– П-а-а-з-д-р-а-вляю! – прямо с порога заорала Римма.
Пожалуй, её услышали даже соседи. Я приложила палец к губам и втянула Риммку в квартиру.
– А где все? – тоном массовика-затейника спросила она.
– Нет никого, – коротко ответила я.
– Я первая! – простодушно обрадовалась подруга. – Вот и хорошо! А то вечно опаздываю! Держи подарок, именинница!
Она протянула мне изящное растеньице, усыпанное белоснежными звездочками мелких ароматных цветочков. Вся эта красота размещалась в небольшом горшочке с землей и была затейливо декорирована целомудренным целлофаном. Я опустила свой нос в нарядный кулечек и вдохнула нежный, чуть сладковатый запах.
– Жасмин! – радостно гаркнула Римма.
Я понимающе кивнула головой и поблагодарила её:
– Спасибо.
– Это еще не всё! – весело предупредила подруга.
Гостья проворно сняла пальто и повесила его в шкаф, вполне обходясь без моей помощи.
– Как тебе мой новый костюм? – поинтересовалась она, оправляясь перед зеркалом.
– Отлично. Тебе идет, – сухо оценила я.
– То-то! – восторженно воскликнула Римма. – Первый раз надела именно на твой день рождения! Так, давай целоваться, ну, и приглашай меня!
Римма развернулась ко мне и развела руки в стороны. Она оказалась к зеркалу спиной, а я могла наблюдать отражение всей мизансцены целиком. Две женщины не первой молодости друг против друга. Одна – принаряжена, уложена, накрашена, а другая, то есть я, в домашнем халате с горшечным растением в руках. Ни макияжа, ни прически. Смешно.
– А ты чего в халате? – вдруг спохватилась Римма, словно прочитав мои мысли. – Не успела переодеться, что ли?
– Так удобнее, – пояснила я.
Мой ответ насторожил гостью. Римма передумала целоваться. Она резво обогнула меня и скорым шагом направилась в комнату. Я поплелась за ней.
– Нет, я не поняла?! – подражая популярной Верке Сердючке возопила моя подруга. – Где стол? Где гости?
Я взяла весомую паузу. Требовалось прикинуть, как бы ей доходчивей пояснить, что торжество отменено. Римма часа два тащилась из своего Митино, с пересадками, ко мне в Марьино, и всю дорогу предвкушала застолье. Ведь день рождения близкой подруги всегда праздник. Когда дружишь долго, то воспринимаешь его наряду с Новым Годом и Восьмым марта. Так, собственно, всегда и было. Стол, музыка, даже танцы. Расходились за полночь, а то и вовсе оставались ночевать. Она готовилась, а тут такой облом. В общем, полное свинство с моей стороны, и я должна ей его преподнести.
– Нет, ты чего нечёсаная стоишь? – с укором спросила Римма.
Она уже начала прозревать. Её кураж понемногу испарялся, как воздух из надувного шарика. В голосе звякнула досада, Римма скисла.
– Я чёсаная, только без укладки, – возразила я.
– А твой где? – спросила она, имея в виду мужа.
– А твой? – ответила я вопросом на вопрос.
– В Сыктывкаре, – брякнула Римма. – В командировке. Вчера укатил. Представляешь? Там холод уже собачий, так он в дубленке поехал. Я холостая недели на две. Вот, примчалась к тебе. Думала, выпьем. Ночую у вас, – её интонации ниспадали от мажора к минору.
– Ну, выпить-то мы выпьем! – пообещала я. – Это всенепременно! Знаешь что, я сейчас и платье нарядное надену. Подожди минуточку.
– А-а! Ну, ладно! – опять оживилась Римма. – А то я уж шугнулась. Думаю, даже чаю не нальешь. Ну, что случилось-то? И твой-то где? За цветами ушёл? Или подарок донести не может?
– Подарок он мне уже сделал! – возразила я, вползая тем временем в узкое трикотажное платье с блестками. – Большой-пребольшой!
– Какой?
– Садись, Риммуля! Сейчас расскажу.
– Где сядем? На кухне? – уныло поинтересовалась Римма.
– Нет, в гостиной. Праздник все-таки.
– А кто ещё придет?
– Не знаю. Главное – ты здесь. Давай помогай.
Холодильник у меня пустым не бывает. Я – хозяйка запасливая, предусмотрительная. Вместе с Риммой мы накидали на тарелки закусок, расставили бутылки, посуду и сели пировать.
Выпили по рюмке коньяку. Он мягко опустился вниз, снимая напряжение. Я ощутила некоторую лёгкость в голове и неотложную потребность исповедаться. Не носить же всё в себе тяжелым грузом! Но так сразу начинать о грустном не хотелось. Для почина нашей застольной беседы я спросила:
– Римма, а что там за коробка в коридоре осталась?
– А-а! – спохватилась Римма и проворно вскочила со стула.
Через минуту она водрузила на стол диковинный кухонный прибор.
– Что это?
– Фондюшница!
– Что-что?
– Приспособление, чтобы фондю готовить! – любовно защебетала Римма, разворачивая какие-то металлические причиндалы. – Смотри, какая прелесть!
Нечто, одновременно похожее на кастрюлю и самовар, заблистало гладкими нержавеющими боками. Рядом Римма расположила двурогие вилочки с разноцветными набалдашниками.
– Фондю – это не просто блюдо, – любовно ворковала Римма, совершая плавные пассы руками. – Это – целая философия! Фондю не терпит суеты. Представь, зимний вечер, свечи на столе, сидит компания друзей или семья. Вот здесь горит огонек, а тут сыр плавится. Накалываешь что-нибудь на вилочку и окунаешь в горячий сыр. Запиваешь вином. И так каждый делает по очереди. Душевный разговор, отсветы огня. Идиллия!
