Для того чтобы создать монопольную систему регулирования потока наркотиков, необходимо их легализовать. Считается, что сложные экономические условия (предвестниками которых были депрессии 1991 и 1997 годов) вызывают резкое повышение спроса на наркотики. Комитет 300 рассчитывает на то, что сотни тысяч рабочих, которые в течение длительного времени не смогут найти себе работу, станут иска1ь утешения в наркотиках; во всяком случае, таков план расправы с ожидаемыми миллионами безработных, составленный тремя его главнейшими мозговыми центрами. В одном из сверхсекретных документов «Римского клуба» данный сценарий изложен, в частности, следующим образом:
«…будучи неудовлетворёнными христианством и при широком распространении безработицы, те, кто будут оставаться без работы в течение пяти и более лет, отвернутся от Церкви и будут искать утешения в наркотиках. Именно тогда должен быть установлен полный контроль над торговлей наркотиками, чтобы подвластные нам правительства всех стран имели монополию, которой мы будем управлять через снабжение рынка… Наркотические бары позаботятся о непокорных и несогласных — потенциальные революционеры будут превращены в безвредных и безвольных наркоманов…»
Имеется достаточно много доказательств того, что ЦРУ и британская разведка МИ-6 уже, по крайней мере, десять лет работают над достижением этой цели. «Королевский институт международных отношений» использовал труд всей жизни Олдоса Хаксли и Бульвера-Литтона как программу создания такого государства, в котором, при Едином мировом правительстве, в условиях нового мирового порядка и быстро приближающегося нового века феодализма, люди уже не будут иметь собственной воли. Давайте посмотрим, что говорит об этом «первосвященник» Олдос Хаксли:
«Во многих обществах на многих уровнях цивилизации предпринимались попытки совмещения наркотического опьянения с божественным. В древней Греции, например, этиловый спирт имел своё место в официальной религии. Дионис (Бахус, как мы часто его называем) был настоящим божеством. Полное запрещение химических изменений (сознания) может быть закреплено законодательно, но не может быть навязано принудительно».
Это фактически и есть язык наркотического лобби с Капитолийского холма.
«Теперь давайте рассмотрим другой тип наркотика — ещё не открытого, но, быть может, уже находящегося на пороге открытия, — наркотика, делающего людей счастливыми в ситуациях, в которых они обычно несчастны. (А может ли быть кто-нибудь несчастнее человека, который на протяжении пяти лет ищет и не может найти работу?) Такой наркотик был бы благословением, но благословением, таящим в себе серьёзные социальные и политические опасности. Сделав безвредные эйфорические вещества легко доступными, какой-нибудь диктатор смог бы примирить всё население с таким состоянием дел, с каким уважающий себя человек примиряться не должен».
Это настоящий диалектический шедевр! То, что отстаивает Хаксли (и что является официальной политикой Комитета 300), можно просто определить как массовое управление сознанием. Как я часто говорил, все войны — это войны за людские души. До нас не доходит, что торговля наркотиками — это война слабой интенсивности против всего свободного человечества, ведущаяся нестандартными методами. Такая необычная война — самая опасная форма войны, которая, раз начавшись, уже не закончится.
Некоторые могут поставить под вопрос причастность к торговле наркотиками британской королевской фамилии и её нынешних и бывших членов, живущих в Европе. Если судить поверхностно, увидеть сообщение об этом в какой-нибудь газете было бы абсурдным, и в наши дни в печати очень часто это так и представляется — как несуразность. Очень старое правило разведки гласит: «Если вы хотите что-то спрятать, положите это на самое видное место».
Книга Ф. С. Тёрнера «Британская опиумная политика» (F. S. Turner, «British Opium Policy»), опубликованная в 1876 году, показывает, как глубоко были вовлечены в торговлю опиумом британская монархия и прихлебатели-родственники английской королевской семьи. Тёрнер был секретарём «Англо-восточного общества за прекращение опиумной торговли». Он отклонил требование молчать, выдвинутое представителем короны сэром Ричардом Темплом. Тёрнер утверждал, что правительство, а следовательно, и корона, должны отказаться от опиумной монополии «и если вообще получать какие-либо доходы, то получать только то, что проистекает из налогов, которые должны честно использоваться в качестве сдерживающей силы».
Тернеру ответил представитель монархии лорд Джон Лэйрд Лоуренс Индийский, который боролся против потери монополии БОИК.
«Избавиться от монополии было бы желательно, но лично я не склонен быть инициатором изменений. Если бы это был вопрос лишь о скромных убытках, которые мы можем себе позволить, то я бы без колебаний принял необходимые меры». (Взято из калькуттских газет 1870 года). («Жизнь лорда Лоуренса», Р. Босворт-Смит (Life of Lord Lawrence, R. Bosworth-Smith)).
