— Светлый (опять последовало длинное и нудное перечисление имен), пусть дикса, которая не может солгать, даст нам ответ, должен ли Первый наследник вводить в дом простую смертную.
«Мочить надо было говнюка сразу, а не цацкаться», — скрипнула зубами досада.
«Поздняк метаться», — уныло повесил нос оптимизм.
А я затравленно зыркнула на старушку. Если она и правда не может крутить динамо, то нам настал абздольц. Виновница переполоха чинно вытерла сухенькие губки беленькой салфеточкой, а потом поманила пальцем замершего, как кролик перед удавом, Жениха. На негнущихся ногах эльфик подошел к пророчице и протянул вперед свою тощую культяпку. Я, Ифик и Кефир затаили дыхание. Дикса взяла конечность в свою птичью лапку, прикрыла глаза и вдруг замогильным голосом начала вещать:
— Твое место рядом с Избранной. Только пройдя свой путь рядом с ней, ты будешь счастлив с единственной любовью твоей жизни.
Жених расплылся в глупой улыбке дебила, увидевшего в зоопарке жующего бегемота, а мы с магом и королем облегченно выдохнули. Правитель и его верный секретарь приглушенно выругались, помянув чью-то мать. И это, на минуточку, светлые.
После одобрения будущей свадьбы в самой высокой инстанции эльфы были окончательно сломлены. Отпустив заметно повеселевшего Жениха искать невестушку, неизвестно на кого оставленную Холуем, мы начали обсуждать насущные задачи. Путем нечеловеческих усилий и обширных знаний ненормативной лексики мне удалось вырвать у Автопрома разрешение на работу Ырка и Норкса в библиотеке эльфов. Естественно, под надзором одного из старейшин и целого штата библиотекарей. Горло саднило, и поэтому лекарей для метаморфа выбивал уже Кефир, а нормальную территорию под наше проживание — Ифик. Пока они бились, как львы, за мои интересы, я шепталась с диксой.
— Спасибо, что помогла обмануть эльфов, — набравшись смелости, чмокнула старушку в морщинистую щеку благодарность.
— Даррья, я не соврала, младший брат правителя действительно сможет обрести свое счастье только после того, как поможет Люнисии, — лукаво подмигнула Великая пророчица, а я некрасиво выпучила глаза.
Тут ее взгляд упал на мои руки, и она моментально посерьезнела.
— Почему ты не носишь мой подарок?
— Забыла, если честно, — покаялась беспечность.
— Даррья, я очень прошу, надень браслет, пока он на тебе, я всегда буду знать, где ты.
Мысленно отвесила себе подзатыльник. Будь на мне разноцветная фенечка, драконы нашли бы меня на раз-два, но, с другой стороны, хрен бы тогда мы узнали про демона. Все это я пересказала диксе. Услышав имя Пельфагор, бабулек отшатнулась.
— Скажи, что ты ошиблась, — беззвучно шевельнулись ее губы.
Отрицательно качнула головой. В ее глазах плескался такой ужас, что у меня самой начался мандраж.
— Может, хватит нагонять на нас панику, сообщишь наконец, что такого ужасного в этом Пифагоре? — пискнул инстинкт самосохранения, явно мечтающий о танковой броне.
И нам рассказали, хотя лучше бы мы оставались в неведении. Итак, Пельфагор, он же верховный демон мрака, он же Отец зла и прародитель всех темных сил (ни фига себе у мужика внебрачных детей-то по мирам скачет), он же бывший Бог Войны, свергнутый объединенными силами пантеона. Причем к заговорщикам присоединился даже Бог Смерти, уставший впахивать без перекура и выходных из-за чересчур деятельной натуры местного Ареса. До момента изгнания демон был одним из богов Изменчивого, но потом обурел, попутал все рамсы, и за это коллеги его наказали. Не стала я говорить диксе, что за спинами богов стояли творцы миров, ни к чему ей знать лишнего. На мгновение мне даже сделалось жалко Пельфагора: как наказывают демиурги, мне можно было не рассказывать, за пять лет работы психоаналитиком я такого наслушалась, что уже ничему не удивлялась. Как и следовало ожидать, Пифик весьма оскорбился за изгнание и теперь мстил всем и вся, ну вернее, тем, до кого руки дотягивались. В общем, покровитель Скелетона начинал день с завтрака, состоящего из зажаренных младенцев и крови девственниц. А проживал он в местной преисподней, под его рукой ходили легионы демонов всех рангов, да и местные колдуны, подчиняющиеся его протеже Наместнику.
— А есть ли у него слабые места, за что его можно зацепить? — наудачу спросил мозг, прочухавший предстоящее нервное перенапряжение.
— Даррья, у него нет слабостей, привязанностей и болевых точек, да и откуда они могут быть у воплощенного разрушения? — вопросом на вопрос ответила провидица.
— Настоящий, тварь, ариец, — через зуб сплюнула злость, а я молча закурила, не обращая никакого внимания на скривившиеся морды эльфов.
Все, что мне рассказала верховная, навевало желание упасть на спину и задрать лапки, но пресловутые женская логика и интуиция шептали: «А на фига ему тогда помогать Скелетону? Пифагор настолько могущественный демон, что ему захватить этот магически отсталый мир — как два пальца об асфальт. Но он зачем-то одарил слабого колдуна нехилой силой и теперь всячески поддерживает». Мозг натужно заскрипел и начал анализировать полученные данные, а я — строить тысяча и одну теорию на тему «братской помощи». Из раздумий меня вывел голос Кефира:
— Даррья, мы уходим. Держи палантир и не забывай выходить на связь утром и вечером.