Римма вдохновенно живописала идеальный семейный вечер, пытаясь увлечь меня, развеселить, зажечь и всколыхнуть.
– А что накалывать? – не понимающе спросила я.
– Я пока точно не разобралась, – откровенно призналась Римма. – Тут книга рецептов прилагается. Для начала даже просто булочку можно. Чтоб не заморачиваться… Ну, как?
– Здорово! Особенно если не заморачиваться, – оценила я. – Только мне огонь разводить не с кем. Все есть, Римма! Сыр, свечи, вино, булочки и прочие деликатесы. Идиллии нет.
Так ловко я вырулила к самому главному.
– Да что случилось-то?! – в смятении воскликнула Римма.
– Сейчас расскажу, – пообещала я. – Все началось с того, что муж мне машину подарил.
– Ну, здорово же! – восторженно перебила Римма.
– Да, неплохо. Я даже начала на ней ездить. Права у меня давно имеются, а вот машины не было. Я очень увлеклась моей малюткой. Объездила её, мы приноровились друг к другу. Машинка мне полюбилась, и я принялась обустраивать её нутро на свой лад. Копалась я как-то на стоянке. Мне понадобились перчатки и ещё что-то. Не помню, да и не важно уже, что именно. Я полезла за этим в багажник автомобиля моего мужа. Он по выходным долго спит, а я рано утром машину обкатываю, пока дороги свободные. Его ключ я на всякий случай прихватила. Раньше я этого никогда не делала, а тут позволила себе такую вольность. Ведь мы оба теперь автомобилисты! Мне вообще захотелось посмотреть, что же там мужчины возят с собой. Но лучше бы я этого не делала.
– Почему? – удивилась Римма.
– Я там наткнулась на пачку фотографий.
– Каких?
– Любительских, но с такой душой сняты кадрики! Фотороман! Мой муж и его любовница. Вкус у него неплохой. Симпатичная такая женщина. Меня немного моложе будет. В общем, секс в большом городе.
У Риммки вначале некрасиво вытянулось лицо, потом оно и вовсе исказилось, словно моя подруга съела что-то мерзкое. Глаза её потухли. Римма сникла и приумолкла. Она была не готова к такому повороту. Я и не знала, что Римма такая впечатлительная.
Испорченный праздник – это ещё полбеды, а вот когда рушатся привычные основы микрокосмоса…. Друзья с годами становятся глубокими родственниками, и все мы связаны незримыми ниточками. Мой муж вероломно потянул наши ниточки не в ту сторону, сделал мне больно, а теперь и Римма пострадала.
– Там что, прямо секс голимый? – осторожно, вполголоса, уточнила обескураженная Римма.
– Нет, не так, чтобы прямо. Где они в прижимку, где ручка на плечо. Но я то вижу глубже и дальше, Римма! Секс ведь не только в постели бывает. Он в глазах светится.
Я плеснула в рюмки ещё коньяку и продолжила:
– Взяла я эту пачечку снимочков и домой принесла. После сытного воскресного завтрака молча выложила ему на стол.
– А он? – сдавленным голосом спросила Римма.
– Соскочил с места, начал бегать туда-сюда, туда-сюда. Что-то говорил, но всё такой вздор нёс! Что-то плёл в стиле «не верь своим глазам, а верь моим словам». Это, мол, переводчица молодая. Мне пришлось с ней плотно поработать.
– А, может, и правда – переводчица? – с надеждой в голосе спросила Римма.
– Римма, мы что, дети? – махнула я рукой. – Переводчица знаешь, с какого языка на какой? Сказать?!
– Не надо! – остановила меня Римма.
– Ну, то-то же… – пробубнила я.
– Так что теперь-то у вас? – выдавила Римма.
– Я сказала, что хочу побыть одна некоторое время. Потом будем решать, что делать. Так что всё спереди у нас, Римма. Все разборки.
– Это что, в прошлое воскресенье было? – уточнила Римма.
– Да, именно тогда. В прошлое воскресенье.
– Ты что же, уже неделю одна?
– Ага. Он к матери с сыном уехал.
– Звонит?
– Каждый день.
– Вот видишь – звонит, – Риммкин голос потеплел. Она, видимо, очень надеялась на лучший исход нашего семейного дела. – И что, ты уже надумала, как быть?
– Не знаю, как быть, – призналась я. – Но жить во лжи не могу. И видеть его не хочу. Пока, по крайней мере. А там посмотрим.
Помолчали. Римма во время этой паузы как-то приосанилась, собралась с мыслями и начала:
– Послушай, Таня. Я, конечно, не знаю, что там за девка на этих снимках, но прошу тебя – не руби с плеча! Ведь у вас столько общего!
– Общего много, это точно! Так сразу и не разъедешься! – горько усмехнулась я. – За все эти годы обросли хозяйством, недвижимостью.
– Да я не об этом! – воскликнула Римма.
– Знаешь, когда тебе светит остаться одной, то и об этом подумать надо! – зло возразила я. – Ремонт в квартире совсем недавно сделали. Господи, сколько же я по салонам бегала, шторки по цвету к обоям подбирала! А дача? Мы же там реконструкцию задумали! Деньги в паевом фонде на имя мужа лежат. А буквально на днях я заключила договор на покупку бокса в строящемся многоэтажном гараже. Такая фирма есть «Социальная перспектива», так они такие суперсовременные гаражные комплексы возводят – загляденье!