– Имеется – я прибыл не один.
– Можешь вызывать. Как только Фавро выйдет на связь, поставь его в известность обо всём, и плевать на Интерпол.
– Пусть хоть изрешетят нас, но без Элли мы не вернёмся! – голосил Ташлен, стукнув себя в грудь.
Решту глубоко вздохнул. Достав пистолет из своего кармана, он протянул его Конте:
– Хорошо, я сделаю так, как вы говорите. Возьмите мой пистолет – лишние оружие вам явно не помешает.
Деньги Федериче были так и оставлены Конте на чердаке в старой базарной сумке Арлетт – вопреки осторожности, он решил не перепрятывать их в другое место, ведь тайник, выбранный ювелиром, казался ему более чем надёжным. В этот раз уже действительно не до шуток, и проворачивать дважды фокус с грязными тряпками было бы более чем неразумно.
Перед выходом Конте прихватил сумку с деньгами и браунинг, а Грегу досталась «кобра»6 господина Решту.
Объездная дорога Рошмор – Лобур возвышалась над городом и отличалась резким, крутым обрывом, стремившемся в заросшую лесом пропасть. Сырой туман раздражал горло, и добираясь к повороту, Ташлен всё время подкашливал, закрываясь шарфом.
– Чёрт, Конте, что-то я никого не вижу… Может, это был какой-то странный блеф? Ничего не пойму… И эта чёртова сырость – от неё у меня даже шарф отвис.
– А ты хочешь, чтобы они стояли посреди дороги с транспарантом?!
Словно ниоткуда, дорогу перекрыли четверо внезапно появившихся вооружённых людей Тимлана:
– Оружие на землю! Бросай бабки и саквояж сюда! А тебе что, особое приглашение нужно? Оружие на землю, я сказал!!!
Ташлен уже было хотел броситься в бой, но Конте остановил его. Один из бандитов дал знак, и на горизонте блеснули фары автомобиля, который подъезжал в их сторону.
Из машины показался старый «знакомый» Конте – Бенуа Тимлан вместе со своим приспешником, Тибо Тодруа». Изрядно морщинистое лицо выдавало немолодой возраст, по сравнению с ним Тодди был щенком. Серая, даже невзрачная внешность скрывала за собой агрессивного человека, который не растерял свою вспыльчивость с годами. При виде Конте и Ташлена, Тимлан рассмеялся в голос и не мог себе отказать в колких зацепках:
– Ну, здравствуй, комиссар Госс Конте, ещё не успел подохнуть за это время? Ничего, не беда – это легко исправить!
– Подохнуть? Нет уж, только после тебя, Бен. Где девчонка?
– В надёжном месте, Конте. Сначала решим более важные дела.
– Более важные?! Мы выполнили вашу часть сделки – извольте и вы держать слово! – взбеленился вдруг Ташлен.
– А вот выполнили вы или нет, это мы сейчас проверим. Тодди, проверь деньги и открой саквояж!
Пока Тибо рылся в старой базарной сумке, пытаясь на глаз определить, вся ли сумма на месте, Ташлен пошёл на опрометчивый шаг, думая, что сможет перехитрить бандитов. Он резким рывком бросился к лежавшему на сырой земле пистолету, но сразу же получил прикладом на голове. После такого подзатыльника, писатель отключился, оставив Конте лицом к лицу с бандитами.
Комиссар снова подумал про себя, что Ташлен полнейший идиот и даже мысленно закатил глаза. Но самое интересное произошло уже тогда, когда Тодди вытряс всё, что только мог из саквояжа Федериче.
– Ничего нет! Они нас надули! – заорал Тибо.
Тимлан, стоявший молча, перебирал глазами каждую малейшую деталь из профессионального набора ювелира, словно искал что-то определённое.
– Где вещица? – жёстко затребовал Тимлан.
– Тебе мало бабла? – бросил ему в ответ Конте.
Но морщинистое лицо Тимлана резко перекосило от злости – в таком состоянии злить его ещё больше было как щекотать усы разъярённого льва. И далее Конте и Бенуа Тимлан сцепились в пока ещё словесной перепалке:
– Где вещица?!
– Чтоб ты сдох!
– Где перстень, сволочь?!
– Какой ещё перстень? Да пошёл ты!
– Спрашиваю последний раз, Конте, а ты меня знаешь – где чёртово кольцо?!
– Чёртов ты осёл! Тебе нужны были деньги Альфонсо – вот, подавись ими! Нужен был его саквояж – вот он, перед тобой! Может тебе ещё колье русской царицы понадобится?!
– Ах вот ты как заговорил! Ну ничего, ты всё нам расскажешь! Эй, Тибо, Адар! Врежьте ему пару раз, как следует, после загружай этих двоих и едем обратно – скоро на связь должен выйти Канари!
ЧЕРЕЗ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ…
Очнувшись, Конте обнаружил своё помятое тело на деревянном полу убогой комнатушки. Не критично, но всё же неприятно ломило кости и тупая боль в области затылка отдавалась звоном в ушах. Руки Конте были накрепко связаны верёвкой, а из соседней комнаты доносились какие-то голоса. Приподнявшись, он постепенно освободил руки, стесав верёвку о выступавший гвоздь в косяке и попутно увидел пистолет, оставленный вероятно кем-то из банды. «Разини», подумал он.
