Жозетта размышляла, сооружая на тарелке домик из пудинга.
— Давай, Жозетта, — сказала Клементина, — если есть идеи, не томи. У нашего мальчика на все про все шесть недель.
— Ему можно доверять? — спросила Жозетта.
— Он сидит с нами за столом. Не задавай глупых вопросов.
— Я хочу сказать, — продолжала Жозетта, достраивая манный замок, — что передвигаться можно по-разному. Если комиссар ограничен в передвижениях и если это вопрос жизни и смерти…
Она снова замолчала.
— В этом вся Жозетта, — объявила Клементина. — Издержки воспитания. Богатые говорят, как ходят, очень осторожно. Всего боятся. Ладно, Жозетта, ты теперь бедная, давай говори.
— Перемещаться можно не только пешком, — сказала Жозетта. — Вот что я имела в виду. Гораздо быстрее и намного дальше.
— Как? — спросил Адамберг.
— С помощью клавиатуры. Если нужно отыскать дома, достаточно войти в Сеть.
— Я знаю, Жозетта, — вежливо ответил Адамберг. — В Интернет. Но дома, которые я ищу, скрыты от глаз людских. Это тайники, явки, берлоги.
— Да… — Жозетта все еще сомневалась. — Но и я говорю о тайной сети.
Адамберг промолчал, не совсем понимая смысл слов Жозетты. Клементина подлила ему вина.
— Нет, Клементина. После того случая я больше не пью.
— Только не доставайте меня еще и этим. Бокал за едой — обязательная доза.
И она разлила вино. Жозетта выковыривала ложкой окна в стенах манного домика.
— Подпольная сеть, Жозетта? — мягко спросил Адамберг. — Вы по ней путешествуете?
— Жозетта шляется по подземельям в любых направлениях, — сообщила Клементина. — То в Гамбург, то в Нью-Йорк.
— Компьютерный пират? — оторопело спросил Адамберг. — Хакер?
— Хакерша, так будет точнее, — подтвердила довольная Клементина. — Жозетта берет у богатых и раздает бедным. Через туннели. Выпейте, Адамберг.
— Значит, это и есть ваши «переводы» и «перераспределения»? — уточнил Адамберг.
— Да, — подтвердила она, встретившись с ним взглядом. — Я уравниваю.
Жозетта установила на крыше изюмину-трубу.
— Куда идут украденные деньги?
— В одну ассоциацию и мне на зарплату.
— Где вы берете деньги?
— Повсюду. Там, где их прячут богачи. Залезаю в сейфы и отщипываю.
— Не оставляя следов?
— За десять лет проблема возникла всего раз. Три месяца назад — пришлось действовать второпях. Вот почему я живу у Клементины. Заметаю следы — почти закончила.
— Не стоит спешить, — сказала Клементина. — Вот у него особый случай, отпущенный срок — шесть недель. Придется это учитывать.
Адамберг изумленно взирал на этого пирата, на сидящего рядом с ним хакера, на маленькую старушку с согбенной спиной и трясущимися руками по имени Жозетта.
— Где вы этому научились?
— Если есть природная склонность, учишься быстро. Клементина сказала мне, что у вас проблемы. Я помогу — ради нее.
— Жозетта, — прервал ее Адамберг, — а вы сможете, например, проникнуть в файлы нотариуса? Просмотреть его досье?
— Это не более чем база данных, — прозвучал тонкий голосок. — Конечно, если есть электронная версия.
— А заслоны? Вы пройдете сквозь стены?
— Да, — просто ответила Жозетта.
— Как привидение, — резюмировал Адамберг.
— Вот именно, — сказала Клементина. — За ним самим гонится тот еще призрак. Вцепился в холку — не оторвешь. Жозетта, не играй с едой. Лично мне все равно, но моему отцу это не понравилось бы.
Сев босиком по-турецки на старый цветастый диванчик, Адамберг вынул свой новый телефон, чтобы позвонить Данглару.
— Простите, — сказала Жозетта, — вы звоните надежному другу? Его линия надежна?
— Мобильник новый, Жозетта. И звоню я тоже на мобильный.
— Его трудно засечь, но, если будете говорить больше восьми-десяти минут, лучше сменить частоту. Я дам вам свой, на нем есть нужное устройство. Следите за временем и меняйте частоту, нажимая вот на эту кнопку. Ваш телефон я оборудую завтра.
Впечатленный Адамберг взял усовершенствованный аппарат Жозетты.
— Данглар, у меня шесть недель отсрочки. Я вырвал их силой у скрытой ипостаси Брезийона.
Данглар удивленно присвистнул.
— Я думал, он сделан из цельного куска льда.
— Да нет, нашелся проход. Я добыл у него оружие и новое удостоверение, а еще он частично снял наблюдение. Я ничего не могу гарантировать насчет прослушки и не свободен в своих передвижениях. Если меня поймают, Брезийон слетит со мной вместе. Сейчас он временно мне доверяет. Кроме того, этот парень гасит окурки большим пальцем, не обжигаясь. Короче, я не могу подвести его, так что в картотеку мне путь закрыт.
— Значит, пойду я?
— Да, и еще в архив. Нам надо восполнить пробел за период, прошедший от смерти судьи до Шильтигема. То есть выявить все смерти от удара вилами за последние шестнадцать лет. Вы сможете этим заняться?
— Учеником — да.
— Посылайте данные электронной почтой, капитан. Минуточку.
Адамберг нажал на кнопку, как велела Жозетта.
