— Клаус, а что они тащили от цвергов? Я слышал про «испорченный камень»…
— Тсс! Не говорите такого вслух, коммандер! Не надо!
— Это запрещено?
— Шутишь? Ты у себя в монастыре разве не слышал про варп-камень?
Вот тут я заткнулся.
Варп-камень! Демоническая сила! Да за это нас могут сжечь всем отрядом! Даже расспрашивать про него — это как расписаться в признании себя адептом Нургла, Кхорна и Слаанеш одновременно, да еще вампиром и еретиком. Хорошо, что я не спросил кого-то другого!
Потом я зашел к магу. Он был слаб, но бодр, даже смог встать. Никогда не думал, что буду рад его видеть!
— Да, герр Кнаппе, прогулка с вами была совсем не скучной! Ни разу еще не встречал я в Гнилых Землях бродячих мертвецов!
— Зато понятно, как они зашли так далеко, и не сошли с ума. Они были мертвы еще до того, как вошли в Мертвые земли! А на мертвых магия Хаоса толком не действует…
— Но они так и не выбрались?
— Ослабели и впали в спячку. У них всегда так. Магия смерти — самая идиотская из всех! А почуяли нас — и проснулись.
— А те мертвецы, что я видел в первый раз, так и не встали! Повезло мне тогда…
— Дай угадаю. Ни у кого из них не было головы. Верно?
— Да. Некоторые вообще разобраны на куски. Ладно, Кхорн с ними. Литц, ты кое-что скрывал от меня! Оказывается, ты способен к телепортации?
Маг заметно насторожился.
— А почему я должен был тебе об этом рассказывать? Чтобы ты сдал меня светошам?
— Почему это «сдал»?
— Потому что, видишь ли, телепортация и телекинез — это совсем не магия света. И применять это запрещено! Так что, помалкивай об этом. Понял?
— Ладно. Непременно сдам тебя инквизиторам, но сначала нам надо отсюда выбраться. Ты сможешь применить магию снова, если нас атакуют орки?
— Через неделю-две смогу выжать из себя пару файерболов.
— Не скоро. Файербол — это страшно?
— Да как сказать. Тот, в кого он попадет, будет здорово обожжен. Возможно, помрет от ожогов. Те, кто будет рядом с ним, испугаются. И все.
— А что-то более мощное? Метеор?
— Скажу тебе честно, Энни. Если тот мощнейший источник магии, который я ощутил в последней битве, снова волею Света чудесным образом вскроется, я смогу ударить снова. Но думается мне, что это было чудо, сродни Великому спасению две тысячи лет назад.
— А накопить силы?
— Можно. Если есть амулет — накопитель и время. И ветры магии не ушли на покой, что с ними бывает.
— Слушай, так эта самая магия…. Как это вообще работает?
Литц посмотрел на меня с совершенно непередаваемой иронией. Так наверно, я сам бы в своем родном мире смотрел на младенца, рассуждающего о ядерной физике.
— Ты что, Энно, решил пройти ускоренный курс Светлой и Огненной Магии? Тебе поздновато этому учится да и просто бесполезно — что человеку не дано, то не дано!
Чертов сноб. И как у него удается совмещать терки с солдатами, которым он за выпивку показывает фокусы, и это пронзительное самолюбование своей магической избранностью?
— В маги я не собираюсь. Других дел хватает. Но, как командир отряда, я должен понимать, как работает твое оружие, и где его можно и нужно применять, а где — нет. И особенно интересно, как ты смог смыться оттуда! То, что ты сделал — это «телепорт»?
Маг посмотрел мне прямо в глаза ясным и требовательным взглядом.
— Это телепорт, Энно. Только я такое не афиширую и тебе не советую тоже. Это запрещенная магия, я научился ей не на факультете.
Так-так-так, Литц. Я давно подозревал что-то подобное.
— А вот когда ты пропил… прости, заложил амулет в таверне «Кабаний клык». Я тогда никак не мог понять, как ты сумел дойти оттуда до лагеря? Ты же на ногах не стоял! Ты тогда тоже телепортировался, правда ведь?
Литц явно не хотел вспоминать эту историю.
— Вы удивительно проницательны, герр коммандер. Конечно, я ускользнул оттуда не на своих ногах.
— Удивительно! Ты был так пьян, но при этом смог сделать столь сложное заклинание!
— Видишь ли… у меня выработан как бы магический блок. Как тебе это объяснить…
— Как сможешь, так и объясняй!
— В общем, если сознание мутится, я совершаю прыжок почти бессознательно. Просто перескакиваю в безопасное место! Мне это не раз спасало жизнь…
— Да, Вепри тебя вряд ли выпустили бы!
— И до этого. В каких вертепах я только не побывал, Энни, ты бы только знал!
Я помолчал, пытаясь осознать масштабы открытия. Похоже что Литц действительно маг высочайшего уровня. А что, если….
— Слушай! — решившись, наконец, на разговор, я схватил его за рукав. — А ты не сможешь и меня телепортировать в мой родной мир? Ведь это же очень близкие виды магии, правда? И там и там мгновенное перемещение в пространстве, только надо понять, где оно — мое пространство!
— Погоди, погоди, — Литц высвободил руку из моего захвата, — не тараторь так, я из-за твоего тарабарского акцента ничего не понимаю!
