Все веселье поломал Владыка, сурово отрезавший:
— Хорош на эту не кающуюся Марию Магдалину время тратить!
После чего он угрожающе уставился на изменщицу и потребовал сообщить, как пройти к королю. Первый раз в жизни я наблюдала, как человек одновременно заикается, картавит и шепелявит. На помощь коронованной шлюхе явились ее вассалы. Совместными усилиями трио проблеяло:
— Правое крыло дворца, пятая дверь по коридору на последнем этаже башни.
Сосискин, получив информацию, не спеша соскочил с жеребчика и издевательски поклонился:
— Спасибо, мил человек, буду у рогоносца, обязательно расскажу, как ты его сдал.
Не дожидаясь реакции, мы направились на выход. Но тут, на беду распутницы, моя сорочья страсть к украшениям узрела на ее левой руке браслет. Да не просто браслет, а БРАСЛЕТ. Массивный, охватывающий предплечье и сделанный из лилового металла в виде зверя, напоминающего нашу пантеру с оскаленной пастью. Фенечка была настолько классно сделана, что мне незамедлительно захотелось ощутить ее на своей руке. Стяжательский порыв был единогласно одобрен наглостью:
«Отжимай цацку, не фига этой блуднице в ней козырять».
Я не стала с ним спорить и, окинув шведскую семью ленивым взглядом, поинтересовалась:
— Кстати, а что у вас за измену полагается?
— Отрубают голову, — посеревшими губами прошелестела любительница клубнички.
— Фи, какое варварство, — презрительно скривила губы подлючая натура. — Во всех прогрессивных странах давно уже используют четвертование! Знаешь, что это такое?
Судя по недоуменному взгляду, эротоманка решила, что это как минимум очередное развлечение в койке, а как максимум смерть от перетраха. Пришлось посвящать не подкованную в кое-каких вопросах о весьма распространенном в средневековье виде казни. Рассказ не успел закончиться, как она протянула мне довольно приличного размера шкатулку. Пихнув в нее нос, я удовлетворенно захлопнула крышку и, притворно вздохнув, посетовала:
— Что-то я на старости лет такая болтливая стала, прям вода в одном месте не держится. Но думаю, милое украшение на твоей руке вполне может выступить в качестве кляпа.
— Но я не могу его отдать, это брачный браслет, если я его отдам, то король убьет меня!
Попытка надавить на жалость разбилась о равнодушное:
— Так он тебя за такие фортели все равно рано или поздно убьет, другой вопрос, как: быстро и безболезненно или медленно и мучительно — выбор за тобой.
Стоит ли говорить, что вожделенный предмет тут же перекочевал ко мне. В принципе я могла уже отправляться вставлять люлей обманутому мужу, но тут на сцену вышел Сосискин, остро почувствовавший быструю поживу. Не обращаясь ни к кому конкретно, он отстраненно обронил:
— Я тут недавно был по делам в одном милом королевстве, так вот там ввели моду осквернителей спален варить живьем в кипятке. Вот даже не знаю, стоит ли об этом говорить вашему самодержцу…
Мальчуганы, не дожидаясь конца фразы, начали стаскивать перстни и срывать цепи. Проконтролировав процесс упаковки честно отнятого в ларчик, пес удовлетворенно изрек:
— С вами было приятно иметь дело, варрлы.
Владыка, видя, как на его глазах только что обули четырех человек, решил урвать свой кусочек пирога:
— Вот, помнится, когда я заглядывал…
Но его перебили плачущие мальчики-зайчики:
— У нас больше ничего нет.
Ругнувшись под нос, большой чешуйчатый друг потащил нас на выход. Едва мы покинули обитель разврата, он сердито проворчал:
— Скажите, у вас в роду случайно драконов не было?
— У нас в роду не было идиётов! — гордо ответил маленький вымогатель и, задрав хвост, первым пошел на поиски короля.
Не знаю, что там чувствовал Штирлиц, идя по коридору, но лично я, ковыляя на довольно приличных каблуках, испытывала боль в спине и дискомфорт в мочевом пузыре. И если первое время вжимала голову в плечи, ожидая свиста секиры над своей головой, и смотрела под ноги, опасаясь, что сейчас передо мной разверзнется пол и за этим последует полет в яму с кольями, то буквально через десять минут прогулки от души материла козлов, понастроивших такие лабиринты с крутыми лестницами. Самое интересное, что за все то время, что мы рыскали в поисках заветной комнаты, нам на пути не попался не то чтобы стражник, а даже банальная крыса. Хотелось адреналина, но вместо этого я получила мозоль на пятке. Когда наконец-то появилась искомая дверь (каким то образом вычисленная драконом), я была готова разорвать Ифарузара на клочки и тряпочки.
Пинком открыв дверь, кинула взгляд на еще один траходром и застыла с отвисшей челюстью.
— Твою же мать, и сюда добрались, — выразил мое застывшее в горле возмущение Дракон.
— Ой, ни хрена себе голубки, — присвистнул Сосискин.
Ну а я тупо пялилась на весьма импозантного мужика, на мускулистой груди которого сладко посапывал король, знакомый нам по портрету.
Вдруг красавчик открыл глаза и, резко выбросив вперед правую руку, швырнул в нас огненный шар. Я моментально рухнула на пол, закрыла голову руками. Судя по глухому удару чего-то весьма тяжелого, рядом приземлился Сосискин.
