Теперь он больше не был слепым орудием в руках недостойных. Логинов, или как бы там ни звали его в действительности, оказался лишь чем-то вроде ракетоносителя, который выполнил задачу и был отброшен как ненужный балласт.
Танец Маккоя завершался, оставалось лишь несколько последних па.
XCIX
— Хочешь, бей меня! — с вызовом проговорила Зина, когда они с Валентином сели в машину и он завел двигатель. — Только выслушай и…
— У меня мало времени, — сердито ответил Богданов.
— И все-таки выслушай меня, ты должен! — Ни в голосе, ни в лице девушки не осталось ни тени кокетства.
— Ну.
— Мне действительно поручили следить за тобой…
— Ромка?!
Зинаида порылась в сумочке и вытащила оттуда черный предмет — рацию «уоки-токи» — и передала его Богданову.
— Да, — кивнула девушка. — Но он… Он не сам, я не знаю, кто-то, по-моему, руководит им…
— Что значит — руководит? — строго спросил майор, вертя в руках рацию. — Шаркунов убит…
Зинаида тем временем продолжала:
— Я не знаю. По-моему, Шаркунов тут ни при чем. Роман Георгиевич сорит деньгами, он крупно задолжал кому-то. Я только предполагаю — слышала как-то обрывки разговора, — возможно, это связано с Андреем Александровичем… Это Крымов, он у Шаркунова заведует службой сыска…
— Он тебе приказывает?!
— Нет, Роман Георгиевич сам, он дал мне рацию, показал, как пользоваться, а я домой заехала — переодеться, да и забыла ее… Ничего я не должна была делать, просто сообщать, как идут твои поиски… Но я… я… еще ничего им не сказала…
Богданов мрачно кивнул:
— И все материалы, которые ты с сестрой для меня подбирала…
Он недоговорил:
«Профессионал?! Ха-ха! Лох! Фраер!»
— Выходи, — коротко бросил майор.
Что ни говори, а Зинаида была девушкой… неожиданной, — зачем она сама отдала Валентину злосчастный апельсин? Видела, что майор обнаружил его? Спросить ее он не успел. Вместо того чтобы уйти, Зина обхватила шею Валентина и громко заплакала.
— Прос-ти меня, Ва-а-алечка, прос-ти… — сквозь слезы бормотала она. — Я ведь ни-и-ичего плохого те-е-ебе не сде-е-ела-ала. Я правда в тебя влюби-би-билась… Не бросай ме-е-еня… Не бро-о-о-сай! Пожа-а-алуйс-та-а-а…
— Иди домой, Зина, — проговорил Богданов как можно тверже.
— Не пойд-ду, — девушка еще крепче вцепилась в Валентина. — Не пойду! Не бро-о-осай ме-еня! Там Ленка, Ле-ле-ленка… вся и-и-изби-и-итая, во-о-о-лосы обго-о-орели…
Тут Богданова словно бы по голове ударили:
«Так ведь ее же сестра поехала с Шаркуновым!»
Валентин принялся успокаивать девушку. Сделав несколько затяжек ленинградского «Пегаса», Зинаида закашлялась и, бросив сигарету на пол, подняла на Валентина заплаканные глаза. Истерика закончилась.
— Рассказывай, — произнес майор, включая двигатель и сдавая назад, чтобы развернуться. — По порядку.
— Хорошо, — кивнула девушка.
С
Игорь Владимирович Важнов — он же Кай Кралькович — сразу же сообразил, что никакие «отводы глаз» и прочие «напускания туману» не помогут: рядом с допрашивавшим его крупным, тяжеловатым сорока — сорокапятилетним подполковником находился невзрачный, лысоватенький типчик в очках, этакий замухрышка. Однако от слабого и ничтожного на вид человечка исходила — кто-кто, а Кай Владиславович чувствовал это — огромная сила. Воля его уступала воле самого Кральковича, но о том, чтобы «прокидывать» в его присутствии обычные номера Кай не мог и думать.
Ребята в штатском знали, с кем имели дело, и подготовились основательно, вплоть до того, что тип в очках присутствовал с ними на задержании Кральковича. Последнему оставалось одно — жидковатое, надо признать, средство — напирать на свое иностранное подданство. Но и туг не повезло.
— Бросьте, Кралькович, — усталым голосом проговорил подполковник Найденов. — Давайте не будем терять времени зря. Как насчет того, чтобы рассказать нам кое о чем?
Сузив ставшие от этого еще более раскосыми глаза, вскинув подбородок, Кай надменно произнес:
— Не понимаю, о чем я могу вам рассказать?
— Можете, Кралькович, и вы сделаете это, если не хотите отправиться в Сибирь валить кедры. Уж что-что, а мест в лагерях строгого режима у нас для убийц, по крайней мере, хватает.
— О чем вы гово… — Кральковичу тон подполковника не понравился, но Найденов, не дав ему закончить вопрос, продолжал:
— Убийство Олеандрова…
— У-бийство?!
— Только не притворяйтесь, что вы ничего не знаете об этом, — предостерегающе поднял ладонь Григорий Александрович. — У нас существует запись переговоров сменного начальника охраны господина Алексея Медынника и самого господина политика. Вот, не угодно ли послушать?
