Ни в коем случае не упустить его и не спугнуть. Идти следом было нелегко, молодой человек все время оборачивался к дороге, и Адамберг тоже, боясь, что подъедет такси и он не сможет задержать его, не наделав шуму. Тут комиссар заметил бежевую машину, которая медленно ехала, включив ближний свет. По номерам он сразу узнал своих. Машина поравнялась с ним, и комиссар, не поворачиваясь, незаметно сделал шоферу знак замедлить ход.
Через четыре минуты молодой Эллер-Девиль остановил такси на перекрестке Феликс-Фор. В тридцати метрах от него Адамберг запрыгнул в бежевую машину.
— Следом за такси, — шепнул он, мягко закрыв дверь.
— Ясно, — ответила лейтенант Виолетта Ретанкур, крупная полная женщина, которая так яростно нападала на него на первом срочном собрании.
Рядом с ней Адамберг узнал молодого Эсталера с зелеными глазами.
— Ретанкур, — отрекомендовалась женщина.
— Эсталер, — представился молодой человек.
— Потихоньку езжайте следом, осторожно, Ретанкур. Я этим человеком дорожу, как зеницей ока.
— А кто он?
— Второй мужчина, правнук Журно, маленький повелитель. Он-то и должен казнить одного в Труа, другого в Шательро и Кевина Рубо в Париже, как только мы его отпустим.
— Сволочи, — припечатала Ретанкур. — Так им и надо.
— Мы не можем сидеть и смотреть, как их будут душить, лейтенант, — возразил Адамберг.
— Почему бы и нет? — спросила Ретанкур.
— Они не уйдут от возмездия, помяните мое слово. Если не ошибаюсь, Журно-Эллер-Девили действуют в порядке возрастания, от наименьшего зла к наибольшему. Мне кажется, они начали убивать с самого невинного из банды, а закончат главным подонком. Потому что мало-помалу все члены шайки, как Сильвен Мармо и Кевин Рубо, поняли, что бывшая жертва вернулась. Трое последних знают, ждут и трясутся от страха. Это тоже часть мести. Налево, Ретанкур.
— Вижу.
— По логике последний в списке должен быть заказчиком. Физик, авиаконструктор, способный понять, что открытие Дамаса очень ценно. Не может быть, чтобы в Труа и Шательро таких были тысячи. Я подключил Данглара к поиску. А он его обязательно найдет.
— Можно просто подождать, пока парень сам приведет нас к нему.
— Это большой риск, Ретанкур, доверить козе капусту. Если можно действовать по-другому, без этого лучше обойтись.
— Куда нас ведет этот парнишка? Мы едем прямо на север.
— Он едет к себе в гостиницу или на съемную комнату. Получил указания и едет спать. Ночь будет тихой. Не поедет же он на такси в Труа или Шательро. Сегодня вечером нам нужен только адрес его жилища. А завтра он займется делом. Ему надо спешить.
— А его сестра?
— Мы знаем, где она, за ней наблюдают. Дамас передал ей все подробности, чтобы она рассказала их брату в случае срыва. Для них главное завершить начатое, лейтенант. Они одержимы этим. Закончить работу. Потому что Журно не знали поражений с 1914 года, и они не должны их узнать.
Эсталер присвистнул:
— Тогда я точно знаю, что я не Журно.
— И я тоже, — сказал Адамберг.
— Мы у Северного вокзала, — перебила Ретанкур. — А если он сейчас сядет в поезд?
— Слишком поздно, и он с пустыми руками.
— Он может отправиться налегке.
— А черная краска, лейтенант? А отмычки? А конверт с блохами? А слезоточивый газ? Удавка? Уголь? Не мог же он все это сунуть в задний карман.
— Значит, младший братец тоже с замками на «ты»?
— Конечно. Если только он не выманит жертву наружу, как Виара и Клерка.
— Будет не так-то просто, — заметил Эсталер, — если жертвы уже начеку. А по вашим словам, они должны насторожиться.
— А сестра? — продолжила Ретанкур. — Девушке гораздо легче выманить мужчину на улицу. Она красивая?
— Да. Но я думаю, что Мари-Бель только принимает и передает сведения. Не думаю, что она знает все. Она наивна, болтлива, вряд ли Дамас доверяет ей, а может, хочет ее защитить.
— Мужское дело, так, что ли? — сурово заметила Ретанкур. — Дело для суперменов?
— В том-то все и дело. Притормозите, Ретанкур. Гасите фары.
Таксист высадил юношу у канала Сен-Мартен на безлюдной набережной Жеммап.
— Тихий уголок, ничего не скажешь, — проговорил Адамберг.
— Ждет, пока такси уедет, прежде чем идти к себе, — предположила Ретанкур. — Супермен осторожничает. По-моему, он дал не тот адрес и пойдет пешком.
— Следуйте за ним, не включая фар, — велел Адамберг, когда молодой человек тронулся в путь. — Так. Стоп.
— Сама вижу, черт, — выругалась Ретанкур.
Эсталер с ужасом воззрился на Виолетту. Разве можно так разговаривать с шефом.
— Простите, — проворчала Ретанкур, — вырвалось. Я правда видела. Я хорошо вижу в темноте. Парень остановился. Ждет у канала. Заснул он там, что ли?
Протиснувшись между двумя лейтенантами, Адамберг несколько секунд осматривался кругом.
— Я выхожу. Постараюсь встать как можно ближе к нему, за рекламным щитом.
— За тем, с чашкой кофе? — спросила Ретанкур. — «Умереть от удовольствия»? Не слишком бодрящая вывеска, чтобы за ней прятаться.
