– Эй, Ташлен, тебе тоже не помешает хлебнуть вербены. А тебе, красотка, немного перекусить – возьми, это хлеб. Уже не такой мягкий и тёплый, но всё же…
И пока Грег заправлялся вербеновым топливом, Конте немного с опаской поглядывал на незнакомку, как бы сторонясь её испепеляющего взгляда. Интерес взял верх, и поборов странное чувство, он обратился к девушке:
– Как тебя зовут?
– Эл…Элли…
Грегуар снова прицепился к незнакомке:
– Мне чрезвычайно приятно, правда! Меня зовут Грегуар Ташлен, Та-ш-лен. Можете называть меня просто Грег! А этот с виду грубый мужлан – мсье Госс, Го-сс, Кон-те, Конте! Не бойтесь его, он добрый, он не причинит вам зла! – мсье Ташлен буквально расстилался перед загадочной красоткой, чего не скажешь о комиссаре, который относился к ней настороженно.
– Ты беженка? – осторожно спросил Конте.
Немного промолчав, она кивнула, что так и есть.
– Откуда ты? Марокко? Каир? Сенегал? Берега Слоновой Кости?
Элли растерянно отвела взгляд. Увидев это, Грег попытался помочь:
– Может Албания? Откуда-то из Балкан? Югославия?
Возможно, Ташлен действительно попал в яблочко, а может Элли просто понравилось это название на слух, и на Югославии она оживилась, снова положительно кивнув.
Конте более чем смутился, но старался не подавать виду. Промолчав, он подвёл черту:
– Вывод таков. Видимых травм у неё нет, как и нет кровотечения. У неё банальное истощение, не нужно быть врачом чтобы понимать этого. Идём туда, куда шли. Шагать нам ещё не менее полутора часа, но с такой ношей, время увеличится вдвое. Нужно торопиться и успеть засветло. Так что вперёд и без остановок.
И каждый взял свой багаж: Ташлен темноглазую принцессу, Конте – молчаливого пассажира. Очарованный молоденькой девицей Грег шёл крайне аккуратно, но в тоже время уверенно лавировал между кочками и выступавшими над талым снегом корневищами деревьев. Со стороны даже могло показаться, будто он не идёт, а парит над землёй. Мсье Ташлен даже не смотрел под ноги – он не сводил глаз с неё, а она с него.
– Скажите, Элли, вам хоть немного стало теплее?
– Не беспокойтесь, мне уже лучше. Меня согревает стук вашего сердца, Грег.
Услышав эти слова, Грег окончательно растаял.
Как и рассчитывал Конте, получилось срезать километраж, но в тоже время проиграть во времени – до Рошмора они дотащились за три с четвертью часа. Перейдя лесистую местность к правому притоку Роны, они вышли на окраину. За ссутулившимися дубами уже слышался шум дороги, а у обочины раскачивалась дощечка указателя с надписью: «отель Тихая заводь, 200 метров».
– Так Ташлен, приготовься, подтянись, примни свои кудряшки и замотайся шарфом, помни про свой портрет в Лувре, ну, ты знаешь. Нам нужно выглядеть как сельские простаки, а не как вонючие бродяги. А ты детка, немного пройтись сможешь?
Элли снова кивнула.
– Хорошо. Опускай её, Ташлен, аккуратно, понемногу. Чемодан я донесу сам, а ты следи, чтобы она не грохнула на пороге отеля, поддерживай её под локоть, но так, чтобы это не кидалось в глаза.
Раздав указания, Конте расправил воротник и стряхнул грязь с пальто.
Двести метров через дорогу – и вы на другой стороне загородного квартала Рошмора. Название отеля вполне оправдывало его вид и расположение – небольшое, старенькое здание о трёх, точнее о двух этажах с чердаком окружённое сырой низиной и скрывающееся в тени плато. Эдакая яма, соседствующая то ли с озером, то ли с лужей, разросшейся до размеров озера.
Ташлен всё внимание уделял Элли: как она наступает на землю, как она дышит и даже как и куда смотрит. Он был подобен курице-наседке, не спускающей глаз со своих ещё не успевших обрасти перьями наследников.
Троица с чемоданом зашла в холл, который больше походил на прихожую какого-нибудь охотничьего домика. Регистратор – сонный немолодой мужчина с приспущенными очками, щетинистыми усами под носом, которым клевал в журнал с не совсем одетыми дамами. Конте громогласно начал пролог:
– Доброго дня, любезный. Нам бы два номера…
Но мужчина и глазом не повёл в сторону Конте, потому что банально спал.
– Он хоть живой? – пробормотал из-под шарфа Грег. Увидев, что Элли тяжело стоять, он усадил её на стул у входной двери.
– Это мы сейчас проверим.
Рядом со стойкой висел изрядно потрёпанный временем и покрытый пылью какой-то отрезок широкой тесьмы, по всей вероятности, служившей сонеткой для вызова персонала. Конте хотел лишь проверить работоспособность этого нехитрого приспособления, но увы, не рассчитал силы и дёрнув за самый кончик, оторвал всю полосу. От сонетки тянулась тоненькая, практически невидимая леска к небольшой дощечке с маленькими колокольчиками, которая благополучно приземлилась на голову консьержа. Получив эдакий шлепок по лысине, он подскочил, и сопя выругался:
– Что такое?! Что тут чёрт возьми происходит?!
Конте подошёл вплотную к стойке и встав в позу, пытался добиться конструктивного диалога:
– Как что? Вам не нужны постояльцы?
– Если не будете устраивать оргии и передвигать мебель, тогда я не против, заселяйтесь. – недовольно буркнул консьерж.