— Я говорю, — с трудом сдерживаясь, я постарался говорить медленно и понятно, — что ты мог бы отправить меня в мой мир. Если доработать заклинание. Раз получилось у тех хаоситов, то у тебя-то точно получится!
— Гм… — Литц вытянул ноги, с иронией взглянул на меня. — И каким образом?
— Ну, если один раз открыли портал отсюда в мой мир, значит, можно это сделать и повторно?
— Хаоситы, сделавшие это, мертвы. Как именно это у них это получилось, доподлинно никто не знает!. Очевидно, что они пытались установить связь со своими богами, точнее, с демонами, и портал в ваше измерение — просто ошибка рьяных, но неумелых адептов. Вероятно, даже они сами не смогли бы повторить такой результат, а уж без них, — Литц выразительно махнул рукой, — это просто безнадежное дело! Их ведь сожгли?
— Я на аутодафе не присутствовал. Вроде Тереллин один раз обмолвился, что один из них избежал казни за активное сотрудничество с инквизицией. Или даже несколько… Я тогда не придал этому значения!
— Мой тебе совет — забудь. Никто даже пытаться не будет повторить обряды хаоситов, да еще и закончившиеся таким непредсказуемым образом. Прежде всего, это, сам понимаешь, незаконно. А законы у нас чтут, — Литц весело захрюкал, изображая саркастический смех.
— С каких пор тебя так беспокоят законы, Литц?
— Да не меня, что ты! Они сковывают волю тех людей, которые могли бы помочь тебе, но — не будут. Кто мог бы достать нужные книги, записи, ингредиенты…
— Разве ты без них не разберешься? Ты же талант! Почти гений!
Литц закатил глаза долу
— Ох уж эти дилетанты! — Маг преувеличенно тяжело вздохнул. — Ты как себе все это представляешь? «Разобраться» — это как? Сел, задумался, — открыл? Это не так делается!
— А как?
— Во-первых, все магические знания мы получаем, в основном, из древних трудов. Сейчас, в наше дегенеративное время, магия в страшном упадке! Наши предки общались с эльфами и дроу, путешествовали по миру, собирали советы и симпозиумы, работали в лабораториях, черпали мудрость из древних манускриптов. Испорченный камень был обыденностью! С ним проводили эксперименты, создавали самые невиданные механизмы…. И вот они-то могли создавать новые заклинания! А мы, их ничтожные потомки, далеки от этого! У тебя не осталось хорошего вина, Энно?
— Нет, Литц.
— Вот и у меня, — совсем мало…
— А что «во-вторых»?
— А во-вторых, те хаоситы, что притащили тебя в наш мир, видимо, раскопали древнюю мудрость в запрещенных свитках. Да еще и сделали что-то неправильно, иначе появился бы, как положено, вызываемый демон Хаоса, а не ты. Так что древние труды тут не помогут, Энно. Нужны записи, относящиеся именно к твоему случаю! И если они достаточно подробны, чтобы воспроизвести все в точности, как все делали адепты Кхорна, то… да! Наверное, разберусь.
— Ты говорил, что сведения о том случае должны где-то храниться!
— Совершенно точно. Церковь все записывает! Все, что касается инцидентов с магией, документируется и сохраняется, обычно — в двух местах.
— Где?
— В архиве экзархата, где произошло «странное» событие, и в Главном архиве в Ахенбурге!
— Туда можно попасть?
— Нет. Все сведения закрыты для непосвященных.
— А какой уровень посвящения нужен?
— Точно не помню, — Литц задумался, — для Главного архива, кажется, второй, а для местных —…то ли шестой, то ли пятый!
Ничего себе. Пятый уровень — это экзарх. Шестой — викарий. А второй — архилектор, член Конклава!
— Но бывает, монастыри и диоцезы тоже сохраняют хроникальные записи для внутреннего пользования. Тебе стоит поговорить с каноником, ведь он расследовал твой случай.
— И если записи сохранились в диоцезе, ты мог бы…
— Не знаю, мог бы или нет. Зависит от их содержания. Но вот о чем я могу сказать определенно — тебе не стоит заводить этот разговор.
— Почему?
— Это все связано с магией Хаоса. А ты и так под подозрением. Твой интерес могут интерпретировать в очень нехорошем смысле. Понимаешь?
— Не думаю, что Тереллин так это воспримет!
— Тереллин — да. А вот кто угодно другой, скорее всего, именно так и подумает!
— Значит, поговорю с каноником. Но если я получу у него записи, ты поможешь мне?
— Если смогу.
— Отлично! Спасибо, Литц!
Но маг явно не разделял моего оптимизма.
— Будь осторожен, Энно, даже в разговоре с Тереллином. Ни в коем случае не говори, что видел, как я кастую телепорт. Будешь отчитываться ему, скажи, что мы зашли и вернулись вместе, без всех этих ненужных подробностей. Ведь все виды магии запрещены! Осталась лишь магия света, на которой основана сама наша религия. Ее бы они прикрыли тоже, только отделить ее от светлой веры невозможно, хе-хе.
— А почему магию поставили под запрет?
— Да кто знает. Магию холода и льда запретили, потому что она родом из Кислева, магию жизни — оттого, что близка к шаманским практикам орков, иллюзии — потому что это магия Хаоса и дроу, анимизм друидов связали со зверолюдьми…. Но, это все предлоги. Причина другая!