— У вас и правда хороший глаз, лейтенант.
— Вижу, когда захочу. Могу даже сказать, что там вокруг гравий, шуршать будет. Супермен закурил. По-моему, он кого-то ждет.
— А может, воздухом дышит или думает. Встаньте шагах в сорока от меня, один справа, другой слева.
Адамберг бесшумно вышел из машины и приблизился к тонкой фигуре, стоящей на берегу. Метров за тридцать он снял ботинки, прошел по гравию и спрятался за плакатом «Умереть от удовольствия». Здесь было темно, и канал был почти не виден. Адамберг посмотрел вверх и увидел, что три ближайших фонаря разбиты. Может, парень здесь вовсе не за тем, чтоб проветриться. Юноша бросил окурок в воду, хрустнул суставами одной руки, за тем другой, всматриваясь в набережную по левой стороне. Адамберг проследил за его взглядом. Издалека опасливо приближалась чья-то длинная, узкая тень. Это был мужчина, старик, он внимательно глядел себе под ноги. Четвертый Журно? Дядя? Двоюродный дед?
Поравнявшись с молодым человеком, старик нерешительно остановился в темноте.
— Это вы? — спросил он.
И тут же, получив прямой удар в челюсть, потом под дых, рухнул как карточный домик.
Адамберг бегом бросился к набережной, пока юноша сталкивал бездыханное тело в канал. Шаги Адамберга заставили его обернуться, и он тут же бросился бежать.
— Эсталер! За ним! — крикнул Адамберг, прежде чем прыгнуть в воду, где лицом вниз безвольно качалось на волнах тело старика. За несколько гребков Адамберг подтащил его к берегу, где Эсталер протягивал ему руку.
— Черт, Эсталер! — крикнул Адамберг. — За ним! Догоните его!
— Ретанкур побежала, — объяснил Эсталер тоном человека, спустившего на вора собак.
Он помог Адамбергу подняться на берег и втащить тяжелое скользкое тело.
— Рот в рот, — приказал Адамберг, бросаясь по набережной.
Вдали он видел силуэт быстрого как лань юноши. За ним тяжело неслась большая тень Ретанкур, словно здоровенная цистерна гналась за чайкой. Потом большая тень стала приближаться к своей добыче. Адамберг удивленно притормозил. Еще несколько скачков, послышался удар, глухой стук и крик боли. Бегунов не стало видно.
— Ретанкур? — позвал комиссар.
— Можете не торопиться, — важно отозвалась та. — Я держу его.
Через две минуты Адамберг увидел лейтенанта Ретанкур, удобно устроившуюся на груди беглеца, вся его грудная клетка была придавлена ее телом. Юноша едва мог дышать, извиваясь во все стороны в попытке освободиться от этой свалившейся на него туши. Ретанкур даже не стала доставать пистолет.
— Быстро бегаете, лейтенант. Никогда бы не подумал.
— Потому что у меня толстый зад?
— Нет, — соврал Адамберг.
— Ошибаетесь. Он мне мешает.
— Я бы не сказал.
— Просто у меня сил много, — ответила Ретанкур. — И я этим пользуюсь, когда захочу.
— Когда, например?
— Да хоть сейчас, когда придавить надо.
— У вас есть фонарик? Мой намок.
Ретанкур протянула ему фонарь, и Адамберг осветил лицо лежавшего на земле. Затем надел на него наручники, одним браслетом скрепив с Ретанкур. Все равно что к дереву привязал.
— Юный потомок Журно, — сказал он, — месть кончается здесь, на набережной Жеммап.
Юноша взглянул на него с изумлением и ненавистью.
— Вы не того схватили, — морщась, проговорил он. — Старик на меня напал, а я защищался.
— Я был сзади. Ты ударил его кулаком в лицо.
— Потому что он вытащил пушку! Он спросил: «Это вы?» — и сразу достал пушку! Я и ударил. Я не знаю, что ему было надо! Пожалуйста, не могли бы вы попросить даму подвинуться? Я задыхаюсь.
— Пересядьте ему на ноги, Ретанкур.
Адамберг обшарил карманы юноши в поисках документов. Во внутреннем кармане куртки он нашел бумажник и вынул его содержимое при свете фонарика.
— Пустите меня! — крикнул парень. — Он на меня напал!
— Замолчи. Ты начинаешь утомлять.
— Вы ошиблись! Я не знаю никаких Журно!
Адамберг нахмурил брови и осветил удостоверение личности.
— Так ты даже не Эллер-Девиль? — удивленно спросил он.
— Нет! Вы же видите, здесь ошибка! Тот тип на меня напал!
— Поставьте его на ноги, Ретанкур, — велел Адамберг. — И отведите в машину.
Комиссар встал, с его одежды стекала грязная вода. Встревоженный, он вернулся к Эсталеру. Молодого человека звали Антуан Юрфен, родился в Ветиньи, департамент Луар-э-Шер. Так это просто друг Мари-Бель? На которого напал старик?
Видно, Эсталеру удалось вернуть к жизни бездыханное тело старика, он сидел рядом, поддерживая его за плечи.
— Эсталер, — спросил Адамберг, подойдя, — почему вы не побежали, когда я приказал?
— Извините, комиссар, за то, что ослушался. Но Ретанкур бегает в три раза быстрее меня, а он уже был очень далеко, вот я и подумал, что вся надежда на нее.
— Странно, что родители назвали ее Виолеттой.
— Знаете, комиссар, младенцы ведь крошечные, разве подумаешь, что потом он вырастет громадным, как танк. Но она очень милая женщина, — спешно поправился он. — Очень добрая.