– Об этом не беспокойтесь, у нас совершенно другие развлечения. Предложите нам два любых номера рядом, только Бога ради не на чердаке.
– Это мезонин! – ревностно поправил Конте пожилой консьерж.
– Да хоть пентхаус, нам это не интересно. Прошу поживее, любезный.
Ташлен просто не смог стоять молча – ведь на него смотрит прекрасная Элли, и желая проявить свою напористость, он выбился вперёд:
– Прошу, предложите нам что-нибудь на одном этаже, с окнами и телевизором, желательно, чтоб хотя бы один номер был с ванной, понимаете, с нами дама…
Консьерж был шокирован столь непривычными для такого отеля запросами, и от негодования его усы аж растопырились в разные стороны:
– С ванной?! Как вы себе представляете, я перенесу её вам в номер?! Может вам ещё и горячая вода понадобится?! Какой-то вы странный, совсем не проспались что ли или вас лихорадит?!
Конте выпихнул Грега за спину, пытаясь уладить вспыхнувшую перебранку:
– Не отвлекайтесь, любезный. Мы бы хотели скорее вселиться в комнаты и чего-нибудь отобедать в вашем прелестном заведении.
Консьерж устало вздохнул, и нервно открыл книгу регистрации постояльцев, всё время что-то бормоча про то, как изменился этот мир…
– Какие постояльцы пошли сложные… Ладно, сейчас посмотрим… Так-с… Есть комнаты № 6 и №9.
– А может лучше №7 и №8? – Конте пытался зайти издалека, чтобы выяснить, выехал ли Федериче из своего номера.
– Нет, мсье, вынужден вам отказать: комната № 8 ещё числится за постояльцем.
– Хорошо. Берём что есть. Скажите ещё вот что, любезный: как тут обстоят дела с телефоном и как часто убираются в номерах?
Сегодня был явно не его день – консьерж снял свои очки, потёр их об свою клетчатую, шерстяную жилетку, надел их снова, и словно пытаясь лучше рассмотреть субъекта перед ним, сделал глубоко задумчивый вид:
– Телефон? Хм, вот он – перед вами. Больше аппаратов в отеле нет. А номера убирает наша горничная Арлетт, когда помнит для чего мы её здесь держим. Она слегка забывает, потому напоминайте ей почаще что вам от неё нужно. Как долго будете у нас кантоваться? Хотя, мне всё равно, лишь бы вы вовремя платили за постой. Перед тем как выдать ключи, предъявите удостоверения личности.
Конте ухмыльнулся: даже в такой дыре требуют документы. Рассчитывая решить вопрос деньгами, он облокотился на стойку, пытаясь ясно намекнуть на щедрые чаевые:
– Эм, любезный мсье, этого я вам именно в данный момент предоставить не могу. Давайте так, я заплачу и за комнатушки, и за ваш спокойный сон, а к вечеру мой начальник подвезёт вам эти карточки, а заодно и приятное дополнение к ним. По рукам?
Но старожилу гостиничного дела не так легко было взять голыми руками: он сразу рассмеялся в голос и захлопнул книгу регистрации прямо перед носом у Конте:
– Э-нет! Я таких гастролёров знаю! Может вы сбежали из кутузки или вас разыскивает чуть ли не пол земного шарика, а может вообще, в вашем чемодане самый настоящий труп. Мне неприятности не нужны! Покиньте мой отель, не то я позову жандармов, может хоть вознаграждение получу за вашу поимку!
Понимая, что больше ничего не получится сделать, Конте собрался уходить, но Ташлен практически бросился на шею консьержу:
– Послушайте! Послушайте, мой дорогой мсье! Мы честные, зарабатывающие за свой труд люди! Не обращайте внимание на наши лохмотья – это плоды конформизма, и только! И нет, мы не беглецы, вовсе нет! Просто мы… коммивояжёры!
Очки консьержа окончательно упали с его носа:
– Коммо что?!
Но Грег не отступал:
– Ну хорошо… Пусть будет проще – мы торговцы! Да, торговцы! Торговцы… мясом! И это мясо… это мясо сейчас при нас. Но! Оно не прошло ветконтроль. Потому… Потому это не совсем законно торговать им, хоть оно хорошее и не причинит никому вреда, готов поклясться!
Удивительно, но наспех скроенная Ташленом ложь произвела нужное впечатление на вредного консьержа, и ситуация, кажется, разрешилась…
– А, так вот оно что! Я сразу подумал, что вы какие-то работяги. Вы, наверное, едете на сельскую ярмарку в Бувьё? Да, уверен, туда вы и едите, я так и подумал, там часто можно встретить таких шаромыг, как вы. Моя жена часто покупает у них задёшево, так и есть. Но всё же…
– Не может быть никаких «всё же», наш дорогой мсье! Войдите в наше положение! Лицензия стоит так дорого, а мясо с рук так дёшево! Но мы готовы вас отблагодарить, у нас и вправду, первоклассный товар!
– Ай ладно, чёрт с вами! Главное, ведите себя тихо и без глупостей, никаких попоек – увижу, что заливаете глотки, тут же выкину вон и денег не верну! Сейчас прикажу этой старой кляче Арлетт чтоб выдала вам чистое бельё и пару полотенец. Эй, Арлетт, Арлетт! – и пока пожилой консьерж отдавал приказы не менее пожилой горничной, Грег с видом Наполеона считал, что победил войну и стоял в ожидании похвалы от своего командующего, который со взглядом полным иронии и скептицизма просверливал в нём дыру.