а й л о в н а. Знаю, Капитон Семенович, помню…
Р о з а н о в. Вот пластинки. Я отобрал танцы и фокстроты наиболее содержательные. Пускаю: «Скользнул экспресс в дремучий лес».
Патефон играет. Входит Л ю б а в новом платье. Она причесана к лицу. В волосах лента. Вокруг шеи бусы. Хромота заметна меньше.
Н и н а. Что с тобой?
В е р а (подбегая к Любе). Какая ты сегодня красивая.
Люба смеется. К ней подбегает Р о з а н о в.
Р о з а н о в (представляясь). Роза́нов. Извините, я вас не узнал.
Л ю б а (подходит к Алеше). Алеша, идем танцевать.
Алеша раскрыл рот от удивления, но сейчас же встал. Они танцуют. Хромота не заметна.
М а р и я М и х а й л о в н а (Страхову). Тайком научилась, что ли? Письмо-то что делает!
С т р а х о в. У меня к вашей дочери настоящая нежность.
Входит И л ь и н. Нина роняет платок. Проходя мимо, Ильин его не поднимает. Нина поднимает платок сама, решительно пересекает комнату и подходит к Жене.
Н и н а. Женечка, милый, потанцуй со мной!
Начинается танец. Нина, улыбаясь, кокетничает с кавалером. Ильин останавливается у стены. Он мрачен, Розанов подходит к Вере и приглашает ее. Поправляет руку дамы на своем плече. Танцуя, он все время смотрит на Любу.
А л е ш а (танцуя с Любой). А говорила — танцевать не умеешь.
Л ю б а. Я этого не говорила.
А л е ш а. Ну, мы так думали…
Л ю б а (смеется. Замечает, что Страхов грустит, перестает танцевать и подходит к нему). Антон Иванович, вам не до нас, я знаю… Но если бы я могла что-нибудь сделать! Что угодно…
С т р а х о в. Спасибо, Люба…
Л ю б а. Я не должна этого говорить, но мне сегодня почему-то хорошо.
С т р а х о в. Я очень рад.
Р о з а н о в (берет новую пластинку, читая надпись). Английская румба: «Мери вчера укусила пчела».
Патефон играет.
(Бежит к Любе.) Любовь Васильевна, позвольте в мое вчерашнее предложение брака внести поправку: будучи моей супругой, танцуйте. Я согласен.
Л ю б а. Большое спасибо. (Уходит, танцуя с Алешей.)
Нина роняет платок. Ильин бросается, но Женя уже поднял и начинает с Ниной танец. Розанов направляется к Вере, Ильин отстраняет его. Розанов отходит.
И л ь и н. Тоже! Канцелярист по званию, а тенор по призванию.
Р о з а н о в. Пожимаю плечами.
И л ь и н (мрачно, Вере). Идем со мной. Необходимо. (Неумело танцует, все время поглядывая на Нину. Когда встречает ее взгляд, с деланной улыбкой, по-донжуански смотрит на свою даму.)
Входит В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Останавливается на пороге.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Пляшут? Ну, я очень рад. Антон Иванович, а мне сказали, что у вас… что Наталья Петровна… Значит, слава богу, наврали…
С т р а х о в. Нет, это правда.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Аа-ай-ай! (Пожимая Страхову руну.) Молчу и не спрашиваю.
К нему подходит М а р и я М и х а й л о в н а.
М а р и я М и х а й л о в н а. Взгляни-ка на дочку. Письмо-то, а?
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. А где она? (Сразу не узнает Любу среди танцующих.) Ну-у! Это она в себя поверила. (Осматривается кругом.) Какую школу выстроили… А я еще в городском учился… (Подходит к глобусу.) Ну, что, школьный земной шар, крутишься? Ничего-ничего, как-нибудь выкручивайся. Эй, ребятишки!
Молодежь подходит к Василию Максимовичу.
Что вы на этом пыльном шарике делать собираетесь?
В е р а. Дома строить, школы, театры, дворцы.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Хорошая барышня.
А л е ш а. Я буду работать вот здесь. (Показывает на пол-аршина выше глобуса.)
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Это где же? В пространстве?
А л е ш а. Конечно, я буду иногда приземляться, но основная работа — в воздухе.
Ж е н я. Я буду только петь. (Указывает разные точки на глобусе.) Здесь, здесь, здесь…
П е р в ы й м о л о д о й ч е л о в е к. Вот нахал: он весь мир показывает.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. А ты, дочка?
Л ю б а. Вера выстроит прекрасную школу, а я буду в ней преподавать. Я хочу, чтобы дети были умными, красивыми и щедрыми во всем. Я буду много, хорошо работать. Я научусь быть счастливой и постараюсь объяснить детям, что значит это слово.
С т р а х о в. Спасибо, Люба…
Подруги обнимают Любу.
В а с и л и й М а к с и м о в и ч (над глобусом). Мальчики, девочки! Вы вступаете в мир. А мир сделан из разных кусков. Так вот, если на вашем пути попадется пыль, мусор, грязь, не ругайте за это землю. В глубине ее — золото, самоцветы, руда! И если осенью вам придется идти по скучным стоячим лужам, вспомните, знайте, что в мире есть, существуют, в мире текут и бушуют реки, озера, моря!
А л е ш а. Вы говорите, как поэт!
В а с и л и й М а к с и м о в и ч. Почему — как? Что значит — как поэт? Может быть, я на самом деле поэт?
С т р а х о в. Ну-с, теперь расскажите, как собираетесь провести лето. Вот, Люба, вы, например?
Л ю б а. Я думаю поехать на Кавказ или на Урал. Там попрошусь в горный поход. Товарищи, мне хочется идти вверх по трудной дороге, по тропинке, где с одной стороны отвесная скала, а с другой — обрыв. Чтобы камни из-под ног срывались в гулкую пропасть. Вы не думайте — я выносливая. Мы будем подыматься выше, выше и дальше, шире увидим зеленую туманную землю. На привалах — родниковая вода — самая прозрачная, самая холодная в мире. И мы дойдем до вершины. Вершина — скала, древняя, темная, морщинистая. Мы будем смотреть на нее с уважением. Я непременно дойду до вершины!