— Ну что ж, — начала она, украдкой покосившись на табличку с пояснениями к картине, — здесь художник изобразил… Эрота и юную девушку. Как вы знаете, Эрот — был богом любви, а что касается этой девушки, то она… совсем молода и еще не изведала этого чувства.
Меган быстро поняла, что одно дело — прочитать, что написано на табличке, и совершенно другое — связно пересказать эту информацию окружающим. Но, несмотря ни на что, сдаваться она не собиралась.
— Короче говоря, Эрот пытается ее уговорить… ну… решиться на это… но она отвергает его, хотя мы видим, что ее ужасно мучает любопытство. — Тут Меган вспомнила фразу, которую успела прочесть с утра в каталоге. — Ах да, и обратите внимание, как интересно изображена тропа, по которой идет девушка. Художник намекает нам на то, что тропа любви иногда бывает каменистой и неровной, поэтому влюбленным надо быть осторожнее.
Журналисты слушали Меган, скептически переглядываясь между собой. Заметив это, она поспешила перейти к следующей картине.
— А это Марс и Венера, — объяснила она, надеясь, что ничего не перепутала. — Немногие знают, что Марс и Венера даже не были женаты. Венера была замужем за… за кем-то другим, а для Марса роман с ней был всего лишь очередным приключением. — Она выдержала паузу и посмотрела в недоверчивые лица своих слушателей. — Это так интересно, правда?
Никто не отреагировал, и Меган почувствовала, что начинает впадать в тихую панику.
— А теперь давайте пройдем в следующий зал, — неуверенно произнесла она. — Эта картина называется «Гилас и нимфы». На ней мы видим высокого, сильного, загорелого воина, а на заднем плане — купающихся в озере полуобнаженных нимф, которые пытаются заманить его к себе и утопить. Обратите внимание, как они улыбаются ему и тянут его вниз за одежду, так, что он с трудом стоит на ногах. — Меган выразительно вздохнула. — Он уже пойман в их сети, очарован этими коварными созданиями, но еще не догадывается о том, какая участь его ждет.
Меган повернулась к слушателям, которые, в отличие от Гиласа, вовсе не казались очарованными. Решив, что пора попробовать несколько иную тактику, она заявила:
— Ну как? Вы поняли, что я только что пыталась сделать? Я вела себя как человек, не имеющий ни малейшего представления об искусстве, который просто идет вдоль стен и читает таблички под картинами, — она слегка улыбнулась. — Вижу, вы немного озадачены моим заявлением. Поймите, наша цель состоит именно в том, чтобы привлечь людей, далеких от искусства. Конечно, я могла бы с головой уйти в описание технических деталей, но об этом вы можете прочитать и в каталоге. А сейчас предлагаю вам самим немного здесь осмотреться и побродить по нашим залам.
Журналисты снова озадаченно переглянулись и последовали ее приглашению. Они разбрелись по залам и принялись делать какие-то пометки в своих блокнотах.
Больше всего на свете Меган боялась, что ей начнут задавать вопросы. Поэтому она то и дело переходила от картины к картине, делая вид, что сверяет надписи на табличках с информацией в каталоге. В конце концов, она оказалась в последнем зале, где, к своему ужасу, обнаружила Сэма. Хотя чего она, собственно, ожидала? Ведь ей было прекрасно известно, что он работает именно здесь. Она кивнула ему и тут же отвела взгляд, потому что почувствовала, что заливается краской.
Внезапно ей в голову пришла отличная идея.
— А теперь позвольте представить вам Сэма Харрисона, организатора этой выставки. Я уверена, что он сможет ответить на все возникшие у вас вопросы.
Журналисты заинтересованно посмотрели на Сэма. К несчастью, Меган все еще оставалась в центре их внимания.
— Мисс Дин, — спросил кто-то, — мне бросилось в глаза, что у вас на выставке нет ни одного полотна кисти Эль Греко. Не кажется ли вам, что это досадное упущение?
Меган не выдержала:
— На выставке более двух сотен экспонатов. Безусловно, чего-то не хватает. Но это не значит, что мы считаем Эль Греко малоинтересным художником. И вообще, организацией коллекции занимался мистер Харрисон, так что это, скорее, вопрос к нему.
Тут она спохватилась, что позволила себе не очень корректное высказывание, и поспешила исправить ситуацию при помощи шутки:
— Наверное, у них там не особенно любят Эль Греко, ха — ха!
Никто не засмеялся. Меган готова была упасть в обморок. Она уже ясно представляла себе заголовки завтрашних газет: «Руководительница галереи назвала картины Эль Греко хламом». А через неделю в прессе появятся статьи под заголовком: «Автора путеводителей убила неизвестная сумасшедшая с синим лицом!»
Она убрала со лба выбившуюся прядь волос и подумала, что будет разумнее немного попридержать язык.
В этот момент на поясе у нее зазвонил мобильный телефон.
— Простите, но у меня важный звонок. Пожалуйста, не спешите уходить, осмотритесь у нас еще немного. Джоселин, моя ассистентка, ответит на все ваши вопросы. — Она одарила журналистов лучезарной улыбкой. — Ах да, чуть не забыла! В ваших папках с проспектами лежат бесплатные входные билеты, так что приводите к нам своих друзей и знакомых. Спасибо за внимание.
