Френклин Керби чувствовал себя так плохо, как никогда в жизни. Ощущение было примерно таким, как если бы его окунули с головой в дерьмо, подержали в нем пару минут и вытолкнули на площадь, полную хохочущего народа. Только здесь еще хуже. Перес и Джексон погибли. Судя по тому, как лежат тела, парней захватили врасплох. Они даже не успели ничего предпринять. Ко всему наверху, в спальне, еще один труп — незнакомого мужчины. Скорее всего, из тех, кого они ищут в связи с убийством остальных ребят из отряда Метрикса. По всему выходит, что Джон пытался догнать террористов на поврежденной машине. Обожженые обломки в кювете недвусмысленно подтверждают это. Затем, похоже, он дрался. Кровь на дороге. А вот что с ним случилось дальше? Убили и увезли тело? Вряд ли. Если бы Метрикс был мертв, они бросили бы его там же, где и прикончили. Зачем им труп? Но ведь нет и дочери Джона — Дженни. Где она? Вероятнее всего, оба живы, причем девочку, наверняка, используют в качестве заложницы, чтобы иметь влияние на отца. С какой целью? Террористическая акция? Возможно. По крайней мере, теперь у них есть фотографии и отпечатки пальцев хотя бы одного из этих ублюдков. Нужно пропустить все это через компьютер, может быть, всплывет что-нибудь интересное. «Ну, а если нет? — задал себе вопрос Керби. — Допустим, на этого парня ничего не окажется, как тогда? А тогда останется только надеяться, что Джон еще жив. Но если уж „да“, то он, Френклин Керби, ни за какие деньги не поменялся бы местами с теми парнями, которые отважились на такое».
Керби любил Джона Метрикса. Это особое чувство, которое испытывают учителя к лучшим ученикам, скульпторы к своим изваяниям, художники к картинам… Всегда кажется — вот оно, лучшее из того, что ты создал. Твое детище, твой ребенок. И всегда остается ощущение, что ты не успел вложить в него какую-то мелочь, крупицу, без которой оно не может стать совершенством.
Поэтому Керби очень волновался за Джона. Нет, он не был бесчувственным куском камня и нервничал за всех своих воспитанников. Но за Джона генерал волновался особо: Метрикс лучший.
Керби вздрогнул, когда двое солдат протопали мимо, таща носилки с накрытым окровавленной простыней телом.
— Метрикса нашли? — спросил он, внутренне напрягаясь и ожидая ответа с каким-то страхом. Керби и сам не знал, чего ждал больше — определенности или… Он вздохнул, когда услышал ответ.
— Нет. Только трупы солдат да того парня, что лежит наверху.
Сердце неприятно заколотилось в груди. Где он? Что с ним? Подошедший к Керби моложавый генерал из военной разведки потер лоб и устало спросил:
— Как вы думаете, Френк, будут еще трупы?
И тот совершенно серьезно кивнул в ответ.
— Если он еще жив — много. Очень много. У этих ребят возникнут большие проблемы.
Одиннадцать часов сорок пять минут до…
«Тойота-пикап» остановилась у главного терминала аэропорта в Джексонвилле. Сквозь боковое стекло Джон видел, как будущие пассажиры беззаботно входят в здание. Вот прошел полицейский. Челюсти его лениво двигались, старательно, с механической равномерностью перемалывая жевательную резину. Тусклый взгляд из-под козырька форменной фуражки безразлично скользнул по припаркованной машине и уплыл дальше, к суетящемуся пестрому потоку, вытекающему из дверей только прибывшего экспресса. Крепкие кулаки обхватили дубинку. Время от времени полицейский резким движением заставлял ее описать круг и шлепал по ладони.
Несколько минут широкая спина полицейского маячила перед машиной, а затем растаяла в толпе пассажиров. Коп внимательно следил за порядком на вверенной ему территории.
Беннет, сидящий рядом с водителем, тем самым лысым негром, которого иногда окликали «Кук», усмехнулся. Он опустил стекло и выставил на улицу мясистую руку. Сквозь открытое окно в салон вплыл шум аэропорта. Возбужденные разговоры, мелодичные звонки, оповещающие о том, что начинается посадка на тот или другой рейс, бесстрастный голос диспетчера, шум автомобилей и натужное гудение самолетных двигателей. Не поворачиваясь к Метриксу, Беннет объяснил:
— Салли проследит за тем, чтобы ты поднялся на борт самолета. — (сидящий слева от Джона щуплый низенький блондин кивнул). — Энрикес, — продолжил он, — полетит с тобой. Это затем, чтобы ты сошел с самолета в Альверде, — (теперь кивнул долговязый кудрявый негр в аляповатой панаме, прижимающий локтем Джона справа). — Если кто-нибудь из них не позвонит мне, можешь попрощаться со своей дочерью, Джон.
Метрикс вздохнул, скривился презрительно и спросил:
— Сколько тебе платят, Беннет?
Тот усмехнулся. Смешок прозвучал издевательски, но сейчас Джон не ног позволить себе дать волю чувствам. Беннет обернулся и, весело глядя на него, ответил:
— Мне предложили сто тысяч баксов. Но… знаешь что? Когда я узнал, с кем мне предстоит иметь дело, и понял, что наконец-то смогу тебе отомстить, то согласился работать бесплатно.