Но лорд Лоуренс не сказал, что «Ост-Индская компания» контролировала выращивание и сбор мака в Бихаре и Бенгалии, и его поставки преобладали в опиумной торговле, от Калькутты до Кантона. В ходе своего развития торговля приносила короне миллионы долларов чистого дохода. Это было не то дело, от которого потомки Совета 300 могли бы отказаться без напряжённой борьбы. (Источник: Индийские архивы за 1870 год (India Office Records)).
К 1874 году стала разгораться борьба против глубокого вовлечения британской монархии и аристократии в опиумную торговлю в Китае. В то время «Общество за прекращение опиумной торговли» периодически нападало на аристократию и бесстрашно усиливало свои атаки (нам бы стоило последовать его примеру). Общество считало, что Тяньцзинский договор, который вынудил Китай согласиться с импортом огромного количества опиума, был подлым преступлением против китайского народа. К той же самой категории относился и Нанкинский договор; Великобритания заставила Китай подписать его в 1842 году, что дало ей неограниченное право ввоза «кули» в зону Карибского бассейна и США. Кроме того, ей был передан Гонконг, и Китай принудили разрешать иностранцам путешествовать по всей территории Китая до тех пор, пока у них имеется паспорт, выданный «Ост-Индской компанией».
В 1866 году на борьбу с торговлей опиумом поднялся могущественный воин, Джозеф Гранди Александер, адвокат по профессии, возглавивший решительную атаку против опиумной политики британской короны в Китае, в ходе которой он открыто упоминал об участии в этой торговле королевской семьи и аристократии. Тогда Александер впервые раскрыл перед всеми истинную роль во всём этом деле «сокровища короны» — Индии. Он возложил вину именно на тех, на кого и следовало, то есть непосредственно на королевскую семью, на так называемую аристократию и на их слуг в британском правительстве.
Под влиянием Александера общество приняло на себя обязательство добиться немедленного прекращения выращивания опиумного мака и полного уничтожения маковых полей в Бенгалии. Александер оказался доблестным воином без страха и упрека. Благодаря его лидерству в борьбе, наркотическая аристократия стала проявлять нерешительность перед лицом его открытых разоблачений королевской семьи и её прихлебателей; несколько членов Парламента из числа консерваторов, юнионистов и лейбористов начали выступать в его поддержку. Александер ясно показал, что торговля наркотиками не является политическим вопросом одной из партий; он говорил, что для того, чтобы уничтожить эту угрозу, необходимо, чтобы все партии объединили свои усилия.
Джон Вудгауз, первый граф кимберлейский и министр по делам Индии, представитель королевской семьи и правящего класса, на чьи права покусились, пригрозил, что любые попытки вмешаться в то, что он назвал «национальной торговлей, сголкнутся с серьёзным противодействием кабинета». Александер и его общество продолжали свою деятельность перед лицом бесчисленных угроз, и, в конце концов, Парламент согласился назначить «Королевскую комиссию по расследованию торговли опиумом» во главе с лордом Кимберли74, который был министром по делам Индии. Вряд ли можно было найти более неподходящую личность на пост главы этой комиссии. Это было подобно назначению Даллеса в «Комиссию Уоррена».
В своём первом заявлении лорд Кимберли дал понять, что он скорее уйдёт в отставку со своей высокой должности, чем согласится на резолюцию об отказе от доходов с продажи индийского опиума. Следует отметить, что под «доходами от индийского опиума» подразумевались деньги, которые якобы использовались на благо всего английского народа. Это такая же ложь, как и идея о том, что народ Южной Африки имеет долю в громадных прибылях от продажи золота и алмазов.
Доход от индийского опиума шёл прямо в сейфы и карманы аристократов, олигархов и плутократов, делая их миллиардерами. Простому индийскому и английскому народу не доставалось от «опиумных доходов» ни гроша. Им даже не дозволялось приобретать конечный продукт! Точно так же Южная Африка, как чёрная, так и белая, никогда ничего не имела от добычи золота, прибыль от которой перетекала непосредственно в финансовые организации и торговые банки лондонского Сити.
Книга Джошуа Роунтри «Имперская торговля наркотиками» (Joshua Rowntree, «The Imperial Drug Trade») в интересной форме повествует о том, как премьер-министр Гладстон и его сообщники-плутократы лгали, ловчили, изворачивались и выкручивались, чтобы скрыть от общественности ошеломляющую правду о вовлечённости британской монархии в торговлю опиумом. Книга Роунтри — кладезь информации о крупномасштабном участии королевской семьи и английской аристократии в опиумной торговле, а также об огромных состояниях, которые они сколотили на страданиях, приносимых опиумной торговлей китайцам.
Лорд Кимберли, секретарь комиссии по расследованию, сам был глубоко замешан в торговле опиумом (с индийской стороны), поэтому он делал всё, что было в его власти, чтобы скрыть ход следствия от всех тех, кто искал правду. Наконец, под сильным давлением общественности, Королевская комиссия была вынуждена приоткрыть дверь, так что образовалась только маленькая щёлочка, благодаря которой стало известно, что торговлю опиумом в стране ведут самые высокопоставленные лица, получая от неё огромные прибыли.