— Какие ребята? Кто дал ордер на обыск?
— Брезийон. Когда узнал, что Пьер увлекается лошадьми.
— Кто ему доложил?
Данглар развел руками, давая понять, что не знает.
— Кто обследовал почву там, где стреляли в Эмиля?
— Морель и Мордан.
— Я думал, Мордан сидит в засаде у квартиры Лувуа.
— Он не пошел туда. Попросил, чтобы его послали на ферму вместе с Морелем.
Наступило молчание. Адамберг демонстративно поточил карандаш над мусорной корзиной, насыпав туда стружки от «серии Н», затем сдул с острия графитовую пыль и положил на колено лист бумаги.
— Ну и как это понять? — негромко спросил он, набрасывая рисунок. — Водель четыре раза стреляет из револьвера, но подбирает и уносит с собой только одну гильзу?
— Они думают, гильза не выпала, а застряла в барабане.
— Кто «они»?
— Ребята из Авиньона.
— А им не кажется странным поведение Воделя, который избавляется от оружия, но перед этим достает из барабана застрявшую гильзу? А потом хранит эту ценность у себя на кухне. Да так небрежно, что она падает на пол и закатывается под холодильник. Кстати, с чего было проводить такой масштабный обыск? Даже холодильник не поленились отодвинуть. Откуда они знали, что под ним что-то есть?
— Может быть, от жены Воделя.
— Исключено, Данглар. Скорее Купидон разлюбит Эмиля, чем мадам Водель предаст мужа.
— Их тоже озадачила эта находка. Начальник группы — не очень-то сообразительный парень, но все же он предположил, что гильзу подбросили. Тем более что Водель упорно все отрицал. Тогда они начали копаться во всех углах, обследовали каждый сантиметр, взяли образцы пыли. И в итоге нашли это, — сказал Данглар, указывая на пол.
— Что «это»?
— Частицы графита и стружки от карандаша: очевидно, их занесли на подошвах. Но Водель не пользуется карандашами. Эту информацию мы получили несколько минут назад.
Данглар одернул воротник рубашки, сходил к себе в кабинет и вернулся со стаканом вина. Адамберг безучастно наблюдал за ним.
— Они отправят свою находку на экспертизу, результат будет через два-три дня. Надо определить состав графита и марку карандаша, а это сложно. Конечно, дело бы пошло быстрее, если бы у них был образец для сравнения. Думаю, скоро они узнают, где его искать.
— Черт возьми, Данглар, о чем это вы думаете?
— Как я уже говорил, надо подготовиться к худшему варианту развития событий. Я думаю о том, о чем наверняка подумают они. О том, что это вы подбросили гильзу под холодильник на кухне у Воделя. Конечно, это еще придется доказывать. Пока эксперты будут изучать стружки, устанавливать марку карандаша, сравнивать исследуемый материал с образцом, пройдет четыре дня. У нас есть четыре дня на то, чтобы поймать мяч, пока он не коснулся земли.
— Давайте разберемся, Данглар, — с застывшей улыбкой произнес Адамберг. — Зачем мне подставлять Воделя?
— Чтобы спасти Эмиля.
— А зачем мне спасать Эмиля?
— Он получит огромные деньги, если только законный наследник не будет оспаривать завещание.
— Зачем оспаривать завещание?
— Возможно, его подделали.
— Кто? Эмиль? По-вашему, Эмиль способен подделать юридический документ?
— Не он сам, а его сообщник. Который владеет пером и получит за свои услуги половину наследства.
Данглар залпом выпил стакан вина.
— Черт! — выругался он неожиданно громко. — Это же элементарно, разве нет? Неужели надо раскладывать все по полочкам? Эмиль с сообщником — назовем его Адамберг — изготавливают поддельное завещание старика Воделя. Эмиль через кого-то дает знать Воделю-младшему, что отец якобы намерен лишить его наследства, а старика настраивает против сына. Потом Эмиль убивает Воделя, подбрасывает навоз как улику против законного наследника и превращает труп в кровавое месиво, чтобы все подумали, будто убийство — дело рук маньяка, а деньги тут ни при чем. Эта дымовая завеса должна скрыть от глаз достаточно простой план. Затем Адамберг четыре раза стреляет в Эмиля. И для убедительности наносит ему серьезные ранения. Три гильзы он оставляет на месте преступления, а четвертую подбрасывает в квартиру Воделя-младшего, которого после этого арестовывают за покушение на Эмиля. При испытании на детекторе лжи выяснится, что Пьер Водель знал о новом завещании отца. Затем Эмиль заявит, будто он видел, как Пьер ночью выходил из загородного дома в Гарше. Поскольку Пьер — отцеубийца, он теряет права на отцовское наследство. Поэтому его доля достается Эмилю. Эмиль с Адамбергом делят денежки пополам, причем каждый из них не забывает щедро оделить свою мамашу. Вот и весь план.
Адамберг изумленно смотрел на Данглара, который, казалось, готов был расплакаться. Он нащупал в кармане пачку сигарет, оставленную Кромсом, и закурил.