Он довольно загоготал. Джон смотрел в его скошенный, коротко остриженный затылок и думал о том, что Беннет оказался бы первым человеком, которого он, Джон Метрикс, сейчас убил бы с удовольствием. Но нужно дождаться момента.
Эирикес ткнул его локтем в бок и, глуповато улыбаясь, кивнул:
— Давай, двигай.
Эта идиотическая улыбка умственно ущербного человека не сходила с его губ на протяжении тех двух с половиной часов, которые Джон мог видеть Энрикеса. Создавалось ощущение, что этот парень родился с улыбкой, живет с ней и помрет так же, оскалясь и пуская слюни в приступе старческого маразма.
Конечно, лишь если ему удастся дожить до старости. Но, учитывая его склонности, я бы усомнился в такой возможности, решил Джон.
Салли выскочил из машины и теперь стоял, озираясь по сторонам, явно копируя какого-то киногероя.
Похоже, и этому не удастся умереть своей смертью, подумал Метрикс.
В этот момент локоть Энрикеса вонзился ему под ребра.
— Давай, давай, поторапливайся.
Джон покачал головой, словно говоря: «Ну, это уж ты точно сделал зря, дружок. Что-то я, может быть, тебе и простил бы, но только не это» и выбрался на улицу.
Нескладный из-за своего роста — не меньше двух метров десяти сантиметров — Энрикес вылез следом. В пиджаке, который был ему мал на пару размеров, и цветастой панаме, он очень напоминал идиота, которого вывели на прогулку. Ухватив Джона за локоть, негр подтолкнул его к стеклянным дверям терминала.
Метриксу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Сейчас эти ребята были хозяевами положения. Но сначала он обернулся и, глядя Беннету прямо в глаза, тихо пообещал:
— Я вернусь.
В следующее мгновение Джон широко шагал к аэропорту, удерживаемый под локти двумя сопровождающими.
Беннет две секунды смотрел на удаляющуюся группу, а затем громко крикнул:
— Джон! Я буду ждать тебя, Джон!!!
Одиннадцать часов двенадцать минут до…
У него уже был план. Как раз такой, каких Метрикс не любил. Когда план не продуман, велик риск, что все может рухнуть из-за пустяка. Опять случай. Хотя другого у Джона все равно не было. Вполне возможно, то, что он задумал, пойдет прахом. Но разве лучше сидеть сложа руки, убить президента Веласкеса, умного справедливого человека? А затем, вероятнее всего, погибнуть самому, так и не сумев помочь Дженни? Ему ничего не стоило прикончить этих двоих идиотов прямо сейчас, здесь, и если бы не телефонный звонок, он так и поступил бы. Теперь же надо было выжидать…
Салли болтал не переставая. Мало того, он крутил головой на триста шестьдесят градусов, успевая оглядеть всех проходящих мимо девушек.
Джон вздохнул еще раз. Родригес не умел подбирать себе людей. Из всех, кого ему довелось увидеть, только Беннет внушал опасения. В открытом бою Метрикс, пожалуй, одолел бы его, но, уступая по физическим данным, Беннет компенсировал бы это хитростью. Он действительно был хитер. Хитер и опасен, как болотный кот.
Джон продолжал упруго шагать через зал ожидания, к стойке авиакомпании «Дельта». Иногда ему приходилось отвлекаться, чтобы ответить на очередной вопрос болтуна Салли. Метрикса раздражал словесный понос вообще, от кого бы он ни исходил, но слушать трепотню врага оказалось во сто крат тяжелее. Тем не менее, Джон не подавал виду, что раздражен. Напротив, даже улыбался.
— Так вы, значит, служили с Беннетом, да? Класс! — Салли восхищенно прищелкнул языком. — Вот Энрикес тоже в армии служит, — сравнение показалось ему забавным, и он засмеялся. — Нет, ну правда… Что может быть лучше, чем друзья по подразделению, а?
Джон внимательно взглянул на него, пытаясь понять: действительно ли парень идиот или только хочет им казаться. Лицо Салли было безмятежно-радостным, и Метрикс решил, что, скорее всего, первое.
— Правда, а? — блондин едва доставал Джону до плеча и, чтобы увидеть реакцию Метрикса, ему приходилось чуть ли не подпрыгивать. — Ну ладно.
Они остановились возле коридора «Д», ведущего на посадку. Энрикес, не переставая улыбаться, достал два билета. Джон оценил «щедрость и заботу» Родригеса. Оба места оказались в первом классе.
Наверное, Энрикес очень любит шампанское,[4] — подумал он.
— Ну ладно, — Салли посмотрел снизу вверх на двух стоящих перед ним верзил и, улыбнувшись, добавил: — Счастливого пути, ребята. Берегите себя.
— Он точно идиот, — молча восхитился Джон.
— Да, кстати, — Салли выудил из кармана банкноту в пятьдесят долларов и сунул Метриксу в карман пиджака. — Попей пивка в Альверде. Куда тебе торопиться-то, в самом деле? Опять же, дочь подольше поживет.
Джон улыбнулся. Ласково и дружелюбно. Будь здесь Беннет, он бы, увидев эту улыбку, тут же посоветовал блондинчику купить билет на ближайший рейс и уматывать из Штатов подальше. Желательно на другую сторону Земли, и спрятаться получше. Ибо он-то знал, что значит эта улыбка.
Так вот, Джон улыбнулся. Тепло, но с некоторым сочувствием и, еле заметно покачав головой, он спокойно констатировал: