– Товарищ Джорег, меня слышит сейчас весь персонал базы?
– Так точно, вашбродие! Ушки на макушке!
– Тогда принимайте к сведению следующую информацию. В шесть часов по бортовому времени состоится демонстрация творчества приглашенных артистов. И я хотел бы видеть среди зрителей всех вас. Без исключений.
Вася подозрительно хмыкнул, но оставил свои замечания при себе.
– Товарищ Рихе, вам и вашим подчиненным– отдельное настоятельное приглашение. Думаю, траур такого рода, который вы сейчас выдерживаете, можно откладывать и возобновлять в любое удобное время.
Хмыканье явно начало менять тон, становясь похожим на смешки.
– И пожалуйста, ведите себя естественно.
Ну вот, а теперь, судя по звукам, Вася и вовсе захлебнулся. Весельчак хренов.
Поскольку никакого шатра, даже самого завалящего, цирковая труппа с собой не привезла, обустройство площадки для выступления автоматически оказалось обязанностью принимающей стороны. По моему скромному разумению, конечно, потому что сами артисты ни словом, ни полусловом не обмолвились насчет того, какие приспособления и пространства им понадобятся. В плане свободных площадей проблем не было: хоть тыкай пальцем наугад, все равно попадешь в пустоту, разбитую на одинаково унылые секции. Склад, он и есть склад. Ну да, помимо всего прочего база могла успешно исполнять и роль гостиницы, но мне пока было никак не представить в полной мере, каким именно образом…
Хотя, квартирмейстер пролил немного света на это темное дело. Конечно, было бы интереснее взглянуть на процесс меблировки Гришиной каюты, но и со зрительным залом получилось неплохо. В смысле изучения технологий.
В обычном спектре действия четырехрукого выглядели чем-то вроде лепки, разве только строительный материал оставался невидимым до того момента, как, условно говоря, затвердевал, принимая заданную форму. На самом деле конструкции получались гибкими и податливыми, а ещё очень прочными, но я все равно не рисковал присесть ни на одну из них и правильно делал, потому что…
В рентгеновском спектре медузок квартирмейстер занимался натуральной точечной сваркой: кончики его пальцев искрили бенгальскими огнями, а между ладонями протягивались ослепительные дуги. Фактически, возникало энергетическое поле, которое разогревало и сплавляло молекулы вместе. Вот тут-то и крылся главный подвох.
Вещество, переведенное однажды в отложенную фазу, навсегда становилось россыпью деталек конструктора именно за счет того, что возвращалось к исходному состоянию, если с определенной периодичностью не получало подтверждение приказа. А интервалы эти задавал как раз архитектор или, в нашем случае, дизайнер интерьера.
Конечно, можно было поставить датой обновления хоть месяц, хоть год– материал позволял. Только требовало это соответствующих затрат со стороны создателя. Поэтому, как объяснил четырехрукий, обычно "срок жизни" такой мебели был минимальным. И каждый стул существовал в реальности, только пока чувствовал задницу того, кто на нем сидит. Вернее, не саму часть тела, а пресловутое личное информационное поле.
Если представить ситуацию упрощенно, то в любой точке базы обладатель второго контура мог вытащить из библиотеки какой-нибудь стандартный набор деталей и заставить его сложиться. А когда надобность в предмете отпадала, просто нужно было про него "забыть", и кубики снова рассыпались. До следующего применения. И наверное, при прошлом коменданте "Шалтай-Болтай" был куда больше похож на обитаемое место, чем под моим управлением. И в личной каюте наверняка находилась не одна только койка, а ещё и…
Я даже не особенно огорчился, настолько грандиозным оказалось очередное погружение в глубины новых знаний. Да и, с другой стороны, когда опираешься только на то, что существует независимо от тебя самого, получается честнее, что ли. Объективная реальность, данная нам в ощущениях, ага. А иначе как удержаться от того, чтобы нагородить свой собственный лабиринт Минотавра? Я бы точно не удержался, потому что иной раз безумно хочется спрятаться. От всех сразу. Хотя бы на минуточку.
– Масса комендант доволен?
Сварганенным амфитеатром? Вполне. Да и, не мне же там сидеть, в конце концов.
– Главное, чтобы зрителям было удобно. Им ведь будет удобно?
Квартирмейстер окинул внимательным взглядом свое творение и утвердительно улыбнулся. Во весь рот.
– Благодарю за старания. И напоминаю, что одно из этих мест закреплено за вами.
Улыбка стала ещё шире, уже за гранью моих представлений о возможном. И заставила задуматься, что именно означает демонстрация зубов в здешних традициях. У нас-то все просто, от животных недалеко ушли: когда скалимся, хотим себя представить определенным образом. Ненавязчиво угрожая, ага. А эти? Какую цель преследуют, пуская зайчиков в глаза?