Подполковник вытащил из недр стола простенький портативный кассетник и включил его. Запись оказалась не длинной, но к тому моменту, когда эфэсбэшник нажал на кнопку «стоп», лицо Кральковича изрядно вытянулось.
Кто разбудил спящего? Кто дал Иванову возможность проявить свободную волю? Свободную волю?! Да нет у него никакой воли! Нет и никогда не было! Как у куклы, пешки, управляемого робота! Значит, его ведет кто-то другой, но кто?! Кто смог совершить такое? На земле существовало только два посвященных, обладавших достаточной силой для того, чтобы, находясь в контакте, превратить в послушного раба едва ли не любого человека.
Количество людей, не поддающихся внешнему воздействию, очень невелико. Беда состояла в том, что настоящий «наследник» принадлежал к меньшинству, точнее, был просто непробиваем. Если бы не это, Кай Кралькович мог бы рассчитывать заполучить куда более мощное оружие, чем Иванов. Он, Кай, единственный оставшийся в живых посвященный — старший из правнуков Белого оборотня, Избавителя Маккоя и дочери шамана, сестры старухи Ринэны Туар.
Тем не менее молчание затягивалось, и оно могло быть истолковано не в пользу задержанного.
— Вам будет довольно трудно доказать, что убийство совершено мной, — спокойно проговорил он. — У меня есть средства, я сумею нанять адвоката, который…
— Ну полноте, — перебил его подполковник, — предъявлять обвинение будет прокуратура, а не мы. Они смогут доказать вашу причастность, заметьте, я не говорю, что вы — убийца, но ваша — подчеркиваю — причастность к… хм… повышению уровня смертности населения в различных регионах этой страны. Срок вы получите, да что срок, сидеть в наших СИЗО — одно удовольствие. Не пробовали? Тогда поверьте мне на слово: никакая магия не спасет вас от туберкулеза, потом во сне вы уязвимы, как и все прочие люди, а в обычае преступного элемента сводить счеты с сокамерниками именно когда те спят.
Подполковник поднял лицо на Кральковича, крючковатый нос которого, казалось, еще больше обычного выделялся на белом, точно посыпанном мукой, лице. Тонкие губы Кая скривились в ухмылке.
— И вы надеетесь таким образом запугать меня, господин подполковник? — спросил он с нотками превосходства в голосе.
— Надежды, — задушевно улыбнувшись, ответил Найденов, — юношей питают. — И добавил уже вполне серьезно: — Мы ведь можем не передавать вас прокуратуре, выдадим господина Кральковича или… известного ФБР мистера Кингби Соединенным Штатам, где его, как вам хорошо известно, приговорили к смертной казни за куда менее тяжкие преступления, чем те, которые он совершил у нас… Хотя… почему бы вам не погибнуть, например, при попытке к бегству? Вы ведь Игорь Владимирович Важное, душевнобольной человек. Представьте себе, милиционер, юный сержантик задерживает некоего гражданина по фамилии Важнов… Последний, оказывается… вооружен. Сопротивляется: наводит пистолет на работника милиции, тот, исключительно в целях самозащиты, стреляет и… Надо ли продолжать?
Григорий Александрович посмотрел на собеседника с некоторым сочувствием, как бы говоря: «От-прыгался ты, братец, не твой нынче расклад!»
— Чего вы хотите? — мрачно выдавил Кралькович.
— Могу ли я считать это началом конструктивной беседы?..
Задержанный кивнул.
— Хорошо, — обрадовался подполковник. — Тогда постараемся помочь друг другу.
— Чего вы от меня ожидаете?
— Нас интересует многое, — сообщил Найденов. — Но, — он сделал паузу, заостряя внимание на том, что собирался сказать, — но прежде всего мне хотелось бы услышать, что вам известно о судьбе вашего младшего брата, Милоша?
Казалось, Кралькович впервые с начала допроса выглядел по-настоящему удивленным и взволнованным.
— Милош погиб в авиакатастрофе, — проговорил он. — «Боинг» компании «Эрфранс» упал в горах. — В живых не осталось никого… Имя Милоша было в списке пассажиров…
— Его труп опознали вы? — строго спросил подполковник, заранее знавший ответ.
— Нет. Бывшая жена. Но пока самолет обнаружили и добрались к нему, трупы пассажиров успели изрядно разложиться… Чем вызван ваш вопрос? — В словах Кральковича присутствовала уже явная озабоченность.
Найденов слегка помедлил и, внимательно посмотрев на допрашиваемого, с уверенностью проговорил:
— Думаю, что мы договоримся. Есть веские основания полагать, что Милош жив.
— Что?! — Кай подпрыгнул так, словно бы через его тело пропустили как минимум триста восемьдесят вольт.
— Более того, в настоящее время он находится в Москве, — закончил Григорий Александрович и, посмотрев на старшего Кральковича повнимательней, предложил: — Может, желаете водички?
CI
Валентин не мог не пожалеть о том, что скверно знал Москву. Одно дело — изучать карту, созданную, как принято выражаться, для народа под чутким руководством господ из его же собственного всесильного ведомства так, что сам черт по ней ничего не найдет, другое — пытаться оторваться от слежки в реальных условиях.
«Эх, кабы дома, я бы им устроил! — сокрушался он. — Показал бы, как пасти Вальку Богданова!»
«Watch your ass… Watch your ass, when in fight»[16], -to и дело лезли в голову майору слова Уилфреда Шарпа.