— Упорный, сука, попался, — глумливо хмыкнул один из часовых, смахивающий на цыгана молодой парень. — Но ничего, у нас все запоют. Это еще я за него не взялся.
Алексей проводил взглядом пленного и пристально посмотрел на парня. Он видел бьющуюся на кадыке часового венку и едва сдерживался, чтобы не влепить ему по горлу локтем.
Тот сразу стушевался и потупился.
Лекса отлично понимал, что ничего проще и эффективней быстрого полевого допроса еще не придумали, но, после того, что сделали с ним в прошлой жизни, относился к излишней жестокости с категорическим неприятием. И особенно не переносил тупого глумления над страданием людей. Пусть даже врагов.
— Товарыш Турок… — испуганно промямлил часовой. — Дык… это не я…
Алексей усилием воли смолчал и вошел внутрь землянки. Внутри, как всегда, было сильно накуренно, а в смрад табачного дыма оттенком вплетался легкий аромат бимбера — местного самогона. За столом сидел командир отряда Кирилл Орловский, крепкий мужик с волевым, упрямым лицом и его «ротные», Василь Корж и Стас Ваупшасов. В углу валялась перевернутая табуретка, а один из партизан затирал с пола тряпкой кровь.
Лекса хотел высказаться по этому поводу, но смолчал, так как сам лично учил партизан тактике и теории полевого допроса. Другой дело, что они теперь применяли эти знания не к месту и не к делу, но к решению этого вопроса следовало подойти осторожно и поэтапно.
— Товариш Турок! — Орловский крепко пожал Лексе руку. — Расказывали тут, как ты пшеков разделал. Мастер, что тут скажешь! Это ты вовремя зашел. Интересные дела нарисовываются. Очень интересные! Глянь, для начала, шифровку из Центра… — он подал Алексею листочек папиросной бумаги.
Алексей прочитал шифровку. Из Центра приказывали принять все необходимые меры для пресечения попыток проникновения на советскую территорию польских бандформирований, а так же, указывали провести мероприятия по уничтожению их мест базирования в самой Польше.
Ответ сложился сам по себе. Алексей не первый день служил, как в прошлой жизни, так и в нынешней.
— Значит, предпримем все меры. Что-то еще?
— Сказано: принять «все необходимые меры», так? Понял? — Орловский посмотрел на Алексея. — На наше усмотрение, все необходимые! Не значит ли это, что нам, наконец, развязывают руки? Не пора ли взяться за панов, как следует? А тут, очень кстати, птичка принесла в клювике, что рядом со Столбцами, появилась база крупной банды булаховцев и савинковцев. А в сам город, зачем-то зачастили офицеры из «двуйки». И в том же воеводстве, недалеко от Столбцов, организовали большой склад вооружений. И это еще не все. В городской тюрьме сейчас томятся шестеро наших товарищей, ждут приговора. Что скажешь?
Алексей ненадолго задумался и спокойно ответил.
— Если есть приказ — надо исполнять.
Глава 11
Глава 11
Огромное обугленное полено сухо и резко треснуло, выплеснувшиеся сверкающие искорки сплелись в мимолетный вихрь. Языки пламени полыхнули и замерцали, красиво подсвечивая кору и трещины в дереве. Отблески огня отразились сполохами на вычурной, кованной каминной решетке, по комнате пробежали мягкие, обволакивающие волны тепла.
Алексей вздрогнул и суматошно повел взглядом по сторонам.
Камин? Какой, кобыле в гузно, камин?
Но глаза не обманывали.
Прямо перед ним стоял огромный, сложенный из дикого камня камин, в котором пылали настоящие бревна. Но удивлял не только камин, а вся окружающая действительность…
Высокий, тоже сложенный из тесаного камня сводчатый потолок теряелся во мраке, на стенах колыхались под легким сквозняком шитые золотом и серебром гобелены, а в кованных шандалах медленно полывали восковые свечи. Отблески пламени лениво играли на развешанных на стенах старинных шитах и оружии.
Пахло воском, дымом и холодным железом…
Лексе очень захотелось перекреститься, он никак не мог понять, каким образом угодил из землянки в Белорусских пущах в средневековый замок. Он уже начал подозревать, что его в очередной раз зафитилило в прошлое, но тут…
Тут Лешка, наконец, заметил, что в комнате он не один.
— Да у нас гости, господа! — худощавый мужчина посмотрел сквозь оправленный золотом бокал с вином на языки пламени в камине.
Говорил он на чистом русском языке, но почему-то с явным французским акцентом. А выглядел…
Выглядел словно сошел с экрана дорогого фильма про Средневековье.
На лице с резкими, хищными чертами и горбатыс носом, чернели лихо закрученные усики и острая бородка, с алого разлапистого берета свисали прирепленные к нему вычурной золотой блашкой красивые перья. Шитая золотом короткая куртка с привязанными витыми шнурами рукавами и мягкие замшевые ботфорты выше колена с зототыми пряжками и шпорами
На его шее поблескивала толстая золотая цепь, с массивной подвеской. На пальцах перстни с огромными драгоценными камнями, а на коленях лежал старинный меч, со сложной, усыпанной камнями гардой…
— Я граф божьей милостью Жан VI Аоманьяк! Но ты можешь меня называть просто Жан Жаныч, — кавалер учтиво склонил голову.
Лешка ему тоже машинально кивнул, а потом, с своему дикому удивлению, обнаружил, что вокруг него еще много людей.
Радом с кавалером в кресле с высокой резной спинкой сидел священник в алой церковной мантии. Белокурые, вьющиеся волосы спадали из-под маленькой церковной щапочки, а лицо удивляло странной, можно даже сказать, ангельской красотой.
Лексу он поприветствовал едва заметной улыбкой и очень тихо сказал:
— Кардинал де Бриен. Но вы, мой друг, можете ко мне обращаться просто: святой отец. Настоящего имени своего, увы, я и сам не ведаю…
Справа от него на кушетке развалился громадный, широкий как шкаф и заросший курчавой бородой великан в древнерусском парчовом кафтане с высоким воротником, опушенной соболями шапке и спогах с загнутыми носками из зеленого сафьяна. У этого между колен стояла массивная старинная сабля с навершием рукоятки в виде головы сокола.
Бородач вполне доброжелательно кивнул Лешке и прогудел басом:
— Зрав буде, друже. Я Шемяка. Князь…
Лекса машинально кивнул и уставился на его соседа.
Рядом с князем сидел еще один мужик. На его красивой и одновременно отталкивающей физиономии застыло жутковатое выражение, а пустые, бесцветные глаза казались мертвыми. Это словно сошел с фильма про ковбоев. Из под стетсоновской шляпы свисали неряшливые патлы, на губах играла зловещая улыбка, а на потертых сапогах поблескивали звездчатые шпоры. На ручке его кресла висел пояс сл старинными револьверами в кобурах из проклепанной бляшками тисненой кожи.
В качестве приветствия ковбой просто небрежно прикоснулся пальцами к шляпе.
— Док Вайт, всегда к вашим услугам.
— Мр-мяяв… — огромный рыжий котяра у ног ковбоя изогнулся дугой, мазнул по Лексе зелеными глазами, а потом опять скрутился в клубок.
Молодой и жилистый парень в тропическом камуфляже с немецкой штурмовой винтовкой G3 на коленях махнул рукой Алексею.
— Привет! Я Тим! Тим Бергер! Скауты Селуса.
— Пихуй! — полосатый, учень упитанный, похожий на барсука зверек стал на задние лапки и приветливо замахал Алексею передними.
Лекса судорожно сглотнул, все это было похоже на форменный бред. Правда, очень похожий на реальность.
Следущим представился парень в советском камуфляжном маскхалате времен Великой Отечественной войны и пилотке.
— Здоров. Я Иван Куприн.
Алексей опять кивнул, потому что, в буквальном смысле, онемел.
— Майкл Игл! — мужчина в военном френче защитного цвета и шляпе с загнутыми полями небрежно отдал Лексе честь. — Чувствуй себя как дома, парень…
В зале еще присутствовали еще два человека, белогвардейские офицеры: штабс-капитан и поручик, но эти поприветствовали Алексей только скупыми кивками.
Лекса вдруг вспомнил, что большинство всех этих людей он уже встречал в своем первом видении, когда гонялся за одним из басмаческих главарей еще в Туркестане, но опять ничего не понял. Кто, они, ети в кобылу? И какое отношение они имеют к нему?
Жан Жаныч вежливо улыбнулся.
— Самое время представится самому, вам не кажется, молодой человек?
Лекса смешался, кашлянул, усилием воли прогнал немату и прохрипел:
— Лекса Турчин. Комэск Лекса Турчин.
— Ну вот, отлично! — воскликнул граф. — Начало положено. Добро пожаловать в клуб, Лекса Турчин. Не сиди столбом, налей себе сам. Красное бергундское на диво как хорошо. А не хочешь вина, плесни себе водочки или вискаря. У нас, сам видишь, полное раздолье.
Ковбой, Шемяка, русский витязт, Майкл Игл и Тим Бергер поощрительно закивали. Один из царских офицеров отсалютовал Алексею рюмкой.
Лекса мазнул взглядом по роскошно накрытому столу, помедлил и неожиданно для самого себя пробормотал.
— Спасибо, не пью. Совсем не пью… — и зачем-то еще добавил. — И не курю…
— Чего? — Жан Жаныч склонил голову к плечу. — Не пьешь? Я не ослышался?
— Хвораешь, что ле, малой? — Шемяка озадаченно почесал бородищу.
— Felix, quipotutirerumcogoscerecausas… — кардинал безразлично пожал плечами.
— Может он из этих? — предположил Ваня Куприн. — Ну а что, эти зумеры и прочие хипстеры куда хочешь просочатся. Извини, дружище, лавандового рафа не держим.
Тим Бергер весело расхохотался:
— Веган, точно веган!А может быть даже ква… квардробер! Или как их там, лишенцев…
— Куда мир катится… — потерянно покачал головой Майкл Игл. — Как ты выжил-то, парень?
Царские офицеры почти в унисон удивленно выругались матом.
После чего все присутствующие осуждающе уставились на Лешку. Даже котяра и полосатый зверек.
— Не пьешь, не куришь, а может ты еще и по бабам не ходишь? — презрительно проскрипел ковбой, угрожающе подавшись вперед. — Ась, убогий?
— Господа, господа, полноте вам… — Жан Жаныч манерно цокая шпорами вышел на середину комнаты. — Не нападайте на мальчика. Знаете, как говорят, плохонький, да свой. Как раз будет облагораживать своей непорочной и кристально чистой нравственностью нашу компанию злостных алкоголиков и распутников.