Милое сравнение, прямо скажем.
– Новая запись начинается при активации мастер-ключа.
– Запись чего?
– Параметров, сэр. Личных данных активатора. Когда запись завершена, система переходит к настройке.
Пока все складно. Да неладно. Ну, потерлись логины и пароли, хорошо. То есть нехорошо, но это жизнь. Сгенерировались новые. Судя по всему, биометрические или вроде того, потому что никаких наводящих вопросов на этот счет мне никто не задавал. А дальше? С какого бодуна железный конструктор пришел вдруг в движение? Я же никому и ничего не приказывал, а находился в расстроенных чувствах и расстроенном…
Нет, это уже слишком.
– Адъютант, поправьте меня, если ошибаюсь.
– Как скажете, сэр.
– Эта ваша настройка… В смысле, настройка, как таковая. Она производится на любого, кто воспользуется ключом?
– На того, кто вправе это сделать.
– Не о правах сейчас речь, а о технологии. Я могу представить, как все настраивается на вашего, э, сородича: поле одно, поле второе и все дела. Но у меня-то нет никакого по…
Или все-таки есть?
Продукт жизнедеятельности медуз. Понятия не имею, какова его природа, но видимо тоже что-то волновое, раз может взаимодействовать с местными базами данных. И возможно, для окружающих я благодаря этой своей компании выгляжу вполне приемлемым собесед…
– Адъютант.
– Да, сэр?
– Каким вы меня видите? Не глазами, а… В этом вашем поле? Я же в нем присутствую?
В конце концов, это не так уж и важно, если контакт установлен. Но если мне все-таки удается хотя бы немного быть похожим на… От этого зависит слишком многое. И слишком личное.
– Мертвая зона, сэр.
– Простите?
– Так мы называем участки поля, которые не работают в режиме обычного радара.
– Поясните, пожалуйста.
– Это как передатчик и приемник, сэр. Опрос проводится постоянно. Сигнал уходит, взаимодействует с объектом и возвращается, доставляя информацию. Беспрерывно.
– А когда вы посылаете сигнал в мою сторону…
– Он не возвращается, сэр.
– Совсем никак?
– Я получаю ответ, если это вас успокоит, сэр. Когда это необходимо. Но не на свой запрос.
– Хотите сказать…
– Сигнал появляется в поле, только когда вы разговариваете. Когда вы считаете это необходимым.
Значит, если я сплю или даже просто молчу, то все вокруг видят пустое место? Молчанка, значит? Если бы! Так вот почему мышка так таращилась на меня! Я-то думал, что вызвал интерес, пусть и странный, а она всего лишь пыталась разглядеть хоть что-то там, где на самом деле…
– Осторожнее, сэр!
Меня выдернули из-под переборки за мгновение до того, как железная громадина плавно поехала вниз.
Я спокоен.
Волны Вселенной текут сквозь меня, унося прочь все тревоги, заботы, надежды и суетные желания.
Я спокоен.
Я лежу на холодном полу, закрыв глаза, стараясь дышать в постоянном ритме и– чувствовать. Всего себя, но по очень определенному порядку.
Это не настройка, а издевательство, причем лично надо мной. И хотя мои далекие предшественники на поприще управления базой наверняка испытывали примерно такие же неудобства, для них-то происходящее было логичным, запрограммированным и дотошно разъясненным. А потом, когда эволюция нарастила каждому по второму контуру, перестали быть нужны и объяснения, и лишние усилия. Нужно что-то узнать? Напрямую подключаешься к необъятному читальному залу. Нужно дистанционно чем-то управлять? Готовые процедуры и подпрограммы войдут в твою память без участия сознания. Ну, почти.
Поразительно понимать, конечно, что вверенное мне чудо науки и техники придумали и построили задолго до начала всеобщей информатизации. Значит, и у человечества есть хороший шанс учудить нечто подобное в скором времени. Немного жаль, правда, что это пройдет мимо ме…
– Вибрация по левому борту увеличилась на три пункта.
Ну вот, даже отвлечься лишний раз нельзя.
– Понял.
Я спокоен.
Мне все, везде и навсегда по барабану.
Вообще-то, налицо прямая недоработка инженеров и техников, которые не удосужились изъять из системы управления куски старого аппаратно-программного комплекса. С другой стороны, все это уже никак не могло вмешаться в современные технологии, потому что разговаривало на забытом языке. Но, как ни странно, все ещё разговаривало, и когда нашелся подходящий собеседник…
Адъютант в подробности не вдавалась. Сухо заметила, что это вопросы не её компетенции, но основную мысль до моего растерянного мозга все же постаралась донести.
При запуске стартовой процедуры, после того, как заработали все системы, база начала процесс, так сказать, самоопределения, для чего попыталась установить связь с самым слабым звеном всей этой странной цепочки. С комендантом, ага. И если бы у меня в наличии имелся пресловутый второй контур, единение умов прошло бы как по маслу, но увы, в информационном поле вместо Стасика зияла черная дыра.