Тот же Вася, кстати, никогда не улыбается. Ну, в обычном понимании. Веселится много, это да. Но чтобы вот так зубы на просушку вывесить… Про адъютанта нечего и говорить, у неё одно выражение лица на все случаи жизни. Если уж вспоминать, получается, что улыбался в общении со мной только блондин. Причем постоянно. Правда, тут одно из двух: либо его происходящее просто забавляло, либо он таким макаром пытался создать дружественную атмосферу. Хотя, у него получалось, без вопросов. Но зачем было так усиленно стараться, чтобы потом взять и…
Примитивно выражаясь, он меня бросил. На произвол судьбы. Да, вручил кучу возможностей, но по их же меркам, а не по моим. Я до сих пор толком не понимаю, что мне со всем этим хозяйством делать. И, кстати, сказать, ещё меньше догадываюсь, что действительно могу творить. Физически.
Табуретку вон, и то сколотить неспособен. Наверное, если покопаться в настройках базы, можно найти какую-нибудь процедуру или функцию, позволяющую и одноклеточному почувствовать себя творцом, но зачем? Даже "Икея" хороша только в первые разы, в новинку, так сказать, а потом от её ассортимента начинаешь выть на луну и лезть на стену. Нет, один раз обставить квартиру можно. И мне бы хватило такого набора, может, и на всю жизнь, но если взять женскую точку зрения…
Анжелка уж на что была бездельно-беспомощной в бытовом плане, и то по её милости не реже раза в неделю на дворе разгружалась машина из службы доставки со всякими интерьерными когда мелочами, а когда и вполне объемными формами. Пусечками, мать их. И под чутким руководством хозяйки имения начиналась геморройная карусель с расстановкой мебели. Хотя, надо признать, иногда какая-нибудь нелепая ваза с крашеными палками вдруг оказывалась на своем месте, и комната приобретала совсем другой вид, чем до этого. Такие моменты всегда меня удивляли. Нет, ну чудо же, правда: вроде и не виделось ничего там, в том углу, а ткнули торшер, и сразу жить захотелось. А здесь все, наверное, ещё проще происходит. Хочешь обновить интерьер– достаточно только об этом подумать.
Утрирую, конечно. Ещё неплохо, чтобы нужные комбинации были занесены в личную базу данных. Не всем же быть умельцами? Но уверен, любой, кого ни возьми, в считанные секунды выдернет из воздуха что-нибудь, на что можно присесть или прилечь.
Любой, да уж.
А как я смогу, скажем, сделать даме сердца приятное? Сказать: вот тебе кирпичики, а ты уж будь добра, сама сложи что-нибудь? Да те же цветы, например, где взять? То, что их тоже можно вырастить "из ничего", уже понятно. И совершенно мне недоступно. Только если попросить кого. А попросить я могу…
Ну да, он всегда под рукой. Вот прямо сейчас– сзади, на восемь часов.
Откуда знаю? От верблюда. То есть, мои домашние животные стараются. Но при всей полезности результата ощущение почему-то возникает неприятное. Вроде как заглядываю туда, куда не просят.
– Варс.
–Чегось?
– А ты художественными промыслами когда-нибудь занимался?
Собирался он отвечать всерьез или отшучиваться, я так и не узнал. Только вовсе не к сожалению, потому что…
М-да.
Вот, значит, над чем Вася ржал тогда, после выдачи мной ценных указаний насчет культурного мероприятия. Вернее, над кем. Надо мной, конечно.
Наверное, точка обзора, которую я занял, рассеянно перемещаясь по ангару, не была самой оптимальной, чтобы осознать всю грандиозную странность происходящего, но и с этого места видно было достаточно. Для того, чтобы худо-бедно устаканившаяся картина моего мира снова дала трещину.
Я почему-то надеялся, что пожелание "быть естественными" сделает моих подчиненных чуть больше похожими на людей. Чуть больше их откроет. В конце концов, родной земной цирк самых чопорных взрослых успешно превращает в детей, искренне радующихся и удивляющихся фокусам на арене. А премьерная театральная постановка сколько оживления вызывает обычно? Ожидание чуда, ага. Которое и само по себе очень даже чудесно. Только не в этой жизни.
Даже со стороны не могло показаться, что приглашенные зрители ведут себя непринужденно. Если раньше морду кирпичом строили избранные члены экипажа, то теперь лицами окаменели все без исключения. Ушли во внутренний астрал, видимо. Но это я бы выдержал. Проводят они полжизни в невидимой реальности, и ладно. Чужой монастырь, все дела. Вот бы ещё парад ментальных зомби был не настолько… Упорядоченным, что ли?
Ожившая шахматная партия, ни дать, ни взять. По клеткам, которыми кто-то вдруг взял и расчертил пол.
Но как бы то ни было, смотреть жутковато, потому что у каждой фигуры явно свой собственный маршрут, и никто не сворачивает. Казалось бы, должны сталкиваться, ан нет: едва намечается пересечение, кто-то один из подъезжающих к этому "перекрестку", просто останавливается. И добро бы, скажем, вперед постоянно пропускали дам или более высоких чинов, на крайний случай "помеху справа" использовали в качестве правила… Нифига. Уступить дорогу мог кто угодно. Любой участник движения в любой момент.
– Что с ними случилось?
– Ась?
– Почему они все так странно двигаются?
– Эх, хорошо быть генералом!– напел Вася