— Да, папочка, — рассеянно кивнула, особо не вслушиваясь, что мне говорят.
— Постарайся не поубивать наших союзников, — полушутя пихнул меня в бок его королевское величество.
«Не обещаю», — буркнула в ответ невоспитанность.
А я добавила от себя:
— Козу свою избранную забрать не забудьте, а то мало ли тут извращенцев, ссильничают еще нашу ягодку.
— Можешь не беспокоиться, на «это» никто не польстится, — ядовито прошипел Холуй, за что тут же получил:
— А я с тобой гусей не пасла, чтобы ты мне «тыкал», хамло травмайное.
Пока советник осознавал, что моя наглость ему сказала, я быстро попрощалась с гостями и ободряюще хлопнула по плечу впавшую в нирвану Людку, которую чуть ли не за косу притащил Жених.
Едва за ними схлопнулся портал, как Автопром с самым иезуитским видом поинтересовался:
— Даррья, а скажите мне, почему моим лучникам не удалось попасть в твоих людей?
— Может, прицел сбился, — выдвинула смелое предположение.
Скривился, как при виде таракана, но все равно продолжал настырничать:
— Стрелки сказали, что десятерых твоих людей окружал щит, но только у двоих он был ослаблен. Может, ты мне скажешь, что за защита на них стояла, чтобы наши маги смогли ее обновить?
«Обнови лучше обивку на диване, а то от этой расцветочки у меня постоянно расстройство желудка», — задрала нос хитрость, а я, показав кукиш, удалилась.
Не дойдя до двери пары шагов, обернулась и, улыбнувшись, окончательно испортила ушастым настроение:
— А теперь, плевки в вечность, можете говорить мне в спину гадости!
На улице меня догнал довольный до соплей Жених и вызвался проводить на полянку, отведенную нам под стойбище. По пути я зарулила в отведенный мне домик, покидала в сумку свое барахло и, с независимым видом пихнув нехилый баул в руки эльфа, насвистывая, отправилась на поиски своей лихой команды.
Всю дорогу до нового места дислокации братец правителя создавал мне головную боль бесконечными вопросами про нас и наш мир. Очень хотелось пересказать ему пару голливудских блокбастеров типа «Аватара», но вовремя сообразила, что умучаюсь объяснять про элементарные для меня вещи. Поэтому ограничилась общими сведениями типа: «В трактирах у нас к пиву подают копченые эльфийские уши, в связи с чем перворожденным с рождения купируют самую знаменитую часть их тела». Данный факт произвел на неокрепший ум такое сильное впечатление, что всю оставшуюся дорогу он молчал.
Наш новый лагерь я нашла по звуку. Вернее, по одному голосу гневающегося Сосискина:
— Да пошли в кошачью задницу! Мне проще купить этот кусок леса, чем соблюдать ваши требования по аренде! Где это видано, чтобы благородный кобель, краса и гордость породы, задирал лапу в строго отведенных местах?
Моя скандальная натура почуяла назревающую бучу и бодро рванула на звук. Что-что, а пособачиться, вернее, поддержать друга в практически философском диспуте, я никогда не отказывалась.
На залитой солнышком полянке разыгрывалась большая эльфийская драма. Встреченные мной не далее как вчера старейшины пытались убедить прожженного барыгу и дебошира согласиться на их условия нашего пребывания в этом раю для любителей природы. Завидев меня, принявшую стойку гончей, мой колобок пустил слезу:
— Дашка, эти лесники хотят загнать нас в резервацию! Меня, уважаемого бизнесмена, заставляют ходить в лоток с «Кацаном», как какого-то драного кота!
Его стенания нашли живой отклик в моей душе, и я потребовала объяснить, в чем суть проблемы. Прослушав рассказ пса, дополненный гневными выкриками демиков и командного состава, впала в прострацию. Нам запрещалось буквально все. Ходить по лесу, готовить животную пищу, громко говорить, собирать в лесу хворост (рубить дрова мы тоже не могли), передвигаться в пределах территории эльфов имели право только под конвоем, пардон, в сопровождении ушастых. С Федора требовали страшной вампирской клятвы не пить кровь, а еще не прибывшую к нам Маньку хотели поместить в тюрьму. Список запретов, который один из шибко умных пихнул мне в руки, по длине мог соперничать с Китайской стеной. Когда дело дошло до запрета брать воду из их ручья, я отмерла.
— А дышать нам можно?
— Разумеется, — кивнул с важным видом один из делегатов леса.
— Спасибо, мил-человек, — поклонилось в пояс бешенство. — А теперь слушайте меня внимательно. Берите свой свиток и уматывайте отсюда, пока я вам в глотки его не запихала. Мы будем соблюдать правила проживания в общежитии, но не более того. Мы не трогаем вас, вы не лезете к нам. В противном случае — получите войну! Я все сказала.
— Да как ты смеешь! — задохнулись от возмущения ходоки за проблемами.
— Смею. И молитесь, чтобы все, что я сейчас услышала, было сугубо вашей инициативой, которая, как известно, наказуема. А теперь пошли вон и в следующий раз, прежде чем вы решите испортить мне настроение своим видом, настоятельно рекомендую уведомить заранее о визите, в противном случае — будем стрелять на поражение.