— Однако, — продолжал Данглар, — когда открывается следствие, все идет не так гладко, как надеялись Эмиль и Адамберг. Изобретенный ими хитроумный механизм начинает буксовать. С чего вдруг Водель, этот нелюдимый, озлобленный старикашка, решил осчастливить Эмиля? Первая странность. Составив завещание в его пользу, Водель вскоре умирает. Вторая странность. На месте преступления обнаруживается навоз, притом в немалом количестве, — третья странность. В воскресенье, услышав, что Эмиля приказано задержать, Адамберг дает ему скрыться. Это уже четвертая странность. И наконец, вечером того же дня Адамберг каким-то непостижимым образом узнает, где находится Эмиль, но никому не сообщает об этом. Пятая странность.
— Вы действуете мне на нервы этими вашими странностями.
— Адамберг поспевает как раз вовремя, чтобы спасти Эмиля после покушения на его жизнь. Шестая странность. У Воделя-младшего находят гильзу. Это седьмая, совсем уж необъяснимая странность. Легавые начинают подозревать, что их водят за нос, и устраивают в квартире Воделя скрупулезнейший обыск. В итоге они находят стружки от карандаша. Кому выгодно это преступление? Эмилю. Может ли Эмиль подделать завещание? Нет. Есть ли у него друг, который хорошо рисует и владеет искусством каллиграфии? Да, есть, это Адамберг, который так беспокоится о его здоровье, что втайне от всех переводит его в другую больницу и вообще постоянно оказывает ему поддержку, — это странность номер восемь. Адамберг точит карандаши? Да. Подбирают у него под столом стружки и отправляют на экспертизу: они идентичны тем, которые были найдены у Воделя-младшего. Но когда же Адамберг мог добраться до Авиньона? Да хотя бы прошлой ночью. Вчера вечером комиссар исчез, сегодня явился в Контору только в половине первого. Алиби? Вчера: он был у врача. Сегодня: он был у врача. Потерял сознание — он, с которым это никогда не случается. Очевидно, врач — его сообщник. Между этими тремя, Эмилем, Адамбергом и Жосленом, существует полное понимание: люди не могут так сблизиться за два-три дня знакомства. Это странность номер девять. Итог: Эмиль получает тридцать лет за убийство старика и обман с завещанием. Адамберг сваливается со своего пьедестала и попадает в тюрьму за подлог, соучастие в убийстве и фабрикацию фальшивых улик. Двадцать лет. Жизнь кончена. В общем, у Адамберга четыре дня, чтобы спасти свою шкуру.
Адамберг прикурил вторую сигарету от первой. Какое счастье, что Жослен успел починить ему котелок сегодня утром, когда он был на грани психоэмоционального срыва. Иначе он не устоял бы под напором буйной фантазии этих двоих, сначала Кромса, потом Данглара.
— Кто так думает, Данглар? — спросил он, погасив окурок.
— С каких пор вы опять начали курить?
— С того момента, как вы начали этот разговор.
— А не надо бы. Это признак того, что вы стали по-другому смотреть на жизнь.
— Кто так думает, Данглар? — чуть громче повторил Адамберг.
— Пока никто. Но через четыре или даже три дня так будет думать Брезийон, да и ребята из Авиньона тоже. А потом и все остальные. У них уже возникли подозрения. Заметьте: несмотря на гильзу, найденную под холодильником, Воделя даже не стали задерживать.
— Почему они так подумают?
— Да ведь было сделано все возможное, чтобы заставить их так подумать. Черт возьми, это же совершенно очевидно.
Данглар вдруг взглянул на Адамберга с возмущением.
— Но вы же не думаете, что я так думаю? — спросил он.
Такие нескладные фразы от майора можно было услышать нечасто.
— Не знаю, майор. Вы изложили план преступления настолько убедительно, что теперь я и сам так думаю.
Данглар опять сходил к себе в кабинет и вернулся со стаканом вина.
— Я старался изложить план преступления как можно убедительнее, — сказал он, чеканя слова, — чтобы убедить вас в том, что все поверят в то, во что их хотят заставить поверить.
— Говорите по-человечески, Данглар.
— Я уже сказал вам вчера: кто-то решил вас убрать. Этому «кому-то» очень не хочется, чтобы вы поймали убийцу из Гарша. Потому что для него это стало бы катастрофой. У него длинная рука, он вращается в высоких сферах. И он, вне всякого сомнения, приходится убийце родственником либо близким другом. Вас надо убрать, а убийство надо повесить на кого-то другого, чтобы Кромсатель мог выйти сухим из воды. Это ведь не так уж трудно, правда? С самого начала вас пытаются подставить, раз, другой, третий, но этого оказывается недостаточно, чтобы вывести вас из игры. Тогда он решает ускорить дело: организует «утечку информации» — и фамилия Кромсателя попадает в газеты, а затем помогает ему вовремя скрыться, подбрасывает Воделю-младшему гильзу и стружки от вашего карандаша. И все — мышеловка захлопывается. Автоматически. Но чтобы этот план сработал, господину из высоких сфер нужны сообщники. И прежде всего — сообщники, которые служат здесь. Кто может подбросить стружки? Только парень из Конторы. Кто имел доступ к гильзам? Мордан и Морель. А кого сегодня нет в Конторе — якобы у него депрессия, он не в состоянии работать и коллегам нельзя его навещать? Мордана. Я предупреждал вас тогда, в кафе, а вы говорили, что у меня мерзкие мысли. Я вам сказал, что через две недели его дочь предстанет перед судом. Вот увидите, ее выпустят, они с отцом будут рады и счастливы. А вы к тому времени уже будете за решеткой.