— Там что-то жужжит, — удивился Данглар.
— Я поменял частоту.
— Хитроумно. Мафиозный прибамбас.
— Капитан, я перешел на другую сторону и поменял круг общения. Теперь адаптируюсь.
Среди ночи, лежа под слегка влажными одеялами, Адамберг смотрел на отблески огня в темноте, прикидывая в уме огромные возможности, которые открывало ему присутствие в доме Клементины старого электронного пирата. Он пытался вспомнить имя нотариуса, который занимался продажей пиренейского замка. Когда-то он его знал. Нотариус Фюльжанса наверняка принужден был хранить молчание, совершив в молодости какой-то поступок, который Фюльжанс замял. Он попал в обойму, стал пожизненным вассалом судьи. Черт, да. Как же его звали? Адамберг вспомнил золоченую табличку на фасаде богатого дома — он видел ее в тот день, когда пришел узнать дату покупки замка. Нотариус был молод, лет тридцати, не больше. Если повезет, он еще работает.
Золотой отблеск таблички сливался с пламенеющими в камине угольками. Он помнил, что имя было каким-то убогим. Комиссар медленно перебирал буквы алфавита. Дешво. Мэтр Жером Дешво, нотариус. Которого судья Фюльжанс железной хваткой держал за яйца.
XLIV
Адамберг сидел рядом с Жозеттой. Завороженный ее неожиданной ловкостью, он смотрел, как дрожат над клавиатурой пухлые морщинистые ручки. На экране с огромной скоростью выстраивались бесчисленные ряды цифр и букв, на которые Жозетта отвечала такими же недоступными для его понимания знаками. Адамберг воспринимал теперь компьютер как большую лампу Аладдина, из которой сейчас выплывет джинн и любезно предложит исполнить три желания. Только с ним нужно уметь обращаться, это только в былые времена первый попавшийся дурак мог потереть лампу тряпкой. В области исполнения желаний все стало гораздо сложнее.
— Ваш нотариус очень хорошо защищен, — комментировала Жозетта ломким голоском, правда, теперь она играла на своем поле, и ее робость прошла. — Ограждения из колючей проволоки — многовато для нотариальной конторы.
— Это не обычная контора. Хозяина призрак держит за яйца.
— Тогда понятно.
— У вас получается?
— Здесь четыре типа ловушек. Понадобится время.
У старушки тряслись не только руки, но и голова, и Адамберг спрашивал себя, не мешает ли Жозетте тремор расшифровывать надписи на экране. Клементина, поставившая себе целью откормить комиссара, принесла печенье и кленовый сироп. Адамберг бросил взгляд на Жозетту: сегодня на ней был элегантный кремовый костюм, а на ногах — массивные красные теннисные тапочки.
— Почему вы носите тенниски? Чтобы не шуметь в подземных ходах?
Жозетта улыбнулась. Он прав. Так одеваются настоящие взломщики — удобно и практично.
— Она ценит удобство, только и всего, — сказала Клементина.
— Раньше, — сказала Жозетта, — когда я была замужем за моим судовладельцем, я носила исключительно костюмы и жемчужные ожерелья.
— Высший шик, — прокомментировала Клементина.
— Он был богат? — спросил Адамберг.
— Настолько, что не знал, куда девать деньги. Сидел на них, как паук. Я уводила небольшие суммы, помогала попавшим в трудное положение друзьям. Тогда все и началось. В те времена я не была такой ловкой, и он схватил меня за руку.
— Были неприятности?
— Огромные, и жуткий скандал. После развода я начала шарить по его счетам, а потом сказала себе: Жозетта, если хочешь преуспеть, выходи на серьезный уровень. И мало-помалу научилась. В шестьдесят пять была готова на настоящие подвиги.
— Где вы познакомились с Клементиной?
— На Блошином рынке, тридцать пять лет назад. Муж подарил мне антикварный магазинчик.
— Не для времяпрепровождения, — уточнила Клементина, проверив, ест ли Адамберг печенье. — Рухляди там не было, только вещи высшего класса. Мы хорошо развлекались, правда, Жозетта?
— Вот наш нотариус, — объявила Жозетта, указав пальцем на экран.
— Ну и слава богу, — сказала Клементина, ни разу в жизни не прикасавшаяся к клавиатуре компьютера.
— Это он? Мэтр Жером Дешво и Компания, бульвар Сюше, Париж.
— Неужели вы вошли? — завороженно спросил Адамберг, придвигая стул.
— Не только вошла, но и расположилась так же удобно, как у него в квартире. Солидная фирма, семнадцать партнеров, тысячи дел. Обувайтесь поудобнее — и вперед! Имя?
— Фюльжанс, Оноре Гийом.
— Данных много, — объявила через некоторое время Жозетта. — Но все кончается восемьдесят седьмым годом.
— Он умер в восемьдесят седьмом. Думаю, потом он изменил имя.
— Так всегда делают после смерти?
— Зависит от работы, которую собираешься делать. Поищите Максима Леклерка, купчая девяносто девятого года.
— Есть. — Леклерка Жозетта нашла быстро. — Купил «Schloss» в провинции Нижний Рейн. Больше на это имя ничего нет.
Пятнадцать минут спустя Жозетта выдала Адамбергу список всех приобретений Трезубца начиная с 1949 года, выяснив попутно, что фирма Дешво приняла на себя ведение всех его дел. Вассал судьи работал на него не только при жизни, но и после смерти.