Что бы сделало в такой ситуации разумное существо? Явно притормозило бы свои поползновения– до выяснения обстоятельств, как минимум. А потом, наверное, и вовсе поменяло бы первоначальные планы. Но это что касается живых и чувствующих субъектов, а искусственный интеллект на то и искусственный, чтобы идти своим путем. Строго заданным. Да-да, тем самым, по которому нельзя сделать ни шагу в сторону, а прыжок на месте считается попыткой к бегству.
Когда стандартная процедура опроса с треском провалилась, машина если и затормозила, то на считанные мгновения. Ровно настолько, чтобы порыться в архивах, найти, выудить и принять к исполнению запасной вариант.
Понятия не имею, как именно моё состояние считывалось и поступало в электронные мозги. Хотя, с этими их отложенными фазами и модификацией при необходимости каждой отдельной молекулы… Возможно, и медузки ещё подсобили, со своей стороны. Главное, что теперь– до принятия каких-либо мер– сердце местной системы управления билось в такт с моим.
– Пункт до нормы, сэр.
Я спокоен.
Каждая клеточка моего тела скалируется на соответствующую секцию базы. Страшно подумать, к чему может привести, скажем, несварение желудка. Хотя и банальная мигрень отразится на окружающей меня железяке так, что мама, не горюй.
К счастью, все это подлежит исправлению. Нужно только провести рассогласование в ключевых точках. И блондинка даже обещала оказать все возможное содействие, ага. Потом. Когда я приведу в порядок свои мысли, а вместе с ними и остальной мир.
– Левый борт– на исходной. Правый борт– смещение на девять градусов.
Смешно, но я не имею представления, что творится в моем наушнике. Да, голоса слышу голоса четко и ясно. Разбираю каждое слово. Безошибочно определяю, кто какую пургу гонит. Вот только все это– фикция. Иллюзия. Театр двух актеров. Хотя, если уж на то пошло, лучше театр, чем цирк.
– У бла-ародных по-другому не положено. И даже слово особое на этот счет есть, дай бог, вспомнить…
– Позволю себе не согласиться с вашей теорией хотя бы в том её положении, что нарушение баланса психосоматических реакций…
– А караван идет, однако.
– Во, вспомнилось! Ипохондрия. Хандрит, значит.
– Уверен, что в бортовом журнале присутствуют записи, свидетельствующие об аналогичных происшествиях, не оказавших видимого влияния на техническую сторону событий только в силу того, что…
– Ничего, потоскует, потоскует и…
– А караван, однако, будет идти.
Они ничуть не волнуются. Теперь. Как будто все так и должно быть. Как будто твердь под их ногами не зависит от перепадов настроения одной-единственной персоны, пытающейся в сжатые сроки постичь искусство аутотренинга.
– Очистить эфир, сэр?
И оставить меня в одиночестве? Нет уж. В конце концов, если захочу, просто сниму гарнитуру и…
Ага, черта с два. Модель 2.0, усовершенствованная: защелкнулась где-то за ухом и сидит, как влитая. Надеюсь, хоть регулятор громкости работает.
– Сэр?
– Не нужно. Продолжаем.
– Крен вспомогательных конструкций в хвостовой части.
Было бы проще, если бы я мог управлять своим телом дискретно. Каждым мышечным волокном– по желанию.
Только два насущных вопроса, сэр, так она сказала, требующих моего личного и безотлагательного вмешательства. И первый, конечно же, распутывание узлов, которыми завязались за время моего больничного коридоры, отсеки и палубы.
Второй? Наверняка не менее серьезен, трудоемок и насущно необходим, но все это уже не будет иметь никакого значения, потому что…
Я спокоен.
Часть 3
– Готовность основных узлов– девяносто пять процентов, сэр.
Если мне не изменяет память, минимально допустимое значение, вроде, восемьдесят. Значит, налажено все с запасом, и самое время перейти к…
– Что у нас дальше по расписанию, адъютант?
– Смена дислокации.
– Э…
– Вам требуются пояснения, сэр?
– Да не помешали бы. Я, конечно, понимаю, что мы должны сняться с якоря и куда-то поскакать, но… С чего вдруг?
Вместо ответа блондинка извлекла из ниоткуда и протянула мне портсигар. Ту приснопамятную серебристую коробочку, доставленную ангелом-дервишем.
Не особо тяжелая, по-прежнему без намека на защелку или замочек. Просто алюминиевый слиток, слегка расплющенный и покрытый сеткой непонятных узоров.
– По-вашему, это все объясняет?
– До последней буквы, сэр.
– А что это вообще такое?
– Право собственности, заверенное регистрационной палатой. И патент на право пользования.
Пакет документов, стало быть? Допустим. Вон, у Миши с Борей все договоры вообще на палку наматывались. Но дело тут не в технологии, а снова в, мать её, сути.
– Я все ещё не совсем…
– Вы владеете этой базой, сэр. Целиком и полностью.
Ну, я как бы и раньше был приставлен к местному хозяйству в качестве управляющего. Неизвестно, ради чего, но с самого начала.
– Она ваша, сэр.
Знакомая фигура речи прозвучала иначе, чем раньше. Слишком увесисто, что ли.