— Совсем скверно.
Но самое плохое было в том, что у нас теперь было на две повозки меньше. Затыкать эти дыры пришлось рогатками — кольями, сколоченными «ежом». Плохая замена возам, ведь здесь возможен прорыв орков внутрь лагеря. А прорыв — это катастрофа.
Наконец все собрались. Объявив короткий привал, мы сели под открытым небом на поваленное бревно, немного в стороне от солдат, дабы не пугать их нашими разговорами.
— Итак, путь нам преграждают орки. Похоже, их много — три племени. Это больше, чем когда-либо. Что будем делать?
Первым заговорил Рейсснер.
— Мы уже несколько раз били их. Это такие же орки, как и раньше, ничуть не лучше. Будем держать позиции, и делать свое дело. Не вижу особенных проблем!
— Прекрасная речь для командира пехоты. Держать позицию — именно то, чего от вас все ждут. Линдхорст?
— У нас маловато болтов. Много потрачено в предыдущих боях. И, получается, что все будет зависеть от того, успеем ли мы собрать болты в промежутке между атаками.
— Значит, вам поможет пехота. И, вот что я думаю. Пехотинцы тоже могут вести обстрел. Соберите камни, короткие копья, топоры орков. Все это можно отправить по обратному адресу! Конечно это не арбалет, но и совсем не ничто. Теперь другой вопрос. Чем закрыть пробел в нашем строю?
— Можно выставить рогатки, — сказал Майнфельд.
— Их сметут. Слишком легкая штука.
— Еще у нас есть цепи, что мы сняли с дохлого тролля. Если привязать рогатки к повозкам, они никуда не денутся. Ну и прикопать, конечно же.
Можно было бы вообще вырыть ров, подумал я, если бы у нас было достаточно лопат!
— Слушай, Клаус… а мы вроде бы набрали много инструмента в деревне орков. Кирки, мотыги. Есть такое?
— Да, лежат в одной повозке. Штук сорок будет, — озадаченно ответил тот.
— Раздайте солдатам, и пусть роют ров. Один рыхлит киркой, а другой шлемом черпает землю.
— Так много не накопаем, — возразил Рейсснер, проводя ручищей по бритому черепу.
— Николас, даже если мы углубимся на три фута — оркам будет уже намного труднее лезть на повозки. А перед рогатками надо вырыть ров поглубже. Обязательно! Клаус, щиты целы?
— Мы все отремонтировали с последнего боя.
— Майнфельд, пошлите людей в разведку — надо найти хорошую позицию. Овраг или ручей, что то, где есть вода. Бой может продлиться не один день, а у нас лошади, не говоря уж о людях. Исполняйте!
Тот побежал отдавать нужные команды.
Рейсснер тяжело поднялся с бревна.
— Коммандер, людей надо подбодрить. Если бы был эль…
— Эля нет. Накормите их вдоволь, пусть хотя бы так. Ладно, совет окончен.
Вскоре был найден овраг с ручьем на дне, возле которого мы и встали.
— Воду придется носить на виду у неприятеля. Натаскайте пока воды в бочки, чтобы не делать этого под обстрелом. И напоите лошадей!
Развернув вагенбург, мы начали окапываться. Ближайшие к нам кусты срубили, чтобы не мешали обстрелу, и сделали колья. К концам прикрутили орочьи тесаки, и выставили эти колья в промежутки между телегами. Более-менее подходящее для человеческих рук оружие раздали арбалетчикам — отбиваться в рукопашную, когда кончатся выстрелы.
— Тут такие заросли, — пожаловался Линдхорст, глядя на высокую, в человеческий рост траву, окружавшую нас, — что мы не найдем ни одного болта!
— Пустяки. После первой же атаки орки все вытопчут. А чтобы искалось проще — прикрутите нитки или ленточки яркого цвета на каждый болт. Так они будут бросаться в глаза.
— Где же нам такое взять?
Я выразительно посмотрел на ярко-красное блио, доставшееся Линдхорсту от бедняги Стусса.
— Почти новая вещь, — жалобно пробормотал он, проводя по ткани руками.
— Да, орки оценят. Снимай быстрее, во имя Света Неизбывного!
Тот с каменным лицом начал кромсать ткань ножом, оставшись в кольчуге на дублете.
Да, с тканью — то просто, подумалось мне. Вот бы еще и с железом так же…. Как я жалел, что у нас нет кузнеца! Мы могли бы наделать немало наконечников для болтов и другого оружия из того хлама, который захватили у орков. Но, увы, об этом заранее никто не подумал.
Орки опять попытались атаковать внезапно. Несколько зеленокожих тварей выскочило из ближайших зарослей и набросилось на арбалетчиков, вырубавших кусты перед лагерем. Послышался звон металла и крики.
— Отходите! Отходите! Рейсснер, помогите им, — заорал Линдхорст.
Увы, еще до начала боя мы потеряли двоих стрелков. Хорошо, что арбалеты их остались в лагере!
Из окружающих зарослей вылезали все новые и новые группы зеленомордых утырков. Скучковавшись вокруг командиров, они с ревом бросились на нас.
— Давай! Бей!
Людей отчаянно не хватало, поэтому я взялся за арбалет. В походе я немного потренировался и мог сносно попадать с дистанции в сотню футов и ближе. А дальше стрелять и не стоило — шансы найти потом болт резко падали.
Орки уже близко. Оскаленные морды, видны белки глаз — можно стрелять без примерки, в такой близи болт полетит прямо, а не по дуге.
Треск арбалетов. Стреляю и я, сразу перезаряжаю, не глядя, попал ли. Тут трудно промахнуться — орки заполонили все поле.
Вой орков слился с барабанным грохотом — они начали швырять в нас метательные топоры. Толку от этого было мало — арбалетчики стреляли в небольшие амбразуры, куда топор не пролетает. Но часть метательных топоров залетали в промежутки между возами, попадая по пехоте. Вот Кхорн! Остались ли у нас мази Азалайсы? После этого боя — точно кончатся!
Тем мне менее, арбалетчики делали свое дело.
— Они бегут! Бегут! — воскликнул Клаус, наблюдавший за боем сквозь щель в щите.
Оглянувшись, я понял, что метатели топоров, вчистую проиграв перестрелку, пустились наутек. Две дюжины тел остались перед нашим лагерем.
— Собирать стрелы! Срочно!
Арбалетчики и пехотинцы, вперемешку, бросились вырезать болты из орочьих тел, заодно добивая тех, кто еще шевелился. Но времени у нас было мало. Вторая волна орков нахлынула из рощи.
— Отходите! Все в лагерь!
На этот раз вид орков был необычен. Они тащили с собой охапки прутьев и сухой травы.
— Хотят сделать навал! — закричал Рейсснер.
Подбегая к нашему рву, орки швыряли к возам вязанки хвороста. Так за короткое время могла получиться насыпь, по которой они могли без затруднений войти в лагерь.
— Бей! Стреляй их!
Арбалетчики выбивали их одного за другим. Но орков это не останавливало — они шли и шли! Некоторые, бросив свой пучок прутьев, затем подбирали те охапки, которые выронили убитые нами орки, и кидали их тоже. Гора веток перед нашим лагерем быстро росла.
— Отшвыривайте их!
Пехотинцы стали копьями отпихивать пучки веток от лагеря.
— Литц! Сожги это к Кхорну!
Маг, немного покастовав, швырнул в гору веток даже не файербол, а какой-то огненный плевок. Этого оказалось достаточно — все запылало.
Жар от взметнувшегося пламени был таков, что невозможно было смотреть в бойницы. Кое-где начали дымиться борта телег.
— Клаус! Николас! Облейте ближайшие возы водой! Срочно!
Пехотинцы начали шлемами черпать воду в бочках и плескать ее на ближайшие к гигантскому костру щиты и повозки. Бой на какое-то время затих — и орки, и их кабаны старались держаться от пламени подальше.
Под треск сучьев и тучи искр, разбрасываемых вокруг пламени, вокруг лагеря загорелась высокая сухая трава. Врагу пришлось отойти, а нам — тушить пламя, подступающее к возам. На это была потрачена почти вся вода.
Вдруг сквозь пламя шагнула полуголая фигура с двумя кривыми тесаками в мускулистых руках.
— Берсеркер! Это берсеркер!
Злобный орк, довольно субтильного, по меркам этой расы, сложения, расчерченный косыми шрамами, образующими сложный рисунок, волчком крутился с двумя ятаганами среди наших солдат, занятых тушением огня. Я вскинул арбалет.
— Стреляй!
Тварь была очень подвижна, попасть в нее оказалось тяжело. Лишь с третьего выстрела я увидел, что попал в жилистую спину с татуировками драконов. К счастью, стрелял не я один. Вскоре тело отморозка оказалось на земле, многократно пробитое болтами.
— Ну-ка, пустите меня!
Я обыскал труп. На поясе оказался один целый пузырек со снадобьем, второй был пуст.
Огонь, тем временем, широко разошелся по полю. К сожалению, много арбалетных болтов, лежавших в поле, получили от него повреждения.
После небольшого перерыва, орки снова бросились на нас. Атака следовала за атакой. Клюгеркерлы с бунчуками из шакальих хвостов. Швайнрайтеры под рогатыми шлемами. Снова пехота, с измазанными красной охрой мордами. И снова кабанщики…
Ко мне подошел Линдхорст.
— У нас кончились выстрелы. Совсем.
Я посмотрел в поле. Там разворачивались для удара свежие силы зеленокожих.
Мы не выдержим этого удара, точно. Люди устали, стрелять нечем. Так, а что это?
— Раздвоенные черные бунчуки? Это не то племя, с которым мы уже сталкивались возле Проклятых Земель?
Клаус вгляделся в скачущих к нам по полю швайнрайтеров.
— Да, это они.
Значит, у нас есть шанс. Маленький, но есть.
— Литц. Помнишь, как ты делал иллюзию на Теофилбургской дороге? «Огненный метеор»? Можешь сделать также?
— Это я могу. Но ты же понимаешь, Энно, что еще ни один орк на свете не умирал от иллюзии?
— Сделай его. И будь убедителен!
Маг закрыл глаза, собираясь с силами. Потом поднял лицо к небу и что-то зашептал.
Яркий огненный шар вдруг вспыхнул среди туч.
Он вращался и наливался огнем, становясь все быстрее и ярче. Белые искры летели из него во все стороны. До нас донесся сдержанный грохот, как от отдаленного грома.
Атакующие орки при виде этого хрипло завыли и бросились назад.
Бешеная радость охватила нас всех. Мы гремели мечами о щиты, орали, показывали оркам разные интересные части тела. Зеленокожие под раздвоенными бунчуками, похоже, усвоили урок — никто больше не рискнул атаковать нас.
Мы заночевали в разбитом, полусожженном лагере среди неубранных трупов. С утра, собрав трофеи — содержимое поясов орков, много метательных топоров, коротких копий, тесаков и другого железа, мы двинулись дальше. Солдаты нарубили прокопченных орочьих голов и лап и «украсили» ими телеги. Я был настолько измотан, что даже не стал протестовать. В таком варварском виде, совершенно не подходящем отряду Пресветлой церкви, мы и пошли обратно, в земли людей.