Испанское золото в значительной мере покрыло расходы СССР на военную и материальную помощь республиканцам в их войне с Франко и его союзниками, Гитлером и Муссолини, а также для поддержки испанской эмиграции. Эти средства пригодились и для финансирования разведывательных операций накануне войны в Западной Европе.
Между тем атмосфера на Лубянке была пронизана страхом, в ней чувствовалось что-то зловещее. Шпигельглаз с каждым днем становился всё мрачнее, он оставил привычку проводить воскресные дни с Судоплатовыми и другими друзьями по службе.
В сентябре секретарь Ежова застрелился в лодке, катаясь по Москве-реке. Это для всех явилось полной неожиданностью. А затем появилось озадачившее всех распоряжение, гласившее, что ордера на арест без подписи Берии, первого заместителя наркома, недействительны. Нервозная обстановка в аппарате росла, сотрудники уклонялись от любых разговоров, в НКВД работала специальная проверочная комиссия из ЦК.
Накануне октябрьских праздников, в четыре часа утра Павла разбудил настойчивый телефонный звонок. На проводе был Козлов, начальник секретариата Иностранного отдела. Голос звучал официально, но в нем угадывалось необычайное волнение.
— Павел Анатольевич, вас срочно вызывает к себе первый заместитель начальника Управления госбезопасности товарищ Меркулов. Машина уже ждёт. Приезжайте как можно скорее. Только что арестованы Шпигельглаз и Пассов.
Эмма, охнув, закрыло лицо руками. Павел решил, что настала и его очередь.
— Ничего, родная, думаю, всё обойдется, — быстро оделся и прошёл в другую комнату. Там достал из ящика стола браунинг, сунул в карман, вернулся к стоявшей в прихожей жене и отпер дверь.
— Запрись и без меня никому не открывай, — поцеловал в щёку. Сняв с вешалки шляпу с плащом, вышел на лестничную клетку. У подъезда отсвечивала черным лаком «эмка», внутри — два незнакомых офицерах в синих фуражках.
— Трогай, — сказал старший сидевшему за рулём, когда Судоплатов опустился на заднее сидение. Автомобиль выехал со двора, в голове мелькнула мысль: «Может, перестрелять их и скрыться? Но как Эмма, как родня? Тогда их точно арестуют». Отбросил, будь что будет.
На Лубянке встретил Козлов, сопроводил в кабинет Меркулова. Тот приветствовал Судоплатова в своей обычной вежливой манере и предложил пройти к Берии. Нервы были напряжены до предела. Представил, как будут допрашивать о связях с Шпигельглазом.
Однако никакого допроса Берия учинять мне не стал. Вместо этого, холодно блестя стеклами пенсне, объявил, что Пассов и Шпигельглаз арестованы за обман партии и Судоплатову надлежит немедленно приступить к исполнению обязанностей начальника Иностранного отдела. По всем наиболее срочным вопросам докладывать непосредственно ему.
— Вас понял, — бесцветно ответил Судоплатов. — Но кабинет Пассова опечатан, и войти туда я не могу.
— Снимите печати немедленно, а на будущее запомните: не морочьте мне голову подобной ерундой! Вы не школьник, чтобы задавать детские вопросы!
Через десять минут Павел разбирал документы в сейфе Пассова. Некоторые были просто поразительны. Например, справка на Хейфеца, тогдашнего резидента в Италии. В ней говорилось о его связях с элементами, симпатизирующими идеологическим уклонам в Коминтерне, где тот одно время работал. Указывалось также на подозрительный характер его контактов с бывшими выпускниками Политехнического института в Йене (Германия) в 1926 году. Запомнилась резолюция Ежова на ней: «Отозвать в Москву. Арестовать немедленно».
Следующий документ — представление в ЦК ВКП (б) и Президиум Верховного Совета о награждении его, Судоплатова Павла Анатольевича, орденом Красного Знамени за выполнение важного правительственного задания за рубежом в мае 1938 года, подписанное Ежовым. Тут же находился и неподписанный приказ о его назначении помощником начальника Иностранного отдела. Судоплатов отнес эти документы Меркулову.
Улыбнувшись, тот, к немалому удивлению Павла, разорвал их прямо на глазах и выкинул в корзину для бумаг, предназначенных к уничтожению. Судоплатов молчал, но в душе возникло чувство обиды — ведь к награде представили за то, что, рискуя жизнью, выполнил опасное задание. В тот момент не понимал, насколько повезло. Если бы приказ о назначении был подписан, то Судоплатов автоматически (согласно Постановлению ЦК ВКП (б)) подлежал аресту как руководящий оперативный работник аппарата НКВД, которому было выражено политическое недоверие.
Позднее в кабинете, где работал, зазвонил телефон.
Это был Киселев, помощник Маленкова[77] в Центральном Комитете. Он возмущенно принялся выговаривать Судоплатову за задержку в передаче средств из специальных фондов, предназначавшихся для финансирования тайных операций Коминтерна в Западной Европе. Ещё больше был взбешен тем, что на заседании Испанской комиссии в Центральном Комитете не было представителя от Лубянки.
Павел ответил, что не знает ни о каких фондах и не в курсе, кто именно занимается их передачей.
— А на совещании в ЦК, — добавил Судоплатов, — от нас никто не присутствовал потому, что Пассов и его заместитель только что арестованы как враги народа. К тому же я приступил к исполнению своих обязанностей всего два часа назад.
— Вон оно что, — сбавил обороты Киселев и положил трубку.
За три недели своего пребывания в качестве исполняющего обязанности начальника отдела Судоплатов смог узнать структуру и организацию проведения разведывательных операций за рубежом.
В рамках НКВД существовали два подразделения, занимавшиеся разведкой за рубежом. Это Иностранный отдел, которым руководили сначала Трилиссер, потом Артузов, Слуцкий и Пассов. Задача — собирать для Центра разведданные, добытые как по легальным (через наших сотрудников, имевших дипломатическое прикрытие или работавших в торговых представительствах за границей), так и по нелегальным каналам.
Особо важными являлись сведения о деятельности правительств и частных корпораций, тайно финансирующих направленную против Советского Союза подрывную работу русских эмигрантов и белогвардейских офицеров в странах Европы и в Китае.
Иностранный отдел был разбит на отделения по географическому принципу, а также включал подразделения, занимавшиеся сбором научно-технических и экономических разведанных. Они обобщали материалы, поступавшие от советских резидентур за границей — как легальных, так и нелегальных. Приоритет отдавался последним, поскольку за рубежом тогда было не так много советских дипломатических и торговых миссий.
Одновременно существовала и другая разведывательная служба — Особая группа при наркоме внутренних дел, непосредственно находящаяся в его подчинении и глубоко законспирированная. В её задачу входило создание резервной сети нелегалов для проведения диверсионных операций в тылах противника в Западной Европе, на Ближнем Востоке, Китае и США в случае войны. Учитывая характер работы, Особая группа не имела своих сотрудников в дипломатических и торговых миссиях за рубежом. Её аппарат состоял из двадцати оперативных работников, отвечавших за координирование деятельности закордонной агентуры. Все остальные сотрудники работали за рубежом в качестве нелегалов. В то время их число составляло порядка шестидесяти человек.
Вскоре Павлу стало ясно, что руководство НКВД могло по своему выбору использовать силы и средства Иностранного отдела и Особой группы для проведения особо важных операций, в том числе диверсий и ликвидации противников СССР за рубежом. Особая группа иногда именовалась «Группа Яши», потому что более десяти с лишним лет возглавлялась Яковом Серебрянским. Именно его люди организовали похищение в Париже главы белогвардейского РОВСа[78] генерала Кутепова.
До революции Серебрянский был членом партии эсеров и принимал личное участие в ликвидации чинов охранки, организовавших еврейские погромы в Могилеве. «Группа Яши» создала мощную агентурную сеть в 20-30-х годах во Франции, Германии, Палестине, США и Скандинавии.
Агентов вербовали из Коминтерновского[79] подполья — тех, кто не участвовал в пропагандистских мероприятиях и чье членство в национальных компартиях держалось в секрете. Это же подразделение блестяще проявило себя в тайных поставках новейших самолетов из Франции в республиканскую Испанию в 1937 году. В следующем году Серебрянский в числе целого ряда руководителей НКВД оказался под арестом — его приговорили к смертной казни, но держали в тюрьме.
Глава 8. Новое назначение. Ликвидация Троцкого
Осенью 1938 года Ежов сняли с должности, наркомат возглавил Берия, а новым начальником Иностранного отдела стал некто Деканозов. У него имелся опыт работы в Азербайджанском ГПУ в качестве снабженца. Позднее в Грузии Деканозов был народным комиссаром пищевой промышленности, где прославился своей неумеренной любовью к роскоши.
На следующий день Берия представил Деканозова сотрудникам разведслужбы и суровым тоном сообщил о создании специальной комиссии во главе с ним по проверке всех оперативных работников. Комиссия должна была выяснить, как разоблачаются изменники и авантюристы, обманывающие Центральный Комитет партии. Помимо этого нарком объявил о новых назначениях Гаранина, Фитина, Леоненко и Лягина. При этом подчеркнул, что все остающиеся сотрудники будут тщательно проверены.
Новые руководители пришли в разведку по партийному набору. Центральный Комитет наводнил ряды НКВД партийными активистами и выпускниками Военной академии имени Фрунзе. Что касается Судоплатова, его понизили до заместителя начальника испанского отделения. Подобным же образом поступили и с другими ветеранами разведслужбы, которые также были понижены в должности до помощников начальников отделений.
В беседе с каждым сотрудником, присутствовавшим на встрече, Берия пытался выведать, не является ли тот двойным агентом, сообщая, что под подозрением сейчас находятся все. Жена Павла была одной из четырех женщин — сотрудниц разведки. Нагло смерив её взглядом, нарком поинтересовался, кто она по национальности, немка или украинка?