Журналисты принялись вяло бормотать слова благодарности. Не дожидаясь лишних вопросов, Меган спешно ретировалась.
— Сколько еще ждать? — с отчаянием в голосе спросила Меган.
— Ну, доктор сказал, никак не меньше недели.
Меган глухо застонала.
— Но я хочу попробовать еще один рецепт, — обнадежила ее Рэйчел. — Бананы, перец, морковный сок и измельченная трава.
— Измельченные дрова? — обеспокоено переспросила Меган.
— Трава, глупенькая! Я сказала «трава». Хочу попробовать это средство.
— Ты уверена, что это хорошая идея? А что будет, если…
— Не бойся, это сработает, — заверила сестру Рэйчел. — Расскажи мне лучше, как прошла презентация.
Меган вкратце пересказала ей утренние события, предусмотрительно опустив эпизод с Сэмом.
Сэм постучался в дверь кабинета Рэйчел. Меган не скрывала, что рада видеть его, и это было ему крайне приятно. В то же время он насторожился, заметив, как она спешно прикрыла папкой бумаги, разложенные на столе. В последнее время это повторялось довольно часто, словно Меган работала над тайной государственной важности.
— Хотел прояснить один момент, — сказал он и сел в кресло напротив нее. — Я очень люблю Эль Греко.
— Я знаю! — рассмеялась она и закрыла лицо руками. — Мне так неловко! Не успела я сболтнуть эту глупость, как уже представила себе, что они напишут!
Сэм выпрямился и произнес официальным тоном телевизионного диктора:
— Галерея «Хайдер» объявила Эль Греко дерьмовым художником.
— Я не хотела, честное слово.
— Но почему ты не рассказала им, как мы безуспешно пытались заполучить его картины из Испании?
Реакция Меган несколько озадачила Сэма: сперва она смутилась, а затем с напускной небрежностью произнесла:
— Эта история не для прессы. Я не хотела рассказывать им ничего лишнего. К чему нам кричать о своих промахах на всех углах?
Что с тобой, Рэйчел?
Ее лицо сохранило приветливое выражение, но в глазах читались тревога и беспокойство.
— В смысле? — спросила она.
— Не знаю, — откровенно признался Сэм. — Просто в последнее время ты кажешься какой-то отстраненной и сбитой с толку. Это как-то связано с выставкой? Или, может быть, со мной? Ты что-то от меня скрываешь?
Она ответила не сразу. Сэм не торопил ее, давая возможность собраться с мыслями.
— Ты прав, — сказала она, наконец. — Я немного рассеянна. Но это не имеет отношения ни к тебе, ни к выставке. Кое-какие семейные обстоятельства. Ничего серьезного.
Сэм понимающе кивнул:
— Я могу чем-то помочь?
— Спасибо, я сама могу с этим разобраться.
— Если тебе понадобится поддержка, я всегда рядом.
Она кивнула и нерешительно поинтересовалась:
— Это все, что ты хотел спросить?
Сэм интуитивно почувствовал, что она не хочет больше обсуждать свои личные дела, поэтому перевел разговор на деловую тему:
— Мне нужен список картин, которые ты хочешь загрузить в демонстрационные компьютеры главного зала. Я только хочу удостовериться, что у нас все в порядке с правами на воспроизведение репродукций.
Меган принялась рыться в своих бумагах.
— О нет! — воскликнула она и схватилась за голову. — Я забыла список дома!
— Что?
— Иногда я беру часть работы на дом. По-моему, я оставила там свои записи!
— Ничего страшного, тогда принеси мне их завтра. Или, может быть, ты сможешь отдать их мне, когда я отвезу тебя домой сегодня вечером после свидания? — улыбнулся он.
— Спасибо за предложение, но сегодня вечером свидание не состоится. Прекрати со мной флиртовать! Я пытаюсь вести себя разумно.
— Я тоже, — возмутился он. — Если свидание — это что-то неразумное, тогда я вообще ничего не понимаю в жизни.
— Знаешь, большинство женщин полагают, что свидание должно быть скорее романтичным, чем разумным.
— Ну и кто теперь пытается флиртовать? — поддразнил он.
Она отвела взгляд:
— Ты совершенно прав, Сэм, но мне очень жаль. Зря я это сказала.
— Рэйчел, если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я так и сделаю.
— Наверное, так будет лучше, — сказала она после некоторого колебания. — Давай ограничим наши отношения работой.
Озадаченный Сэм не понимал, в чем дело. Может быть, Меган боится, что в результате их отношений пострадает работа?
— Хорошо, — с трудом выдавил из себя он. — Я все понимаю.
— Правда?
Од пожал плечами:
— Ну, вообще-то, нет. Но я могу предположить, что у тебя есть какие-то причины. Как бы то ни было, мне нравится с тобой работать, и я уважаю твое мнение. Если ты вдруг передумаешь, то я всегда рядом.
С этими словами он встал и вышел за дверь. Меган зажмурилась и бессильно закрыла лицо руками. Ей хотелось верить, что все это — лишь дурной сон, но чуда не произошло. Открыв глаза, она обнаружила, что все еще сидит в кабинете у Рэйчел.