Осторожно всматриваясь сквозь щель слегка приоткрытой двери, Конте пытался оценить обстановку. В соседней комнате были всё те же рожи молодчиков банды. В углу, с сигаретой в зубах, заправив руки в карманы стоял тот самый ублюдок Тодди, а главарь всей операции Тимлан сидел за столом и разлюбезно беседовал с каким-то типом… Конте не сразу смог понять, кто это был, пока визави Тимлана не показался в профиль, потянувшись к бутылке с коньяком. Это был Грег Ташлен. Его невинное выражение лица сменилось нахальной ухмылкой, он сидел нога за ногу и всё время подбрасывал монетку в руке, а другой вальяжно покачивая бокалом. Он смеялся, ехидничал и потягивал коньяк – от былой робости не осталось и следа. На столе был разобран саквояж Федериче и вывалены какие-то побрякушки. Тимлан был более чем благосклонен к Ташлену, и проявлял большую заинтересованность к своему собеседнику, хитровато выгибая брови.
«Так вот он, предатель! Какая скотина! Разыгрывал из себя сопливого писателя! Каков артист! Ну доберусь я до его шкуры, пожалеет, что родился на свет!».
Отступать было некуда, а безудержный гнев вынуждал комиссара к активным действиям, пусть даже и самым неразумным. Выскочив из комнаты с пистолетом в руке, Конте направил его на Ташлена.
– Что, делите шкуру неубитого медведя?
– ПОКА не убитого, но это не страшно – уже не долго осталось – сказал Тимлан, закурив сигарету.
Ташлен оглянулся на Конте, но не дрогнул при виде пистолета, сухо выдавив:
– Это нелепо, мой друг.
И Конте понял, почему, когда почувствовал, что к его затылку приставили дуло дробовика. Он ухмыльнулся, закивал головой и бросил пистолет на пол.
– Ты лживая тварь, Ташлен. К таким как ты, не может быть ни капли сожаления.
– Знаешь, Тим, как тяжело мне было отвязаться от этого легавого! Прицепился тут на мою го… тоесть, башку. И вот так таскаю его за собой. Но он был в чём-то для меня полезен, догоняешь?
Тимлан одобрительно улыбнулся на слова Ташлена, а Конте продолжал негодовать:
– Ну теперь я понял, зачем ты организовал весь этот карнавал. Бедный писатель, спившейся и на мели, потерявший вкус к жизни, по факту же обыкновенная посредственная дрянь. Ты был подельником Федериче, и впоследствии – этих скотов. Когда они открыли чемодан, то вместо деньжат обнаружили лишь измазанные в солидоле простыни – неужели ты ожидал, что я доверю такому лопуху бабки?! Но вот одного я совсем не понимаю – зачем ты таскаешься с этим трупом?!
Грег немного взволновался, да так, что чуть не выронил бокал из рук, но тут же снова обрёл невозмутимый вид:
– Труп? Какой труп? Не знаю о чём ты, старина. Наверное, головешней приложился, вот и бредни из тебя так и прут. Подлей коньяку, Тодд!
Пока Грег распивал с Тибо коньяк практически на брудершафт, Тимлан ударив по столу, излил свою желчь:
– Ладно, хватит! Пора закругляться. Пока ты валялся, я придумал для тебя наказание. И знаешь, я даже кое-чему научился лично у тебя, Конте, я говорю о справедливости. Значит и наказывать тебя я буду придерживаясь принципам если не гуманности, то строгой справедливости. Тогда, семь лет назад в Пасси, ты убил моего человека. Вчера ранил лучшего из моих людей. И я поступлю с тобой также. Только вот выстрел Тодди не будет таким точным и метким. О кончине тебе придётся умолять, только никто этого не услышит. Тодди, как закончишь, брось этот прохудившийся вшивый мешок на дно карьера у …
– Карьер? Тим, это не модно! – прервал вдруг пламенную речь Тимлана Грег. –Вот у меня есть идея получше. Вот послушай, я уверен, тебе понравится – наши вкусы во многом пересекаются.
Ташлен встал, взяв со стола золотой слиток, начал подкидывать его в руке, и хамоватым, медленным шагом пошёл по комнате в сторону Конте.
– Давай сделаем так. Никакого огнестрела, только чистая классика! Сначала мы отобьём ему одну руку. Потом другую.
– А что, мне такая идея нравится! Что скажешь, бос? – Тодди развалился на стуле, успев окосеть от нескольких бутылок коньяка.
– Погоди, это ещё не всё. На чём мы там остановились, что мы там дальше отобъём? Ах, да. Одну ногу. Потом другую. А после… выбьем все зубы!
Ташлен сделал невиданный пируэт, причудливо изогнув кисть, и внезапно зарядил золотым слитком в лицо громиле, державшем Конте на прицеле! Издался невиданный хруст начисто сломанной челюсти и треснувших зубов, после чего Конте сумел выхватить дробовик и вволю пострелять по мишеням.
Стрельбище удалось на славу – на полу разложился пасьянс из начисто сваленных молодчиков банды, а раненные Тимлан и Тодди были повязаны Грегом.
– Ташлен, вяжи их крепче! И подарочный бант не забудь – как-никак, обещанный подарок.
– Да чтоб ты провалился ниже ада, ублюдок! – не забывал сыпать проклятия поверженный главарь.
– Ниже ада? Нет уж, спасибо – я не привык занимать чужое место, Бен. Ладно, Ташлен, заткни им рты. Ты выяснил, где они держат Элли?
– Они закрыли её в амбаре, вот ключ. А что с деньгами и саквожяем?
– Сдадим весь этот водевиль Сюртэ, пусть развлекаются – здесь более нескольких сотен тысяч оснований для того, чтобы возбудить дело века. Барахло оставь, а вот сумку забери, верну её старой кляче. Черт, Ташлен, а ты не думаешь сменить амплуа с заурядного писаки до актера театра или кино? Я ведь тебе поверил, и мог бы даже убить тебя!