«Дура, ты же бессмертная, чего, как страус, прячешься, пойдем, ввалим говнюку-пироману звездюлей!!!» — заорала воинственность.
«Молчи, убогая, она, может, теперь и давно потерянная родственница Маклауда, но не неуязвимая», — рыкнул инстинкт самосохранения.
Я же лежала и лихорадочно думала: когда у дядьки сядет батарейка и он закончит поливать нас, как из огнемета? Умом понимала, что ничего серьезного со мной случиться не может, ну если не считать ожоги и лысую голову, но заставить себя подняться просто не могла. Через пару минут до меня дошло, что не слышу звуков, которые обычно случаются при обрушении стен. Тут же высунуло нос любопытство и подвигло меня открыть глаза. Ничего интересного не узрела. Один мужик — залез под одеяло, из-под которого нахально торчала волосатая конечность с желтой пяткой, второй мужик — азартно кидался сгустками огня, третий — лениво их ловил и гасил, сжимая в ладони.
— Никакого эпического полотна битвы! Сплошная бытовуха! — скривилась страсть к спецэффектам.
«Хорош у него в ногах валяться!» — заорала гордость.
Как говорил незабвенный Владимир Ильич, архиверное замечание. Негоже нам, царицам, пыль своей мордофелью собирать. Вытащив душу из пяток, я поднялась и сердито рявкнула:
— Может, хватит свою крутизну выказывать, все равно на нас это не действует!
— Давайте поговорим как самостоятельные люди, пока мы не огорчились. А то, когда огорчимся, вы от нас заплачете! — Меня незамедлительно поддержал Сосискин, узревший, что я из глухой обороны начинаю переходить в атаку.
Маг настороженно замер, а его партнер, высунув нос, дрожащим голоском спросил:
— Кто вы такие?
— Дарья, а это мои друзья: великий и ужасный сэр Сосискин и, — кивнула в сторону нашего вечного третьего. — Владыка драконов сопредельного мира. Имя, простите, сама не знаю, а если бы и знала, то выговорить не смогла бы.
— А что вам нужно?
— Ну… лично мне в данный момент хочется в туалет, Сосискину — заполучить Ткань Мироздания, а нашему компаньону… Дракон, вот чего тебе надо?
— Для тела — одну весьма привлекательную драконочку, чертовка мне уже сто лет глазки строит, а за хвостик подержаться не дает, ну а для драконьей надобности — еще один мир не помешал бы. — Он никогда не страдал ложной скромностью.
— Покупай «Заброшенный», я тебе скидку сделаю полпроцента! — почуяв, что в воздухе запахло сделкой, заегозил хвостатый коммерсант.
— Да пошел ты к кошачьей матери, окорокоподобный кровопийца! У тебя такие цены, что проще в рабство запродаться, чем с тобой рассчитаться! — не поддался на рекламное предложение неоднократно объегоренный низкорослым мошенником Дракон.
— Ты кого сейчас попытался оскорбить, ошибка генетики? — Вздыбив шерсть на холке, пес попер на Владыку, как распространитель пылесосов «Кирби» на несчастного, имевшего глупость открыть ему дверь.
Назревал скандал, и, зная двух этих прожженных торгашей, можно было не сомневаться, что он затянется на пару часов. Пока они не перечислят все претензии друг к другу, не успокоятся ведь. Я уже вознамерилась заткнуть фонтан их красноречия, но тут на свою беду голос подал король, которого про себя давно называла Инфузорией. Сев на кровати, он, видимо вспомнив о своем статусе, имел глупость крикнуть:
— Да как вы смеете в присутствии верховного посланника божественной воли, лучезарного глашатая справедливости, светоча благоденствия на земле, радетеля и опоры государства и его друга верховного мага, защитника трона, открывать рты без высочайшего дозволения!!!
«Что сейчас будет!» — в ужасе присела осведомленность о характере обоих друзей.
— А ты вообще заткнись, овцебык! — рыкнул ощерившийся Сосискин, донельзя разозленный тем, что кто-то посмел наступить на горло его песне.
— Секс-меньшинствам слово не давали! — поддержал его красный, как пионерский галстук, Дракон.
— У них под носом черные колдуны, как у себя дома, шастают, и работорговля процветает, а они голубятник развели! — кинулась на подмогу жажда хорошей драки.
— Развею в прах! — взревел маг и сделал пасс в нашу сторону. Ничего не произошло, ну если не считать того, что воздух подернулся рябью, у меня зачесался нос, на Сосискина напал чих, а Владыка пошел пятнами.
«Упс, обломался, Акопян недоделанный», — хихикнула задница, понявшая, что ей ничего не грозит.
— Надо было волшебные слова «трах-тибидох-трах» произносить, — авторитетно подметил ржущий мозг.
На доморощенного престидижитатора было страшно смотреть. Поняв, что на нас не действуют его приемчики, он почернел лицом, выудил откуда-то внушительный посох, и, раскручивая в руках эту волшебную палочку-костеломалочку, начал на нас наступать. Дракоша быстро задвинул меня за спину, Сосискин прыгнул на кровать и, фактически выпихнув Инфузорию, зарылся под оделяло. И тут начались съемки очередной части «Матрицы». Чтобы не мешать двум бойцам демонстрировать свои навыки по уходу с траектории полета фаерболов и гибкость тел, я нахально влезла на пресловутую кровать и, пихнув короля в бок, заявила: