Комэск — страница 27 из 43

А значит…

Значит, можно спокойно возвращаться в гостиницу.

— Вы не подскажете, в какой стороне городская тюрьма?

Шмуль изумленно уставился на Лексу, озадаченно хмыкнул, почесал спутанную бороду и поинтересовался:

— Ээ-э… молодой человек, а не рановато вы собрались на цугундер?

Но потом хлопнул себя по ляжкам, сдавленно хрюкнул и манерно поклонился Алешке.

— Простите старого Шмуля, молодой человек. Канешно, канешно, вон туда, а там повернете налево. И прямо по улице. Бронюшка пока останется со мной. Не беспокойтесь, при старом Шмуле она будет, как у вашего бога за пазухой. Идем, бойчеле*, идем моя кинделе*, а вам зай гезунд, молодой человек. Думаю, мы с вами еще увидимся.


бойчеле(идиш) — кроха

кинделе(идиш) — дитя


Алексей проводил их взглядом и потопал по переулку, уже привычно подволакивая ногу и тряся башкой. И благополучно добрался до гостиницы «Свиная голова». По пути никого не встретил, уже давно стемнело, и город практически вымер.

В самой гостинице на него тоже никто не обратил никакого внимания, народ все также весело гулеванил в трактире.

— Курва, я пердоле! — Барбара посмотрела на него, как восставшего из мертвых.

Агнешка просто сидела на стуле, прикрывая рот ладонью.

Лекса улыбнулся им, подошел к зеркалу и сам слегка удивился. Вернее — окончательно ошалел, потому что увидел, как на его физиономии уже начинают расплываться шикарные бланши под обоими глазами, а разбитые губы напоминают вареники.

Но при этом, как Лекса не старался, не смог вспомнить, когда столько качественно получил по морде.

Будучи в полном замешательстве он взял со стола стакан с водой и залпом выпил.

И чуть на месте не умер, потому что в стакане оказался ядреный сливовый бимбер…

Глава 14

Глава 14


— Все равно не могу понять… — Орловский пожал плечами. — Какой им смысл? Что они получат от этой авантюры? Авантюра и есть, причем, глупая. А пшеки точно не глупцы.

Лекса недовольно поморщился. В штабной землянке всегда витал легкий аромат самогона, хотя командиры никогда не увлекались спиртным. Мало того, нещадно боролись с пьянством среди личного состава. И от этого запаха Алешку едва не выворачивало. А во рту, после того стакана бимбера в гостинице, до сих пор стоял мерзкий вкус.

— Все одновременно просто и сложно… — начал отвечать Лекса, но потом не удержался и поинтересовался: — Какого пня у вас здесь самогоном постоянно несет?

— Так вон же, бидон стоит! — хохотнул Корж, ткнув рукой в угол. — Медицинский запас. Никому доверить нельзя, даже Барбаре по роспись выдаем. Как будто наших пьянчужек не знаешь. Вылакают все в миг, правдами и неправдами. Да и твои, сам знаешь, не ангелы…

— Аа-а… — Лекса вздохнул и кивнул. — Понятно.

А сам наметил сразу после совещания обязательно провести «дружескую беседу» с личным составом.

— А мне до сих пор непонятно, — с раздражением заметил Орловский. — Так что, будь добр, объясни, брат Турок. Что им все это даст? Если батьку Булака не поддерживает польское правительство, то его очень быстро вышибут из-за ленточки. Так? Так! Зачем это ему? Окончательно положить всех последних своих людей? Что-то не сходится, в вернее, все не сходится. Давай, гадай, заново!

— Ты во мне гадалку увидел? — огрызнулся Лекса. — Хорошо, начну с самого начала. Смотри, на территории Советской Белоруссии внезапно начинается эпидемия, скажем, чумы или холеры, неважно. Что одновременно произойдет? Правильно, паника и неразбериха, потому что к такому никто не будет готов. Воспользовавшись этой паникой, люди батьки Булака перейдут границу и займут советскую территорию. Сделать им это будет достаточно легко, потому что эпидемия, скорее всего, затронет и военные подразделения.

— Это понятно, — кивнули командиры. — Что дальше?

— А дальше, поднимут на весь мир вой, что Советы проводят бесчеловечные эксперименты над людьми и что они вошли, чтобы это предотвратить.

— Кто поверит этой брехне! — фыркнул Орловский.

— Все! — отрезал Алексей. — Поверят все. А Булак-Балахович постарается, чтобы найти кучу доказательств. Липовых, конечно, но верить им все равно будут.

— Хорошо, хорошо, но наши все равно рано или поздно его вышибут! — возразил Ваупшасов. — У нас мир с Польшей, они не решатся за него заступаться. Да и сам ты говоришь, что правительство пшеков не в курсе.

— Как ты думаешь, неужели батька смог бы даже просто начать подготовку к операции без высокого покровителя? — спокойно поинтересовался Алексей. — А вот дальше начинается самое интересное. Кто покровитель атамана Булак-Балаховича? Правильно — вероятней всего, Юзик Пилсудский. Недаром он батьке генерала навесил. Он сейчас не у дел, но, уверен почти на сто процентов, мечтает вернуться в игру. А еще я уверен в том, что батька Булак действует с его прямого одобрения. Зачем все это Пилсудскому? А вот хрен его знает. Возможно, он планирует военный переворот в Польше. А если эпидемия вспыхнет одновременно и на Польской территории? Обвинят все равно большевиков, а Пилсудский под этой маркой захватит власть в стране. Мол, старое правительство довело страну до цугундера, а он все и всех спас. И одновременно оттяпает Белоруссию при международной поддержке, что добавит ему популярности в народе. Еще раз, я вам не провидец, могу и ошибаться, но эта польская ведьма совсем неспроста устраивает здесь свои фокусы. И люди Балаховича находятся при ней тоже неспроста. Нам же самим головы открутят, за то, что прошляпили.

— Ну и что нам делать? — в один голос задали вопрос партизанские командиры.

— Первым делом передать полученную информацию в Центр, — быстро ответил Лекса.

— Долго, — оборвал его Орловский. — Пока связной доберется, пока передадут в Москву, пока в Москве, что-то решат — это не один день и даже не неделя, а добрый месяц. Опять же, железных доказательств у нас нет. Я уверен, в ответ нам прикажут искать подтверждение. Слишком уж все звучит странно.

— Ты не дал мне договорить, — сухо заметил Алексей. — Считаю необходимым послать донесение и одновременно готовить операцию по изъятию этой ведьмы. Я со своими парнями готов выступить хоть завтра. Где она живет и где работает — мы уже знаем. Дальше дело техники.

Сам Лекса толком ничего не выяснил, помимо информации о том, что в Столбцах воруют людей для опытов и что эти опыты проводит некая пани Генбарска-Межвиньская. Но Барбара и Агнешка тоже времени не теряли. Когда сопоставили информацию, все совпало и месторасположение полячки выяснилось — она жила при костеле святого Казимира, а опыты проводила в старом имении на берегу Немана. И там же очень часто ночевала.

— А может, ее уже нет в Столбцах? — предположил Стас. — Ты же там устроил резню, как на скотобойне. Однозначно, все это ее и ее людей должно будет насторожить и спугнуть.

— Может, и нет, — согласился Лекса. — Но, скорее всего, она осталась на месте. В любом случае, проверить надо…

Алексей замолчал, потому что в землянку внес самовар ординарец Орловского. Аромат свежезаваренного чая сразу подавил табачную вонь и запах алкоголя.

Кирилл подождал, пока Митька выйдет и раздраженно заявил.

— Ты не забыл, брат Турок, что мы готовим большую операцию? Подготовки осталось всего на пару недель. Максимум на три. И что получится? Ты там нашумишь, все переполошатся, нагонят войск, а наша задумка сразу пойдет кобыле в трещину, как ты говоришь.

— Может и не будет переполоха, — возразил ему Василий. — Если Булак действует без поддержки польского правительства, скорее всего, случай замнут, чтобы не выдать заказчика.

Стас кивнул, соглашаясь с ним.

— Еще раз, эту суку надо изымать из обращения, даже без прямого приказа Центра, — убежденно заявил Лекса. — Потом может стать поздно… — и добавил, чтобы убедить товарищей. — Если удастся вместе с ней взять какую-нибудь документацию или другое подтверждение опытам над людьми — получите наградное оружие, на сто процентов уверен. Ну, а если… провалимся, скажете, что я сам сунулся, без вашего согласия и ведома.

Алексей, действительно, был полностью убежден в том, что польку, так или иначе, надо выводить из игры. Даже просто предположение о том, что она хотя бы теоретически может устроить геноцид, вызывали у него настоящую ненависть.

— Да пошел ты, брат Турок, куда подальше! — вспылил Орловский. — Ты кого в нас увидел? Можем и по физиономии надавать за такое.

Стас всхрюкнул, но сдержался и не рассмеялся.

— Ну, втроем-то мы тебя точно осилим, — сразу поправился Кирилл. — Если что, я Митьку позову…

Все в землянке расхохотались. И Лекса тоже. После чего, единогласно решили начинать подготовку к операции.

Сразу после совещания, Алексей направился к своей группе, проживавшей слегка поодаль от остальных. Как выяснилось сразу после возвращения, доблестные партизаны, очень ловко воспользовались отсутствием начальства и нажрались вусмерть. Обошлось без особых эксцессов, но умудрились попасться.

— Ляксеич! — радостно встретил его Семка. — Смотрю, уже синь с лица начала у вас сходить. А я тут занятие устроил по физподготовке. Ну, как там, что приговорили? Скоро…

Он не договорил, потому что Лекса прошел мимо него и сходу двинул Клещу под дых.

— Ой, вей… — ахнул Беня, застыв на месте, словно окаменел.

Алексей ласково ему улыбнулся и врезал иудею ногой под колено.

Остальные бойцы сразу как бараны сбились в кучку и старательно прятали глаза. Все, кроме Кондрата Тычины по прозвищу Тычок. Крепкого и юркого деревенского парня, с широким и плоским, некрасивым лицом. Лекса уже давно замечал за ним склонность к неоправданному самомнению и дерзости, но закрывал глаза, так как Кондрат воевал храбро и умело.

— Эй, командир… — Тычок развязно ухмыльнулся. — Ты не забыл, что царские времена закончились? Как бы сам не пожалел, сопляк…

Алексей шагнул к нему и сразу уловил смрад перегара. Судя по всему, Тычок пил совсем недавно.